– С Богом,сэр!
Сначала ботстремительно понесло куда-то наверх, потом долбануло так, что показалось, будтовышибло палубу, а потом стало крутить, вертеть, швырять, как в гигантском аттракционе,после чего опять подбросило вверх и опустило…
Суденышкоплюхнулось на воду и завертелось в разных направлениях. Майкл понял, чтоосновная волна прошла. Сейчас придут еще несколько более мелких валов, потомвсе затихнет. И точно, вскоре бот как следует швырнуло опять. Что-то несколькораз грохнуло в палубу, в потолок, в борт, опять в палубу. Истошно заоралПалмер, ему вторил неистовый хрип Бизона:
– Палмер, тебене жестко?!
– Сэр, это вы?– сквозь стон процедил Билли.
– А ты думаллошадка для беби?
– Простите,сэр, я не заметил… Вы же велели не подглядывать, когда будем кувыркаться…
– Убери с менясвой костлявый зад!
– Есть, сэр!
В это времяударила третья волна, и Палмер, охая, ухая и чертыхаясь, опять куда-то полетел.
Когда основныеволны прошли, в наступившей тишине послышался голос Бизона:
–Уоррент-офицер Уильям Спенсор Палмер!
Посленекоторой паузы где-то в темноте что-то закряхтело:
– Я слушаю,сэр…
– Ты неушибся, друг мой?
– Ушибами этоне назовешь, командир…
– Ну, хорошо,а то ты так летал, так летал, что я подумал, что ты обязательно ушибешься…
Бизонсамостоятельно вылез из мешка, помог Майклу, который, задыхаясь от смеха, немог произнести ни слова, отделиться от скамьи. Майор продолжал:
–Уоррент-офицер, почему ты покинул свой куколь раньше времени и без приказа?
– Сэр, всводке говорилось только об одной волне! Я думал, что все кончилось!
– И зачемтолько ты выпросил у меня нож!
Когда включилисвет и осмотрели Палмера, оказалось, что у него серьезно рассечена голова иразбито колено. Кроме того, он был весь в синяках. Бизону пришлось обрабатыватьи перевязывать его раны, так как руки Майкла были недееспособны. Обривая головуБилла, чтобы наложить швы, он заметил:
– Палмер, я –счастливый человек!
– Несомневаюсь, сэр!
– Ты даже неспросишь – почему?
– Почему, сэр!
– Наконец-то яобнаружил у тебя мозги, Палмер! Ха-ха-ха-ха!!!
И все троедружно засмеялись. Они, не то, что засмеялись, они просто закатились от хохота.Нервное напряжение сегодняшнего дня вырвалось из них грубой армейской шуткой,они не смеялись, они задыхались, они катались от смеха. В результате Палмерначал икать, придерживая тампон на обритой наполовину голове, а под глазом унего переливался всеми цветами радуги великолепный фингал! Бизон с несколькихпопыток, хлопая себя по коленям, выдавил:
– Би… Би…Билли! Ха-ха-ха! Осторожно, не расплещи мозги! Их не так уж и много!
И ониповалились от очередного приступа смеха.
Когда, вытираяслезы, еще всхлипывая и повизгивая, они успокоились, а Бизон продолжил зашиватьПалмера, Беловски включил интернет-приемник. Показывали дневную съемку свертолета, облетающего пострадавшие районы Северной Каролины. Последние словарепортера были такими: «Я не могу комментировать то, что здесь творится… вывидите сами… это нельзя комментировать… здесь нечего комментировать… Смотрите…»
Внизу,насколько хватало глаз, все пространство было залито мутной жижей. В ней былиперемешаны покрытые ровным слоем одноцветной грязи какие-то формы. В некоторыхугадывались животные, коровы или лошади. Видимо, здесь было ранчо или крупнаяферма. В других автомобили, ящики, деревья, самый разнообразный хлам, и кругомлюди, люди, люди… Людей было столько, что с воздуха они были похожи на прибрежнуюгальку. Майкл подумал: надо же, раньше я и не думал, что людей так много, чтоих в природе больше всех. В обычной жизни их не видно, они все скрыты в домахили машинах. Мы смотрели на огромные города, замечали тысячи самыхразнообразных строений, небоскребов, дворцов, кварталов, а людей не видели. Но,оказывается, все города состоят из людей. Все дома просто набиты этимималенькими существами, которые сейчас поблескивают в этом бесконечном болоте,как утопленные лемминги.
По всемканалам выступали американские политики всех мастей. Одни как всегда, но менееуверенно, говорили о мировом зле, с которым должна бороться Америка, о том, чтонас не сломят, мы не допустим, что свободный народ нельзя победить, и прочиедежурные фразы, другие бросились спекулировать и наживать политический капитал,упоенно смакуя недееспособность нынешней администрации. Майклу стало противно.Как разительно это все отличалось от того, что происходило в России.Удивительно, но Америка после удара притихла, затаилась в своих домиках иквартирах. Куда только подевался воинственный пафос, с которым еще недавно ихпровожали в поход. Где проявления американского духа? Никто не вышел на улицы,никто не бросился записываться в армию. Боевой гонор остался только у политиковперед камерой. Да и то было видно, что это не более чем позерство, а на самомделе они страшно напуганы и растеряны.
Майклпереключался с канала на канал, пока не поймал выступление одногоконсервативного сенатора, который в свое время приобрел имидж чуть ли нефашиста за какую-то неосторожную фразу о брачных отношениях.
Это былоток-шоу, где этот сенатор полемизировал с десятком очень знаменитых людей,начиная с известной своей образованностью топ-модели заканчивая водителемавтобуса, который недавно выиграл в лотерею несколько миллионов. Смысл диспутасводился к тому, что сенатор предлагал обнести все пострадавшие районыстомильной санитарной зоной и на несколько лет запретить кому бы то ни былотуда соваться. Он аргументировал это тем, что у Америки нет реальных сил на то,чтобы провести восстановительные работы на столь обширных территориях. Чточерез несколько дней все побережье станет гигантским источником различныхзаражений и эпидемий, так как трупы начнут разлагаться и нужно дать природесамой естественным образом утилизировать последствия катастрофы.
Оппонирующаясторона, под одобрительные аплодисменты и визги в студии, заявляла, что их долгзахоронить сограждан, что только последний негодяй способен бросить погибшихгнить в грязи под открытым небом. Что потомки нам этого не простят. Одинпопулярный диджей решил прямо сейчас начать организовывать армию волонтеров исбор средств. Топ-модель, изящно прослезившись, предложила свои бесплатныеуслуги для привлечения спонсоров.
Сенаторубеждал, что волонтеры принесут заразу на остальную территорию Америки, что накаждого волонтера придется по сотне трупов, что страна превратится в одинсплошной чумной барак. Если открыть хоть кому-то доступ в пострадавшие регионы,то это значит, что там начнется дикое мародерство и грабеж. Он говорил, чточерез два-три года эти территории очистятся сами по себе. Останется толькозахоронить уже обезвреженные самой природой останки в общих могилах,организованно собрать и описать оставшееся имущество, чтобы потом найтизаконных наследников. Кроме того, он напоминал, что идет война и правительствосо дня на день объявит мобилизацию. О какой армии волонтеров может идти речь?
После этихслов, держась за руки, студию эффектно покинули двое возмущенныхтележурналистов, которым их нравственные принципы не позволили более находитьсяв одном помещении с таким человеком. Они воззвали к христианским чувствам иушли под аплодисменты зрителей.
Звонки встудию были как на подбор – «Сенатор не может называться американцем!», «Этоманьяк с больной фантазией!», «Если бы его семья была там?!» А ведущий взахлебвосхищался уникальными достоинствами американского народа, который способен начудеса в трудную минуту, способен сплотиться для достижения высокой, нравственнойцели и так далее…
Беловскиподумал: если Бог хочет наказать, он лишает разума…
Наутро вовремя завтрака было решено двигаться в сторону Африки, так как, связавшись сгруппировкой вспомогательных кораблей 6-го флота США, которая на всех парах возвращаласьв Америку из Индийского океана и имела приказ нигде не задерживаться и неотклоняться от маршрута, летчики поняли, что рассчитывать на нее не приходится.Группировка пройдет далеко от них. Гражданские суда, как и предполагалось, неспешили в Атлантику и предпочли задержаться в Индийском океане, прикрываясьсамыми невероятными причинами. Хотя и так было ясно, что самая основная причинав том, что в этом океане арабы точно ничего взрывать не будут.
Продовольствияи воды на катере было достаточно, имелся даже небольшой опреснитель. Еслиэкономно питаться, то пару месяцев вполне можно прожить. Единственная проблема– топливо. Бот был оборудован новейшим, сверхэкономным двигателем, компьютеркоторого подстраивался к любому виду горючего. Но запасы его все равно былиограничены. Их не хватило бы и на треть пути. Поэтому решено было максимальноиспользовать попутные ветра и течения. Благо, что на крыше бота можно былоустановить небольшие пластиковые паруса.
Так прошлонесколько дней. Погода постепенно прояснилась, качка успокоилась, и большаяоранжевая мыльница, с тремя американскими летчиками, потихоньку ползла кАфрике. Единственное, что поначалу мешало, так это запах протухшей рыбы иморских животных, трупы которых в большом количестве плавали на поверхностиокеана. Но постепенно к нему привыкли, да и самой дохлятины становилось всеменьше и меньше. То ли природа взяла свое и пропустила ее через миллионыпищеварительных систем разных организмов, то ли она утонула. Так или иначе,кошмарные ощущения первых дней стали проходить.
Морскоепутешествие – это довольно скучное занятие. Пейзаж за окном весьмаоднообразный, поэтому развлекаться приходилось только Интернетом. Беловскицелыми днями лазил по мировой сети и знакомил попутчиков с новостями.
НАТО не спешилс ответным ударом, ограничиваясь одними угрозами и обещаниями. На всем фронтебоевых действий на Ближнем Востоке воцарилась тишина, временное, спонтанноеперемирие. Казалось, мир замер в ожидании дальнейших событий, но каждый готовмоментально среагировать на малейший шорох, как ковбои в старых вестернах. Поэтому,видимо, никто и не шуршал…