только мусульман, только язычников и только христиан. И как же они будутнемногочисленны, как невыносимо заметны и чужды всем одновременно! Этого ибоялся Великий Каган.
Но великиемудрецы во всем мире, которые думали и заботились о Хазарии, убеждали его втом, что единственный способ остановить христианскую экспансию – это сохранениеогромного, разнообразного варварского язычества, в котором можно существовать,не обращая на себя внимания. Мало ли кто как молится? Для язычника это совершенноне важно, потому что он и сам не знает счета своим богам. Одним богом больше,одним меньше – какая разница? Пока многочисленные народы молятся кто пням, акто каменьям и сидят в своих лесах и болотах, они не являются угрозой. Дажеесли они вообще никому не молятся – это тоже хорошо, это личное дело каждого.Но если они объединятся, ощутят себя чем-то единым, приобретут принципиальнуюрелигиозную концепцию, то это будет страшная организованная масса. А объединитьих может только христианство. Другой силы нет! И они сразу же спросят у Кагана– если ты не христианин, то почему ты наш владыка?
Для того чтобыэтого не произошло нужно как можно скорее уничтожить источник распространенияхристианства – Византию. Но у Хазарии своих сил для этого слишком мало.Последняя надежда – Русь. Только она благодаря своим размерам и многочисленностьюспособна повернуть историю в другое русло. Русь нужно приручить или поработитьсрочно, пока этого не сделала Византия!
Каган еще невыбрал какой-либо способ и решил действовать по обстоятельствам. Пока он нерисковал идти на Русь. С одной стороны, хотелось бы договориться с ними миром,и объединенными силами, гигантской лавой обрушиться на Константинополь. Онзнал, что русы уже не раз и сами ходили к Царьграду, но у них не было целиуничтожить Империю. Хотя они бы справились. Сейчас было очень важным дать имэту цель. Для этого он и остановился в устье Оки. Он ждал делегацию русов. Ониже знали, что хазары подошли к их границам! Они обязательно придут!
А с другойстороны, он ждал вторую армию, которая много лет ведет бесполезные бои вЗакавказье. Какой смысл ей находиться там? Так можно безрезультатно воевать ещетриста лет. Нужно собрать все силы в кулак и одновременно ударить!
Днем Беловскийс Ратко помогали ловить рыбу, что-нибудь носили, убирали. Их пытались как-тозанять, но дел особых не было. Поэтому оставалось много свободного времени.Благодаря его наряду хазары к нему относились с почтением. Не как к пленнику.Тем более они замечали, что Михаил частенько засиживался в шатре самого Каганаи выходил оттуда не с пустыми руками. Ему позволялось гулять по всему острову,кроме того места, где стояли женские шатры. Оно усиленно охранялось сотнейвыхолощенных негров. Их страшный для средневекового европейца или азиата вид неспособствовал излишнему любопытству ни хазарских воинов к женщинам, ни женщин квоинам. Негров боялись все. Но Беловский, который в Америке видел самых разныхафроамериканцев, не только евнухов, рискнул как-то подойти к ним поближе. Какни странно евнухи тоже отнеслись к нему с почтением и не проявляли агрессии.Они лишь пристально за ним наблюдали. Беловский и сам не провоцировал их накакие-то действия. Он с безразличным видом осмотрел окрестности, негров, какбудто, скучая, прогуливался, и повернул обратно. Через пару дней он повторилтакую же прогулку. Негры опять сохранили спокойствие. Потом он стал заглядыватьк ним каждый день, и негры к нему уже привыкли. Ну, гуляет молодой господин игуляет, что тут поделаешь? Сейчас все слоняются туда-сюда от нечего делать…Как-то раз он попытался с ними заговорить, но тут же был отогнан шагов на стощитами. Жизнь за шатровыми стенами оставалась загадкой.
Но однажды наостров прибыл большой корабль с булгарским вельможей. Каган стремился всемисилами втянуть и Булгарию в свои планы. Поэтому он всячески обхаживал посла.После пира он захотел сделать особый сюрприз и показать гостю необыкновеннопрекрасную невольницу. Невольница была русской, и для разговора с ней был приглашенБеловский.
Она вошла вшатер в сопровождении двух негров. Ее лицо скрывала шелковая материя, которуюсдернул радушно улыбающийся Каган. Как и предполагал Михаил, это былаВенеслава! Девушка стояла, склонив голову, и не поднимала глаз. Каган был самойлюбезностью, ему хотелось произвести впечатление на гостя, но пленница всепортила. Он обратился к Беловскому:
– Михаил,скажи, чтобы она подняла на нас свои прекрасные глаза!
Венеслава невидела Беловского, она вообще ни на кого не смотрела. Поэтому не узнала его.Мгновенно в его голове созрел маленький план. Он под видом перевода слов Каганаобратился к ней:
– Не делайрезких движений, а то выдашь меня и себя.
Но она всеравно слегка вздрогнула. Михаил продолжил:
– Постарайсяне злить Кагана. Он просит тебя поднять глаза.
Венеславасмело подняла глаза и посмотрела на Кагана, на булгарина и потом на Беловского.Она ни чем не показала, что узнала его. Каган восторженно затараторил:
– Какаякрасота! Какая красота! Эти глаза стоят половины мира! Михаил, попроси еепройтись!
Беловскийопять обратился к девушке:
– Твой отецжив и находится на этом острове. – На ее щеках вспыхнул румянец, но она большеничем не подала виду. – Каган просит тебя пройтись перед ними.
Венеславагордо прошлась кругом, приведя в окончательный восторг и гостя и Кагана. Послечего Каган велел ее увести. Он знал, что для затравки гостя этого вполнедостаточно. Теперь он будет целыми днями думать о невольнице, и, когда дойдетдо кондиции, можно будет намекнуть, что ему бы подарили красавицу, но только втом случае, если Хазария получит взамен что-то такое, что ей сейчас очень-оченьнужно…
ВечеромБеловский сообщил Ратко радостную весть о том, что он встречался с Венеславой.С этого дня их жизнь изменилась и приобрела смысл. Они стали обдумывать планпобега и похищения девушки. Ратко опять стал деятельным, глаза его светились постоянноймыслью о том, как не допустить выдачи сестры булгарину, который гостил у Каганауже неделю.
Судя по всему,он не очень горел желанием выступить на стороне Кагана. Он боялся усиленияХазарии вместе с Русью, боялся усиления Руси вместе с Хазарией, а это былонеизбежно, в случае если они договорятся. Для Булгара лучше было бы, если онивраждовали друг с другом. При таком раскладе каждая из сторон стремилась бызаиметь союзника в лице Булгарии, по крайней мере не дополнительного врага. Ещебольше он боялся союза с Каганатом против Руси, так как в таком случае онполучал войну с русами на своих границах, прикрывая Хазарию, которая находиласьгораздо южнее.
Именно поэтомубулгарину еще не подарили Венеславу. Был бы сговорчивее, дела русов были бызначительно грустней.
Каганпродолжал периодически вызывать Беловского к себе и подолгу выспрашивал проРусь. Михаил пересказывал ему все, что узнавал от Ратко. О том, что Русь делитсяна многие племена, такие, как древляне, поляне, вятичи, и другие, которые междусобой сильно перемешаны и мало чем отличаются. Рассказывал, чтоблизкородственные русам славяне, говорящие с ними на одном языке, живут далекона запад, до самого Рима. Особенно сильно Михаил поразил Кагана тем, что попамяти углем нарисовал карту Европы до Урала на обратной стороне леопардовойшкуры. Он довольно точно показал, где обитают различные народы. Ведь у него вкомнате, где бы он ни жил, всегда висела карта мира. Он ее хорошо знал и любилрассматривать. Каган достал арабскую карту, сравнил и был крайне изумленпознаниями Беловского. После этого он проникся к нему еще большим уважением идоверием.
Неделиожидания и переговоров наложили какую-то сонность на весь стан хазар. Жарарасслабляла, загоняла людей в воду, под балдахины, в тень… Снизу периодическиприходили корабли с продовольствием, скотом или людьми. Им устраивали короткийсмотр и отправляли в основной стан на стрелку. Там стояла невыносимая вонь отнечистот, которые сопровождают любую армию, и гниющих повсюду рыбьих потрохов.Все деревья и кусты были порублены и сожжены в кострах. Каждый день армииприходилось разбредаться все дальше и дальше от лагеря, в поисках дров илипросто чистого воздуха. Доспехи под солнцем раскалялись так, что невозможнобыло прикоснуться, поэтому их никто не надевал. В стане начались болезни иропот. Каган ждал…
Орду горцевпришлось направить на юг, грабить мордовские леса, иначе они бы совсемвзбесились от жары и безделья. На их место подошла измученная изнурительнымпоходом через половину мира большая южная армия из Закавказья. Численностьвойска увеличилась в четыре раза. Варяги не появлялись.
Началисьмятежи. Каган, как мог, увещевал недовольных, многое им прощая. Их наказывалиполковники, которые были единоверцами своих подразделений. Тут были имусульмане, и христиане, и зороастрийцы, и самые разные язычники. Кагандемонстративно защищал наказанных, отводя, таким образом, их гнев от себя.
Однажды Ратко,не сдерживая радости, сказал:
– Подошливаряги и русы. Они тут, где-то рядом!
– Откуда тызнаешь?
– Я вижу знакина воде!
– Какие знаки?
– Русы пускаютпо течению специальные знаки. Чаще всего это деревья с завернутыми иполоманными в нужном месте сучьями. По этим сучьям мы умеем читать. Частьнашего войска стоит на Волге, часть на Оке, а еще одна часть ниже по течению,но они пешие. Видимо, обошли хазар лесами, тайными тропами. Верхние русыпередают, чтобы нижние стояли на правом берегу. Это, наверное, как раз где-товозле Кадниц… Теперь хазарам отступать некуда, только на левый берег. А тамлеса непролазные и болота.
– Так онисобираются напасть без переговоров?
– Этого я немогу сказать.
Положениехазарской армии становилось все хуже и хуже. Каган понимал, что еще неделятакого стояния и войско начнет разбегаться. Поэтому он решил действовать наопережение. Снарядив двадцать кораблей, он решил послать вверх по Волгеделегацию в поисках русов. Он тоже догадывался, что русы где-то рядом и чего-тождут. Разведчики, которых он посылал вверх и по Волге, и по Оке не