Эрцгерцог Карл считал, что дела идут не так уж плохо. Он был уверен, что союзные войска, собиравшиеся к северу от австрийской столицы, сделают все для того, чтобы дождаться подхода его мощной армии. И поэтому он решил не торопиться и дать отдых своей армии. Его войска двинулись на север 2 декабря 1805 г.
Важным театром военных действий стала также территория, которая пролегает между долиной Дуная, где действовали основные силы Великой армии, и северной Италией. Это огромный горный район, простирающийся с запада на восток на 500 км и на сотню километров с юга на север. Административно эти земли разделялись на несколько провинций, с запада на восток: Форальберг, Тироль, Каринтия и Штирия. Эти провинции, прежде всего Тироль, издавна считались особо преданными правящему габсбурскому дому. Они имели также довольно важное стратегическое значение, так как через их территорию осуществлялась связь между войсками в Италии и Германии. Именно поэтому австрийское командование выделило сюда значительные силы. Это была армия под командованием эрцгерцога Иоанна численностью около 30 тыс. человек.
Ситуация на Итальянском театре военных действий
На первый взгляд может показаться, что это вполне логично. Но только на первый взгляд. Союзники, как известно, собирались вести наступательную войну, и первые военные операции на главном театре военных действий планировали осуществлять в Баварии. В случае успеха войска, занимавшие Тироль, оказались бы совершенно бесполезными, так как они располагались позади левого фланга наступающей армии Макка. В случае неудачи французы могли сначала добить главную австрийскую армию, а потом взяться и за другую.
Так оно и произошло. Разгромив австрийцев под Ульмом, Наполеон мог спокойно заняться Тиролем. Было бы сложно, разумеется, для французского полководца продолжить движение вперед, оставив на своих коммуникациях 30-тысячное австрийское войско. Однако теперь он мог выделить для этих операций лишь минимально необходимое число солдат. Ибо острой необходимости в полном уничтожении 30 тыс. австрийцев не было. Нужно было лишь изолировать их и не дать им выйти из гор на равнины, в тылы Великой армии. Конечно, Наполеон не распорядился подобным образом, своим маршалам он приказал, как всегда и везде, разгромить, уничтожить неприятеля. Однако количество сил, назначенных для этого, явно свидетельствовало о том, что император отныне рассматривает операции в горах лишь как вспомогательные действия.
Для наступления в Тироль был выделен 6-й корпус под командованием маршала Нея. На самом деле это уже был этот корпус только по названию. В помощь главным силам из него изъяли дивизию генерала Дюпона, одну пехотную бригаду из дивизии Луазона и часть кавалерии. В результате у маршала осталось лишь около 10 тыс. человек, из них только 600 кавалеристов и несколько сот артиллеристов.
Отделение корпуса Нея от основных сил произошло, можно сказать, само собой. Дело в том, что в пунктах капитуляции, подписанной генералом Мак-ком в Ульме, по его настоянию, был занесен параграф о том, что корпус Нея останется под стенами крепости до 25 октября. Генерал Макк считал, таким образом, что он выполнил важную задачу и значительно ослабил Великую армию. Наполеон так не думал. Как ни покажется странным современному читателю, условие капитуляции было пунктуально выполнено. За маленьким исключением. Так как дивизия Дюпона была передана другому корпусу, она преспокойно продолжила свой марш вперед. А первая бригада из дивизии Луазона была направлена для конвоирования пленных австрийцев. Оставшиеся 10 тыс. солдат вместе с маршалом, отдохнув несколько дней после тяжелых боев, двинулись в южном направлении, в Тироль.
Седьмой корпус Ожеро, идущий далеко позади главных сил, был также направлен для действий в горах. Двенадцать с половиной тысяч солдат и офицеров под командованием Ожеро должны были действовать в Форальберге, самой западной из всех горных провинций Австрии.
Что касается эрцгерцога Иоанна, он поступил в «лучших» традициях Гофкригсрата. Свою небольшую 30-тысячную армию он разбросал по более чем 300-километровой линии маленькими группами по несколько батальонов[692].
Маршал Ней действовал также в традиционном стиле. Только традиции в наполеоновской армии были другие. Не раздробляя свои силы, он двинулся напролом прямо на центр австрийского кордона, на ключевой город провинции – Инсбрук. На пути корпуса Нея лежало два сильных укрепления, Шар-ниц и Лусташ, которые запирают долину реки Изар на подходе к Инсбруку. Австрийцы, видимо, не сильно беспокоились о том, что французские войска могут пройти по этому пути. Форт Шарниц сооружен был таким образом, что обойти его, как казалось австрийским генералам, было невозможно. Сам же форт имел мощные укрепления. Он состоял из двух полубастионов, соединенных прочной куртиной. Между полубастионами был сооружен равелин. Укрепления были выложены камнем, а глубокий ров был на 3 м наполнен водой. На валах стояли 12 пушек, 700 человек регулярной армии составляли гарнизон форта, несколько сотен тирольских ополченцев в случае опасности должны были защищать укрепления вместе с солдатами. Впрочем, у форта было одно слабое место: та часть его, которая примыкала к непроходимым горам, была плохо укреплена.
Австрийские генералы не ошибались. Маршал Ней действительно не собирался обходить это укрепление. Недолго думая, он решил взять его с ходу и ударом в лоб.
Генерал Роге, командовавший оставшейся в составе корпуса бригадой дивизии Луазона, утверждает в своих мемуарах, что он обратился к маршалу с другим предложением. По его словам, в начале кампании он догадался, что их корпус может оказаться в Тироле. Это гениальное предвидение не было связано с какими-то экстрасенсорными способностями генерала, а происходило из-за нумерации корпусов. Так как номера корпусам были даны, начиная с левого фланга, первым оказалась бывшая Ганноверская армия под командованием маршала Бернадотта (см. главу 6). Роге предположил, что раз у них шестой номер, они окажутся на крайнем правом фланге армии и, следовательно, с большой вероятностью попадут в Тироль. Поэтому предусмотрительный генерал запасся литературой об этой провинции. В одной из книг говорилось, что в обход Шарницкого форта идет небольшая тропинка, которую используют контрабандисты.
Маршал Ней выслушал генерала и согласился с его предложением. Бригада Роге должна была попытаться пройти по этой тропинке, выйти в тыл форта Лусташ, который располагался неподалеку от Шарница, захватить его, а затем, таким же образом, напасть сзади и на сам Шарниц.
«Моя бригада выступила в этот же день [4 ноября. – Примеч. авт.] в шесть часов утра, – вспоминал генерал Роге. – Местные жители осыпали нас шутками, когда увидели, куда мы собираемся карабкаться. Действительно, кто бы мог подумать, что отряд в 2500 человек решится двигаться через множество опасностей и почти непреодолимых препятствий, идти цепочкой, один за другим в течение пяти часов, а потом взобраться на отвесные скалы. Австрийцам было бы достаточно сбросить на нас несколько камней, чтобы уничтожить всю нашу колонну. Но все препятствия были преодолены. К 11 часам утра мы поднялись на гору Грунскопт, откуда мы прогнали небольшой пост тирольского ополчения. Изумленные тирольцы убежали, не оказав никакого сопротивления»[693].
Первая часть операции прошла как нельзя более успешно. Французы обрушились с тыла на маленький форт Лусташ. После отчаянного сопротивления в три часа австрийский отряд капитулировал. В плен попало 600 человек, австрийцы потеряли также 20 убитыми и 50 ранеными. Французы потеряли только 10 человек убитыми и несколько ранеными. Австрийских солдат французы оставили в качестве военнопленных, а тирольских ополченцев просто разоружили и отпустили по домам.
В это время маршал Ней, который, очевидно, не слишком доверял всяким военным хитростям и сомнительным обходным маневрам, собрал дивизию Малера и приказал ей штурмовать в лоб Шарницкое укрепление.
Как специально, накануне выступления в поход маршал составил для своих войск тактические инструкции на этот счет. Нужно отметить, что в наполеоновской армии строевой устав, которым пользовались войска, во многих своих пунктах безнадежно устарел, а боевого вообще не было. Высшее командование никак не могло собраться и переделать строевой устав в соответствии с новыми реалиями и наконец разработать боевой устав, общий для всех. Подразумевалось, что все это очевидные для всех вещи. Поэтому в каждом корпусе, а иногда и в каждом полку все это делали на свой манер. Вот и маршал Ней составил подробные инструкции для своего корпуса. Предпоследний параграф назывался «Об атаке укреплений или укрепленных линий одной или несколькими дивизиями». В качестве примера Ней описывал штурм укрепления дивизией из восьми батальонов. Так как дивизия Малера состояла как раз из восьми батальонов, то маршал, очевидно, решил, что нет лучшей возможности применить на практике свои теоретические изыскания.
«Дивизия из четырех полков или восьми батальонов, предназначенная для атаки, – наставлял маршал, – развернется для боя вне досягаемости пушек вражеских укреплений, которыми она должна будет овладеть открытой силой. Все приказы для проведения данного предприятия должны быть ясными, точными и лаконичными. В минуты перед боем офицеры штаба, ответственные за колонны, проверят, получены ли соответствующие инструкции… Командующий обратится к своим войскам с энергичным воззванием, достойным истинных воинов. Когда все будет готово, будет дан сигнал к атаке – три пушечных выстрела, и войска устремятся вперед скорым шагом… Роты восьмого батальона будут рассыпаны в стрелковую цепь и прикроют своим огнем наступление. Солдаты кроме ружья должны быть снабжены топором. Когда они дойдут до зоны поражения ружейным огнем, они устремятся бегом ко рвам укрепления и сломают палисады…» Далее Ней подробно описывал, в каком порядке будут двигаться батальоны и даже отдельные роты, и завершал наставление оптимистичной фразой: «Когда укрепления будут взяты, стрелки будут преследовать врага, отступающего в беспорядке…»