— Понял, командир. Жду приказа.
— Первый выстрел с дистанции два светочаса, второй — с полутора.
Два условно-боевых корабля сходились, одновременно выполняя защитный маневр типа «зигзаг». Суммарная скорость сближения менялась в интервале от четырех до девяти световых. Неуклюжий сухогруз, оснащенный тремя «Ландышами», выпустил учебную «Пиранью», опередив поединщика на несколько секунд. Выругавшись, Андрей нажал гашетку. Система наведения работала по старому доброму принципу «выстрелил — и забыл». Управлять снарядом в полете не нужно — боеголовка сама выйдет в заданную точку.
Учитывая дикую скорость снаряда, подлетное время составляло порядка четырех минут. Андрей обвел фотокарандашом голографическую точку — снаряд, выпущенный с «Василисы». Затем он вызвал программу перехвата, которая зацепила приближавшийся снаряд и с дистанции светового часа запустила боевую «Пиранью». Спустя минуту снаряды, сблизившись, закружились: один пытался уклониться, другой — войти в зону поражения. Два взрыва полыхнули практически одновременно. И «Собака», и «Василиса» перехватили выпущенные в них снаряды.
Командиры кораблей переговорили со штабом бригады, после чего Андрей получил новую вводную: следующую мишень уничтожать пушками. Вмешательства оператора опять-таки не потребовалось. «Молибден» заметил цель, навел установку и расстрелял на безопасной дистанции. Скомандовав отбой, капитан 2-го ранга велел артиллеристу явиться на разбор.
Вылезать из жесткого боевого скафандра — непростое занятие. Андрей долго пытался расстегнуть замок на спине, но, к счастью, в отсеке появился доктор. С помощью майора он горазда быстрее избавился от неудобной шкуры и, поблагодарив, собрался бежать к Харонову. Придержав его за руку, Гагиев попросил:
— Не говорите старшине, что я копался в памяти его компьютера. И вообще, не надо больше шутить про мою работу в контрразведке.
— Конечно, коллега, мы же к одному семейству приписаны, — старший лейтенант подмигнул, однако продолжил вполне серьезно: — Только он и сам должен догадаться.
— Глуповат он, — пренебрежительно сказал майор. — Привык иметь дело с таможней, с полицией, но не с нашей конторой. Он подозревает не меня, а вас.
— Надо же! — Андрей заржал. — А что вы, если не секрет, искали в навигационной системе? Ну в тот раз, когда выключили локатор?
— Который день ищу, — пожаловался контрразведчик. — Вы думаете, этот корабль случайно попал под мобилизацию? Нам очень нужен был предлог, чтобы внедрить на борт своего человека.
Пока они шли по коридору в сторону рубки, Гагиев намекнул, что Эльцвейг часто совершает странные перелеты, которыми весьма заинтересовались земные спецслужбы. По словам контрразведчика, он пытается найти список маршрутов, но проклятый контрабандист очень хитро припрятал все координаты.
— Не там искали, — усмехнулся Андрей. — Навигацию он записал в кулинарный раздел.
— Вы уверены?
— Случайно наткнулся, когда искал рецепты для кухонного робота.
— Рецепты как раз в навигации хранятся, — сообщил майор. — Опытный конспиратор.
— Не конспиратор. Безалаберный беззаботный придурок.
— Прекрасная маска для серьезного противника, — назидательно произнес Гагиев и внезапно сказал без всякой связи с предыдущим: — Совершенно не понимаю, о чем вы спрашиваете…
Фраза предназначалась явно для Эльцвейга, стоявшего возле переборки. Судовладелец оглянулся, подозрительно поглядел на Машукевича и метнулся к выходившему из кают-компании физику.
— Юджин, я догадался, для чего столько кораблей пытаются проскочить в Дырявую Пустошь! — вполголоса сообщил он. — Они собираются вытащить что-то из черной дыры.
— Это мы уже без тебя поняли, — сонно пробормотал Юджин. — Но мы не знаем, что именно им нужно и в которой дыре это находится.
— Но ведь ты — лучший специалист по кольцевым дырам!
— Не лучший, а единственный. Ну и что?
— Значит, никто лучше тебя не сможет определить, которая из дыр нам нужна?
— Допустим. — Физик зевнул. — Отстань, противный, я спать хочу.
Вырвавшись, он побрел к своей каюте, сопровождаемый плотоядным взглядом Эльцвейга.
— Почуяли запах наживы, старшина? — покровительственным тоном осведомился Андрей. — Поговорите с дружками из той фирмы, они наверняка знают, зачем посылали наемников на верную погибель.
— «Счастливое подземелье» — серьезная фирма, — вздохнул Эльцвейг. — Они больше приказывают. Может, и не станут со мной разговаривать.
Гагиев вкрадчиво намекнул, что вопрос надо тщательно перетереть без посторонних. Они скрылись в кают-компании, Андрей не сомневался, что за непринужденной беседой майор выкачает из контрабандиста много сведений, интересующих контрразведку.
— Долго же вы добирались от огневого поста, — приветствовал его командир. — Тридцать метров за сорок две минуты — черепаха помрет, обзавидовавшись! Может, в оперный театр по дороге заглянули?
— Виноват…
Не слушая оправданий, капитан 2-го ранга назвал учения полным провалом — ни один снаряд не поразил цель. В бою, бушевал Харонов, важно не только свой корабль уберечь, но и противнику нанести урон. Высказав ряд неприятных мыслей о боевой подготовке офицеров запаса, старик неожиданно сменил гнев на милость, сказав добродушно:
— Не уходите в себя, старший лейтенант, там я вас в два счета найду.
Последовала содержательная и познавательная лекция о том, как правильно обстреливать вражеские корабли. К своему стыду, Андрей узнал, что надо запускать залпом несколько «Пираний», причем есть программа, которая задаст каждому снаряду особую трассу, так что мишень будет атакована одновременно с нескольких направлений. Соответственно и умный противник ударит в наш корабль серией боевых и ложных боеприпасов. Как сказал командир, отражение таких комбинированных ударов станет задачей завтрашних учений.
Обстоятельный инструктаж на завтра получился чрезмерно информативным. Попутно Харонов посетовал, что в комплект программного обеспечения для вспомогательного флота не входит «Самовзвод». При загрузке этой программы огневая точка выбирает мишени и стреляет практически без участия оператора.
Внезапно капитан 2-го ранга прислушался, резким движением схватил пульт и прибавил звук видеофона. Ведущий программы новостей говорил:
— …объявили о прекращении огня. Генеральный штаб Шоббихеля заверил, что приступает к отводу войск из района завершившихся учений. А теперь на связи Федора Ли и Роберто Юнг, наши корреспонденты в штабе войск, охраняющих Рудник.
На экране появилась блондинка-секси, тараторившая с огромной скоростью про громадный контингент землян, чудовищные потери правительственных сил Редкоша, колоссальные разрушения в результате массированного обстрела.
— Сейчас мой коллега Роберто Юнг берет интервью у генерала, который здесь командует, — небрежной скороговоркой проговорила блондинка. — Роберто, ты готов?
На экране появились невзрачный бородатый мужичок в походно-рыболовной робе и вовсе не генерал, а капитан 1-го ранга. Бородатый сообщил:
— Да, Федора, мы готовы… — и обратился к военному: — Как вы можете прокомментировать…
Харонов опять прикрутил звук и пробормотал, насупившись: дескать, из такого репортажа ничего понять невозможно.
— Разрешите идти? — согласно Уставу, спросил Андрей, чувствуя, что разговор исчерпан.
— Погоди. — Старик насупился. — Говоришь, какие-то уроды гонят, будто земляне разбомбили Глешнеке? Посмотри на карту.
Он включил трехмерную проекцию и показал, что единственная база, с которой предвоенные бомбардировщики «Валькирия» могли бы достигнуть Глешнеке, находилась в скоплении Трамплин. Рейд получался рискованный, на пределе дальности, а дозаправка в чужом территориальном пространстве практически исключалась. Однако, по мнению многих исследователей, кровавый диктатор Енисейский вполне мог рискнуть ради развязывания новой галактической войны. Услыхав об этом, Харонов переспросил, правильно ли он понял.
— Именно так и говорят, — подтвердил Андрей. — Звено «Валькирий» нанесло удар с базы «Аванте» в скоплении Трамплин.
Самодовольная ухмылка ветерана показала, что Харонов ждал именно такого ответа и старику есть чем возразить.
— Между сверхдержавами было соглашение о невмешательстве, — провозгласил капитан 2-го ранга. — То ли Енисейский договорился насчет инспекций, то ли Кнауб. Наши крейсеры несли дозорную службу возле передовых баз Ломандара и Двенадцатой Империи, а имперские и ломские корабли наблюдали за нашими, в том числе за «Фронтиром» и «Аванте». Бомбардировщики никак не могли взлететь незамеченными. Ресы тогда вроде бы не пожелали с импами и людьми договариваться, но флот ломов за ними присматривал.
Это была настоящая сенсация, покруче дедушкиных видеозаписей! Из клешней, клыков и щупалец врагов человеческой расы выбивалось ядовитое оружие, которым на протяжении десятилетий пытались уколоть Солнечную Державу. К тому же резко сокращалось число стран, которые могли нанести удар по злополучной планете Глешнеке. И для диссертации будет полезно, если автор сумеет раскрыть много старых секретов.
Прогнав эйфорию, Андрей постарался мыслить логично. Сенсация казалась блистательной, если не считать пикантного обстоятельства: он не был уверен, что словам Акима Харонова можно доверять. Стариковская память — не самый надежный источник достоверных сведений. К тому же ветераны, рассказывая о временах молодости, многократно преувеличивают количество покоренных женщин, выпитого алкоголя, других подвигов и вообще добавляют излишне красочные детали, не имеющие точек соприкосновения с реальностью.
— Вы уверены? — тактично поинтересовался Андрей. — Я прежде не слышал про этот взаимный контроль.
— Накануне войны крейсер «Секира», на котором я служил, стоял возле ломской базы… — Старик пошевелил губами, с трудом выговаривая нечеловеческое название: — «Хайдротиусоогр». Крейсер сейчас в музее пылится, бортовой журнал доступен.
Будем надеяться, подумал Андрей