оставляет желать лучшего. Буквально все органы сигнализировали о серьезныхрасстройствах острыми болями. Система была серьезно разлажена. Но тем иотличается живой, молодой организм от машины, что он сам себя настраивает, сам,без слесаря, производит необходимые регулировки и балансировки. Поэтому,покачавшись на воде от полного бессилия и нежелания что-либо делать какое-товремя, Беловский постепенно стал приходить в себя. Прохладные волны освежилиего и придали некоторый заряд бодрости. Через несколько минут он ужепотихоньку, преодолевая боль в суставах и мышцах, сплевывая и отрыгиваякакие-то внутренние горечи, обильно и невпопад выделившиеся из всех его желез,плыл в сторону берега.
С каждойминутой становилось все легче и легче. Река была широкой, вдали, видимо, зазаливными лугами, высился могучий откос, поросший лесом. Такие откосы имеюттолько великие реки, наверное, это Волга, подумал Беловский. Он уже достаточноблизко подплыл к берегу, чтобы различить на песчаных отмелях обычный прибрежныймусор в виде старых стволов, палок, корней. Над невысоким обрывом утренний ветерокшевелил густые кусты и кроны редких деревьев. Хотя Михаила сносило течением, онне сопротивлялся и плыл – куда глаза глядят, в полном смысле слова.
Берег имелсовершенно дикий вид, никаких признаков человека Беловский не видел. Онвспомнил, что должен попасть в плен к хазарам, но не знал, когда и как этопроизойдет. Почему Саня ему не рассказал подробности? Наверное, затем, чтобы непоявилось желание избежать плена. Ведь это малоприятное занятие, должно быть.Как бы там ни было, желание не попадать в плен уже появилось, и Беловскийпоплыл очень тихо, внимательно всматриваясь в берег. По песку важно ходилицапли, в воде часто плескалась рыба. Сколько же ее тут? Как бы не хапнулакакая-нибудь щучара или осетр за ногу!
Тихонькоподплыв к берегу, не вставая на ноги до тех пор, пока грудь не уперлась впесок, он еще раз внимательно осмотрелся. Цапли, поначалу не обращавшие на неговнимания, стали осторожно коситься на его торчащую из воды голову. Беловскийзаметил, что, пока он плыл максимально осторожно, стараясь не поднимать волны ине делать звуков, его унесло совсем далеко. Песчаный пляж чуть ниже по течениюобрывался, наверное, там была заводь или устье какой-нибудь речки, впадающей вВолгу. Убедившись, что на берегу никого нет, Михаил осторожно привстал из воды,поискал глазами удобное для выхода место, и там, где песок кончался, увиделповаленное дерево, крона которого находилась в воде. Ничего лучшего поблизостине было. Он опять опустился в воду, чтобы тихонько отплыть к дереву, так какспециально не стал выходить на берег сразу, чтобы не оставить на песке следы,по которым его могли обнаружить.
Не столькоподплыв, сколько продрейфовав по течению к ветвям гигантского тополя осокоря,он уцепился за черные сучья и пополз по ним к могучему, в два обхвата, стволу.Соблюдая осторожность, долго выверяя каждое движение, чтобы не треснуть сучком,не качнуть ветку, Беловский добрался до ствола, по которому вылез сразу к травена обрыве, минуя песчаный берег.
Перед ним иправда был заливной луг, заросший высокой, буйной травой. Заросли кустарника идеревьев тут и там были разбросаны по лугу островками вокруг небольших озер. Вутреннем воздухе, пронизанном мягким солнцем, резвились и пели проснувшиесяптицы, время от времени налетал мягкий ветерок, шевеливший кусты и кроныдеревьев. Беловский осторожно сполз с дерева в искрящуюся еще не обветреннойросой траву и на четвереньках пополз к раскидистой черемухе, стоявшей нанебольшом холмике недалеко от берега. Из-под черемухи хорошо просматривался илуг и река. Поэтому Михаил решил обсохнуть тут.
Только сейчасон заметил, что из всей одежды на нем были только одни штаны из грубой ткани,подпоясанные кожаным ремнем. На груди висел какой-то деревянный амулет,величиной с палец. Это был довольно толстый и плоский предмет, расширяющийсякнизу. На нем довольно грубо было что-то вырезано, а вверху имелась небольшаябронзовая головка с отверстием для шнурка. Раздвинув траву перед глазами, вертяв руках амулет, он лег на живот и стал рассматривать окрестности.
Наступил день.Солнце встало совсем высоко и уже припекало так, что Беловский заполз в теньпод черемуху. Теплый летний ветер нарушил зеркало воды, расшевелил и высушил отросы травы, поднял и закружил стрекоз, шмелей и бабочек. После долгогопребывания в казармах, в железной коробке авианосца, в пластике бота окружающаяроскошь чистой природы показалась музеем. Он столько лет вот так не лежал наберегу реки посреди русской природы. Он мучительно страдал оттого, что ему нехватало России, что ему было душно везде, где бы он ни находился. Он так жадномечтал о минуте, когда он ляжет в траву и будет вдыхать то влажный, жаркийнастой разнотравья, то доносящийся с Волги ее ни с чем не сравнимый запах.
Все реки имеютсвой запах. Он хорошо их знал и, стоя на берегах Миссисипи или Евфрата, всегдастарался уловить свой, родной с детства, запах Волги. Старался насладитьсязапахом реки. Но другие реки пахли по-другому. Они лишь раздражали острымнапоминанием Волги, обманчивой похожестью. Лишь заставляли жадно и глубоко вдыхать,ища то самое ощущение свежести, непередаваемой смеси запахов песка, рыбы и чего-тоеще. Наверное, родины…
Пролежав такоколо часа, у Беловского затекло все тело. Лежать хорошо, но нужно что-тоделать. Интересно, думал он, когда с ним выйдут на связь? Ведь обещали, чтоИзволь будет всегда с ним. Но как и куда прятать интернет-приемник? Какобъяснять его предназначение древним людям? И когда его дадут? И задание никтоне объяснил. Попасть в плен и все? Это дело нехитрое, а дальше что делать? Отскуки он снял с шеи амулет, решил внимательно его изучить и разобраться визображениях. Но тут же замер от решительного голоса Изволь:
– А вот этого делать никогда не следует!
Михаилвздрогнул от неожиданности. Откуда она говорит? Он осмотрелся вокруг, может,подкинули уже приемник? Но ничего не нашел.
– Ты не меняли потерял?
– Тебя. Где тыесть-то, радость моя?
– У тебя вруках, в амулете. Не потеряй его, а то не сможешь выбраться из десятого века.Это приемник, закамуфлированный под оберег.
– Значит, тытеперь моя берегиня?
– Почемутеперь, я уже давно твоя берегиня! Ты еще этого не понял?
– А чего же тытак долго не объявлялась, берегиня, я уже успел соскучиться по общению.
– Я специальномолчала. Во-первых, ты и так пока все делал правильно, а во-вторых, мы решилидать тебе немного отдохнуть на природе.
– Где хоть икогда я оказался?
– Сейчас 963год от Рождества Христова. Июнь месяц, день одиннадцатый. Ты заброшен натерриторию нынешней Нижегородской губернии в район впадения речки Кудьмы вВолгу.
– Это Кудьматам, за поваленным деревом впадает?
– Да, это она.
– Не можетбыть! Ведь я хорошо знаю это место! Именно здесь я проводил каникулы в детстве!Тут будет село Кадницы. Правда, сейчас я это место почему-то не узнаю…
– Конечно, неузнаешь! В твое время гора будет лысой, а сейчас она покрыта лесом. А селоКадницы уже существует. Ты его увидишь. Это даже не село, а небольшой городок,стоянка проплывающих по Волге. Видишь: место это какое уютное и укромное?Кудьма течет, скрываясь в лесах и горах, а с откоса далеко просматриваетсяВолга. В случае нежданных гостей, население своевременно могло скрыться как поКудьме, так и по Волге. Ведь Кудьма впадает в нее дважды, образуя остров,который там, ниже. Да и в лесу затеряться несложно.
Все села игорода на Руси, стоящие в таких примечательных местах, где есть излучины рек,тихие заводи, высокие берега, удобные для обороны, это все – самые древнейшиепоселения. Они стоят с тех пор, как на этих берегах появились люди. Они простоне могли не заметить таких мест!
– И то, что явысажен именно в это место, конечно, случайность…
– Какая тамслучайность! Случайностей вообще не существует, как ты знаешь. Любаяслучайность это определенный проект развития твоей судьбы. В данном случае яспециально постаралась изучить твою молодость и высадить тебя именно здесь, вКадницах.
– Весьмаблагодарен…
– Что будет стобой дальше, я не знаю. Ты сам будешь принимать все решения. Мне запрещено начем-то настаивать. Ведь это экзамен. Хотя ты в любую минуту можешь обратиться спросьбой или за советом. Я всегда рядом. Это даже входит в твои обязанности,так как чрезмерная самостоятельность, как ты уже знаешь, не поощряется. Главное– не снимай оберег с шеи. Не потеряй меня!
– Хорошо,вопрос первый: что мне делать? С чего начать?
– Живи,Мишенька, просто поживи в десятом веке! Ты и в Америке неплохо жил, тожевначале без языка, без знания культуры. Думаю, что и в родных Кадницах не пропадешь…
– Ну,посмотрим, посмотрим…
Погружениев родину
Беловскомустало гораздо спокойнее и интереснее, когда он узнал свое местоположение.Местность он действительно прекрасно помнил, хотя с тех пор, когда он последнийраз тут был, прошло уже много лет. Сколько же лет он тут не был? Он началвысчитывать, но поймал себя на мысли, что он тут не был около десяти веков, какни крути…
Присмотревшисьв очертания покрытой густым лесом горы, в холмы под ней, на которых позже ираскинется село, Михаил действительно стал узнавать Кадницы. Вон там, на самойверхотуре, будет стоять полуразрушенная, исписанная самыми различными надписямицерковь, про которую местные жители говорят, что ее, еще деревянной, поставилИван Грозный, который действительно в этих местах собирал войско, ожидая совсей Руси полки, для похода на Казань. Скорее всего, так оно и было. Грозныйвезде ставил церкви, тем более на месте сбора войск перед судьбоносным походом.Позже село весьма и весьма разбогатело, и на месте деревянной построиликирпичную церковь.
В его время вогромный купол ударила молния, и он загорелся. Большущие горящие головешки,кувыркаясь, летели вниз, под откос, прямо на село. Все опасались пожара,прибежали тушить и защищать постройки внизу, а там была пасека. Пчелы от дыма и