раздался обиженный голос Изволь:
– Что,проверяешь? Не волнуйся за крышу, больше не съедет.
– Я и неволнуюсь…
– Да ладно!Посмотрел бы на свое выражение лица полчаса назад, когда ты башкой крутилтуда-сюда!
– Ты же вродене замечаешь плохого?
– Я не замечаюпостыдного, чтобы не смущать тебя своим постоянным присутствием. А то ты втуалет перестанешь ходить.
– Так тыживая?
– Конечно,живая!
– Ты, это…прости меня тогда, я думал, что ты виртуальная…
– Я это ужепоняла. Ладно, я не злюсь.
– А если тыживая, то как же ты можешь не замечать постыдного?
– Как дети.
– Но ты же,кажется, уже не ребенок?
– Нет, яребенок. Сейчас мне еще только 2 года.
– Ха! 2 года?До пенсии?
– Оченьостроумно…
– Прости,вырвалось. Но, мне кажется, у тебя еще не тот возраст, чтобы обижаться на такиешутки.
– Говорю жетебе – мне сейчас всего два года, два месяца!
– Угу… разве яспорю…
– Да нет же,правда – мне два годика! – рассмеялась Изволь. – Просто ты общаешься со мной вмои девятнадцать лет. Оператор Битвы Пророков может быть только из будущеговремени.
– Почему? –уже ничему не удивляясь, спросил Беловский.
– Потому чточеловек работать может только с прошлым. Будущее для него закрыто. Для него ещене было будущего. А прошлое уже было, поэтому оно доступно.
– Но ты же избудущего, а я с тобой общаюсь. Выходит, что можно работать с будущим?
– Нет, это неты, а я с тобой общаюсь! Я могу с тобой работать, а ты со мной не можешь. Тыдля меня – прошлое, а я для тебя – будущее.
– Разве это невзаимно? Ведь общение – это обоюдный процесс.
– Нет, необоюдный. Я могу прекратить с тобой общаться, а ты не можешь.
– А если явыключу приемник?
– Я тут же еговключу, и ты забудешь, что выключал.
– Так, значит,ты в принципе можешь делать со мной что угодно?
– В принципемогу, но не могу... Все зависит от полномочий. У меня нет полномочийсамостоятельно менять прошлое.
– Почему?
– Ты – история.Ты – то, что уже случилось. Если я изменю твою судьбу, то вся человеческаяистория может развиться по-другому. Поэтому мне ничего в прошлом трогатьнельзя. Нельзя даже камень убрать с дороги, потому что об него можетспоткнуться какой-нибудь человек, поэтому он захромает и опоздает наэлектричку, которая сойдет с рельсов, и все погибнут. А человек этот останетсяживым, родит дочку, которая потом станет акушеркой и откачает задохнувшегосяпри родах младенца, который потом станет олимпийским чемпионом МихаиломБеловским. А все из-за какого-то камня на дороге.
– Но вы жетрогаете, вы же меня, например, трогаете? Тюбик подсунули, опять же…
– Нет, мы ктебе не прикасаемся. Ты сам живешь в своем времени. Мы же только поправляемтвой путь.
– Разве этоуже не вмешательство в историю?
– Это не нашевмешательство. Пока это только твои действия. Мы предлагаем тебе выбор, а самиживем, как и ты. Ведь и у меня есть свои жизненные проекты, которыекорректируются откуда-то сверху, из будущего или из того места, где временинет. Где время – как кинопленка у режиссера. Он отматывает назад, если нужно,вырезает целые куски, вставляет другие. Так, как ему надо. Он – Творец! СейчасОн распорядился так, что я участвую в программе «Битва пророков» и выслушиваюот тебя всякие гадости…
– Ну ладнотебе!
– Шучу…
– Все-таки мненепонятно – если вы не трогаете прошлое, то как же вы его исправляете?
– Не мы егоисправляем, а те, которые живут в то время. Мы лишь помогаем им. И на это у насесть санкции от Режиссера. Правда, некоторые из нас имеют санкции на агентурнуюработу в чужом для них времени. Я в этом плохо разбираюсь, это не моякомпетенция.
– Но вы жекорректируете действия людей в других временах, значит, вы участвуете висправлении прошлого?
– Это совсемдругое дело. Мы сами не можем переместить камень на дороге, потому что мынаходимся в другом времени. В наше время, возможно, этот камень уже стал пылью.Но мы можем влиять, общаться с тобой, например. Потому что слово и мысль могутсуществовать вне времени. Это единственное, что связывает прошлое с будущим. Имы можем попросить тебя не убирать с дороги камень, для того чтобы в будущем акушерспас Мишу Беловского.
– А что же внастоящем?
– Считай, чтодля тебя настоящего нет. Его на самом деле нет. Это абстрактное понятие. Длячеловека, существующего во времени, есть только постоянно увеличивающеесяпрошлое. Настоящее – это миг, который тут же становится прошлым. А миг не имеетвремени. Это не секунда, не доля секунды. Это – ничто. Его просто нет. Настоящегонет, а будущего еще нет, есть только прошлое! Прошлое – единственное существующеесостояние времени для человека, для любого объекта, находящегося во времени ипространстве.
– Ну, хорошо.А рассказать о будущем ты можешь?
– Могу.Рассказать, конечно, могу. И ты в своем времени будешь знать его и пророчествоватьо будущем. Но это совершенно не значит, что будущее будет именно таким, какимзнаю его я. Я могу рассказать лишь о том временном проекте, который известенмне. Но все может случиться иначе. Осуществление пророчеств, твое будущее и моенастоящее зависит от тебя, от того, как сложатся события в твоем времени.Запомни, самый главный принцип нашей работы – осуществление всех пророчеств обудущем зависит от ситуации в прошлом!
– Как же ономожет от меня зависеть, если оно уже есть, уже для тебя случилось?
– Для меняслучилось, а для тебя еще не случилось. И, возможно, не случится. Возможно, чтои меня не будет.
– И ты со мнойне будешь работать в программе «Битва пророков»?
– Естественно!Ты же мое прошлое! От того, как мы с тобой сработаемся, зависит, исполнится лимне три годика или нет!
– Ну, еслитебе уже девятнадцать, значит, исполнится?
– Я надеюсь.…Но Режиссер может уничтожить неудачные дубли, и зритель о них ничего не узнает,как и не было…. Ты знаешь, как приходят во снах родственники, умершие вмладенчестве?
– Слышалнеоднократно. У моей мамы сестренка умерла в годик. Потом приснилась каквзрослая девица.
– Правильно.Так и бывает. Вот и я тебе приснюсь как девятнадцатилетняя девица, а на самомделе погибну через девяносто семь, уже через девяносто шесть часов…Ты виделсегодня Саню?
– Да,переживал чего-то он сильно…
– Еще бы… Онруководитель программы и ведет несколько групп межвременного спецназа. Он многознает того, чего не знаю я. У него вся развединформация из будущего. А там невсе может произойти гладко.
– Спецназ? Этоеще что за братва?
– Это небратва, это твоя новая работа. Вскоре ты будешь зачислен в ряды секретногоотряда межвременного спецназа «Троя».
– А что я будуделать?
– Что скажут,то и будешь делать! – засмеялась Изволь.
– Аконкретнее?
– Ты будешьмешать развиться истории неправильно.
– Под вашимруководством?
– Да.
– А потом явсе забуду?
– Нет, ты незабудешь. Это будет частью твоей жизни. Но ты будешь об этом молчать, потомучто принесешь клятву межвременного спецназовца.
– А если я еенарушу и расскажу кому-нибудь?
– Во-первых,ты не трепло, мы это знаем, а во-вторых, ты не сможешь нарушить, даже еслизахочешь. Мы сотрем этот проект.
– Но почемуименно я?
– Тебя отобралСаня, Александр Николаевич, легендарный ми… да ладно, чего-то я разговориласьлишнего. Пока он просто Саня – командир межвременного спецназа.
– Заикнулась –говори! Кем будет Саня в твое время?
– Нет, не могусказать. Но через семнадцать лет он будет бо-о-ольшим человеком. Моимначальником.
– А я кем будучерез семнадцать лет? Мы хоть с тобой встретимся?
Извольсерьезно и немного грустно сказала:
– Я не могутебе раскрывать твою судьбу. Я не гадалка. Тем более что все может измениться…
И дрогнувшимголосом добавила:
– Но я все сделаю,чтобы мы с тобой встретились!
По коридоруяхты послышались шаги. Беловски вышел из каюты и увидел Бизона в роскошномбелом халате. Тот зачарованно оглядывал стены, картины, с восхищением папуасанажимал клавиши озонирующих ароматизаторов воздуха, заглядывал в сканирующиезеркала, которые нежным шепотом вам подскажут, что пора побриться, покажут вашпульс, давление общее, внутричерепное, внутриглазное и даже степень усталости.Он присаживался в массажные кресла, которые избавляли от морской болезни ирекомендовали рацион питания на ближайшие пять часов.
– Беловски,черт побери! Мне начинает нравиться моя жизнь!
– Мне тоже,сэр. А что делает Палмер?
– Палмеромолаживается в акустическом бассейне.
– Что этотакое?
– Это такойбассейн, где в воде распространяются звуковые волны различной частоты, что-товроде музыки. Я попробовал: очень интересное ощущение. Такое впечатление, чтослушаешь музыку не ушами, а каждой клеточкой тела. При этом вокруг тебя танцуютголографические образы и объемный, приятный голос мурлычет обо всем этом чуде,рассказывает, как в данный момент разрушаются твои шлаки, тромбы, отложения солей,камни в почках. Что-то вроде гипноза. Я чуть не «улетел».
– И на скольковы омолодились?
– Лет надесять – точно! Ты не представляешь, Майкл, это какое-то чудо. Я слышал о такихбассейнах, в которых купаются миллиардеры, но попробовал впервые.
– А Палмер тамв детство не впадет? Он и так недалек от этого…
– Да пустьвпадает, когда увидит Америку – опять состарится.
– Сэр, намнужно подняться в рубку и выставить курс на Сьерра-Леоне.
– Пойдем,лейтенант, займемся делом. А то в этом раю можно забыть обо всем на свете.
Бесшумный лифтподнял их в рубку, оборудованную последними достижениями техники. На огромноммониторе светилась объемная карта планеты, на которой во всех подробностях быливидны ветра, течения, облачности, температуры воды и воздуха, звездное небо идаже рельеф дна. Любой фрагмент можно было увеличить и даже увидеть из космосасаму яхту. Управление таким судном походило на компьютерную игру, гдедостаточно было ткнуть курсором на карте в то место, куда нужно было попасть,