В Россию иКитай срочно вылетели американские дипломаты. Но обе страны отказались принятьделегации, чтобы не спровоцировать обострение ситуации. Министр иностранных делРоссии извинился и еще раз повторил, что Россия временно прекращает все безисключения прямые международные контакты, ограничившись средствами электронныхкоммуникаций. В сложившейся обстановке она не считает возможным даже отправитьпомощь пострадавшим государствам до тех пор, пока не исчезнет опасность обостренияконфликта. Хотя МЧС России подготавливает небывалые по объему эшелоныгуманитарной помощи и на основе частей МВД и МО формирует десять дивизий спасателей,полностью укомплектованных специальной техникой, для отправки в пострадавшиестраны. «Ого! Это же не менее ста тысяч человек!» – подумал Беловски. Далеесообщалось, что отправка спасателей будет возможна только после открытыхпереговоров конфликтующих сторон, чтобы она не была воспринята как актподдержки одной из них или как военная помощь.
Это заявлениебыло озвучено СМИ в тот момент, когда в Москве, Петербурге и других крупныхгородах России произошли массовые выступления протеста, повсеместнопереходившие в погромы рынков, ресторанов и магазинов. Зафиксированы многочисленныеслучаи расправы над лицами с неславянской внешностью. А после того, как протестующиеузнали, что правительство отказало пострадавшим странам в помощи, разъяренныетолпы с неизвестно откуда появившимися многочисленными флагами США, смешавшимисяс хоругвями, монархическими штандартами и красными знаменами, хлынули к Кремлю.В районе Красной площади и Александровского сада произошли ожесточенныестолкновения демонстрантов с милицией и армейскими подразделениями. Имеютсямногочисленные жертвы.
Министрвнутренних дел выступил с обращением к манифестантам. Он объявил чрезвычайноеположение на всей территории России, которое прямо во время выступления его вэфире было прервано еще одним срочным обращением Президента к нации. Он объявилположение уже не чрезвычайным, а военным, призвал немедленно прекратитьбеспорядки, разойтись, помогать правоохранительным органам нейтрализоватьзачинщиков и провокаторов, которых по законам военного времени будут расстреливатьна месте без суда и следствия.
ИнтонацииПрезидента сменились. В его голосе уже не было той спокойной сдержанности. Оноттачивал каждое слово, был взволнован, но тверд и категоричен: «ГражданеРоссии! Я обращаюсь к вам, как к своим соотечественникам, как один из вас! Наспытаются втянуть в Мировую войну. Пожалуйста, отнеситесь ответственно к моимсловам, поймите меня – при нашем участии эта война будет последней в историичеловечества. Правительство будет решительно пресекать любые попытки спровоцироватьего на необдуманные действия. Поэтому призываю вас отнестись с пониманием кнашим вынужденным мерам по наведению порядка. Мы не допустим хаоса в нашейстране! И тем силам, которые в данный момент необычайно активизировались, каквирус, до времени притаившийся в нашем организме, и пытаются дестабилизироватьобстановку, я ответственно заявляю – вы будете уничтожены в ближайшие 24 часа!Членам всех конспиративных организаций, действующих на нашей территории,предлагаю немедленно явиться с повинной. Имейте в виду, что нам давно известнывсе ваши адреса, имена и фамилии!»
Послеобращения Президента диктор начал зачитывать приказ Главнокомандующего овоенном положении, о правах и обязанностях граждан. Текст сопровождал видеорепортажс московских улиц, где продолжались беспорядки. Конная милиция и ОМОН отсекалитолпу от Кремля. Образовалась давка. Народ забился в Никольскую улицу, ринулсяв разбитые окна и витрины ГУМа, в тесные Иверские ворота. Вопли задавленных людейсмешались с выстрелами и колокольным звоном Казанского собора и Кремля.
В небепоявился пожарный вертолет, который зачем-то сбросил на народ тонны воды.Кто-то крикнул, что это отравляющее вещество, и толпа, обезумев совсем, смявцепи солдат, повернула обратно на Красную площадь. Потом была показана группаразъяренных людей, прикованных друг наручниками к ограде Александровского сада.Одни из них, теряя очки, исступленно кричали что-то о демократии, о позореРоссии, об убийцах. Другие проклинали Антихриста и, свирепо крестясь, грозиликому-то вечными муками. Кричащие при этом умудрялись сцепиться друг с другом,нанося побои ногами и головами. Потом грянул залп…
Милицейскийполковник, стоящий рядом с машиной-громкоговорителем, кричал толпе, притихшейот залпа: «Такая участь ждет каждого сумасшедшего гражданина, которые из вас непонимают ни хрена!». Толпа тотчас охнула, сотни округлившихся глаз смотрели навздрагивающие тела у ограды. Но через несколько секунд бородатый мужчина вчерной униформе, размахивая фанерным крестом с какой-то надписью на перекладине,истошно заорал: «Они нас не запугают! Всех не постреляете, фашисты!». Но в тотже момент он был выдернут из толпы несколькими дюжими омоновцами и швырнут к полковнику.Тот поднял смутьяна за грудки, хотел что-то сказать, но он извернулся и ударилкрестом по голове милиционера. Полковник схватился за голову, выхватил пистолети в упор несколько раз выстрелил тому в грудь. Бородач обмяк, сел на брусчатку,дико озираясь по сторонам. Потом прижал фанерный крест к окровавленной груди и,неестественно подогнув ноги, запрокинулся на спину. Полковник подошел к нему,переложил пистолет в левую руку и трижды перекрестился на фанерный крест, накотором неумелой рукой было выведено «За Великую Русь»…
Эта сцена,показанная в прямом эфире, заставила замолчать даже диктора, который, спохватившись,продолжил зачитывать положения Закона о военном положении.
Михаил,ошарашенный увиденным, поднял взгляд на Бизона. Тот давно уже молча, не понимаяязыка, наблюдал картинку русского Интернета.
– Что там увас происходит?
– У нас? Каквсегда… люди умирают за идеи…
– У них что,больше ничего нет, если они умирают за идеи?
– Сэр, вы непоймете, это – Россия…
– Не пойму…зачем этим людям идея, если они умирают? Какая польза трупу от идеи?
– А за чтопогибли миллионы американцев? Разве не за идею демократии?
– Майкл,пойми, они погибли не добровольно. Это не их осознанный выбор.
– А демократия– это их осознанный выбор?
– Иди ты кчерту, Майкл! Вы, русские, все – психи!
– Нечертыхайтесь, сэр, мы еще не выжили…
С кормы послышалсяголос Палмера:
– Сэр, яполучил что-то вроде метеосводки.
– Ну и чтотам?
– Ничегохорошего, сэр, на нас идет откатная волна около двадцати баллов…
– Проклятье!Сколько у нас времени?
– Минутдвадцать, сэр!
– Так,Беловски, тебе придется все же встать! Быстро убираем все предметы по банкам ишкафам! Закрываем все крышки и дверки, задраиваем люки! Достаем веревки и приматываемсянамертво к скамьям, как Одиссей перед сиренами! Через двадцать минут из насбудут делать взбитые сливки!
Новаяопасность придала сил. Майкл вскочил на ноги, поднял лежак банки, под которымбыл ящик, и покидал туда все вещи. На глаза попались несколько рулонов широкогоскотча, который был в числе необходимых для спасения предметов, и бросил поодному Палмеру и Бизону.
– Это лучшеверевок, не нужно будет вязать одной рукой узел!
– Ты – гений,Майкл! Вы, русские, не только умираете, как идиоты, но и выживаете, кактараканы!
После того какбыло все тщательно убрано и упаковано, чтобы не кувыркалось по боту, началиприматывать друг друга скотчем. Первым, как раненного, прилепили Беловски,потом Бизон спеленал Билли и уже собирался примотать себя сам, как Майкл вдругподумал вслух:
– Командир,вложите мне нож в правую руку и примотайте к ней скотчем, а то в мои планы невходит засохнуть здесь, как муха на липучке!
– Ах ты,хитрая задница! А ведь и правда было бы обидно умереть замотанным, как мумия!
– Сэр, я тожехочу нож! – поняв ситуацию, забеспокоился уже обездвиженный Палмер.
– Билли,пожалуйста, возьми, дорогой, он лежит во втором ящике, – хохотнул Бизон.
– Сэр, яумоляю, дайте нож!
–Уоррент-офицер Палмер, ты так уверен, что мы с лейтенантом Беловски, какстаршие по званию, погибнем первыми и тебя некому будет отлепить?
– Сэр, этоплохая шутка!
– Ладно,ладно, куколка Билл, держи нож.
– Благодарювас, сэр, примотайте его мне тоже к руке!
– Палмер,знаешь, почему ты уоррент-офицер, а Беловски офицер?
– У меня ещевсе впереди, сэр…
– Боюсь, чтонет, Билли. Ты схватил нож и рад, и даже не подумал попросить меня егораскрыть…
После того какБизон закончил упаковывать подчиненных, ему пришлось думать, как прилепитьсясамому.
– Беловски, тыне хочешь, чтобы моя тушка бултыхалась по катеру, как дохлая мышь в бутылке?
– Нет, сэр, яне люблю, когда мне на лицо падают майоры ВМС!
– Тогда придумайспособ меня закрепить!
– Сэр,полезайте в ящик и захлопнитесь там! – предложил Палмер.
– Хорошаямысль, уоррент-офицер! Только вместо ножа мне придется взять гранату. Вдруг тыне сможешь меня потом открыть?
– Сэр, нограната разнесет и вас в клочья!
– Какой тызаботливый, Билли, я тронут!
– Командир,доставайте спальный мешок, примотайте скотчем его к скамье и залезайте в негочерез голову! – предложил Беловски.
– Майкл,молодчина! Ты всегда так соображаешь или только тогда, когда боишься получить командирскойзадницей по русской морде?
– Сэр, язабочусь исключительно о чести двух офицеров США, ведь нас может увидетьподчиненный…
– Палмер, навсякий случай, когда мы будем кувыркаться, не подглядывай!
– Есть, сэр!
Где-то вдалекепослышался шум, похожий на отдаленный раскат грома. Только он не затихал, анаоборот, приближался, становясь с каждой секундой сильней и сильней. Бизонторопливо прилепил спальник, с трудом втиснулся в него и застегнул до концамолнию.
– Беловски,твой Бог нам и сейчас поможет?
– Да, сэр, несомневайтесь!
– Откуда утебя такая уверенность? Он тебе это обещал?
– Нет, сэр, ноу меня с ним договор на выполнение кое-каких работ.
– Скажи ему,что я твой компаньон!