Султан Селим Грозный именно так и поступил.
В 1517 году он объявил исламское книгопечатание богохульством и под страхом смерти запретил печатные станки на территории всей империи, включая арабский Восток, Среднюю Азию, Причерноморье и Закавказье. Грозный государь одним росчерком пера на века определил всю дальнейшую судьбу подвластных ему народов-единоверцев[12]. Возразить ему или ослушаться — таких безумцев не нашлось.
И до запрета Селима книгопечатание у Османов не поощрялось. Хотя кое-какие издания, все же, выходили еще в 1490-е годы, их подпольно и кустарно печатали евреи. Так, к примеру, в 1490 г. вышла «История народа Божьего» Иосифа бен Гориона. А вскоре, изгнанные в 1492 году из Испании, а затем из Португалии, евреи образовали в Османской империи свою довольно многочисленную общину. Ими были созданы первые настоящие типографии: в 1494 (или 1504 г.) в Стамбуле, в 1510 г. в Салониках, в 1554 г. в Эдирне, в 1646 г. в Измире. Кроме того, в 1567 г. Абгар Токатеци в столице империи открыл армянскую типографию. Развивалось также греческое книгопечатание; уничтожение янычарами первой греческой типографии в 1628 г. не смогло его остановить.
Таким образом, несмотря на запрет Селима, книги в империи печатались, но… не мусульманские, не на арабском или турецком языке и вообще не для мусульман. К цивилизации ислама они не имели никакого отношения.
Зато Стамбул стал настоящей столицей каллиграфии. Почтенное ремесло переписчиков породило целое сословие катибов (просто писцов) и хаттатов (каллиграфов). К XVIII веку их насчитывалось очень много: по всей стране до 90 тыс., а в самом Стамбуле 15 тыс. Их основной работой было переписывание священных текстов и стихов. Неудивительно, что в народе говорили: «Коран ниспослан в Мекке, декламируется в Каире, а переписывается в Стамбуле». Всем им нужно было пропитание, и развитие книгопечатания представляло для них такую же опасность, как первые ткацкие машины — для ткачей-луддитов в Англии. Сословие хаттатов было тесно связано с влиятельнейшим духовенством (улемами), чьи потребности обслуживало столетиями. Совместными усилиями они тормозили развитие типографского дела, как только могли.
В итоге первая турецкая книга была издана только через двести с лишним лет после запрета, в 1729 году, когда правил просвещенный султан Ахмет Третий (1673–1736). Ее история по-своему драматична и трогательна.
Первая турецкая типография основана Ибрагимом Мютеферрикой, венгром по национальности, которого именуют турецким первопечатником. Ему повезло с властями. В начале XVIII в. султан назначает великим везирем Ибрагима-пашу Невшехирли, сторонника прогресса, создавшего в Стамбуле несколько библиотек, организовавшего комиссию для перевода на турецкий и арабский языки выдающихся трудов деятелей науки Запада и Востока и т. д. В 1719 году Мютеферрика преподнес ему карту Мраморного моря, которую отпечатал с вырезанного собственноручно клише из твердейшего дерева самшита. В 1724 г. Мютеферрика напечатал еще одну ксилографию — карту Черного моря. Тогда же к нему проникся симпатией просвещенный и богатый дипломат Сайд-эфенди и помог составить в 1726 г. для Ибрагима-паши записку «Способ книгопечатания». В ней Мютеферрика просил разрешения открыть в столице турецкую типографию, где печатались бы «копии рукописных книг».
При поддержке Ибрагим-паши Мютеферрике и Сайд-эфенди удалось, несмотря на сопротивление улемов и хаттатов, добиться в 1727 г. фетвы шейх-уль-ислама, разрешившей открытие типографии. Это было непросто: хаттаты вышли на демонстрацию протеста, пронеся в траурном шествии по улицам Стамбула большой гроб, набитый письменными принадлежностями. Но Ибрагим-паша пригрозил упрямившемуся шейх-уль-исламу отставкой. В июле того же года, в соответствии с фетвой, был обнародован султанский фирман, повелевающий «ввести книгопечатание, печатать и продавать книги по философии, медицине, астрономии, географии и истории, кроме книг, касающихся религии, книг, содержащих в себе божье слово». Мютеферрика разместил типографию в своем собственном доме в Стамбуле. Казна выделила деньги на закупку оборудования (во Франции, Австрии и у стамбульских армянских типографов было приобретено четыре станка для печатания книг и два — для изготовления карт) и даже на оплату рабочим.
Таким образом, с самого начала типографское дело в Турции (в отличие от всего прочего мира) было отделено от церкви, что бы ни понимать под этим словом, и служило исключительно светским целям: науке, культуре, просвещению.
Это было поистине соломоново решение, при котором, во-первых, никто не пострадал (запрет на печатание религиозных книг вполне обеспечивал работой хаттатов-каллиграфов), а во-вторых, исламское книгопечатание — единственное в мире! — не тратило свой драгоценный ресурс на богослужебные нужды. В Европе, как мы помним, на них уходило 30 % всего репертуара, а в России — все 99 %, даже в Китае значительная часть книг толковала философско-богословские проблемы и рассказывала о ритуалах; а тут… Поистине, Богу — богово!
Вот так, кстати, и получилось, что первый печатный текст самой священной из исламских книг был отпечатан в Европе, а первый признанный Востоком — и вовсе в России.
Однако продолжим сравнивать судьбы цивилизаций. Что же успел напечатать Мютеферрика? Он работал с помощью небольшой комиссии из высокочтимых улемов (бывший кадий Стамбула Исхак-эфенди, бывший кадий Салоник Мехмед-эфенди, поэт и переводчик Эсад-эфенди и шейх дервишеского ордена Мустафа-эфенди), созданной для подготовки рукописей к печатанию. Они и определяли репертуар.
Первая турецкая (вообще, мусульманская) печатная книга вышла в свет 31 января 1729 года. Это был двухтомный арабско-турецкий толковый словарь Джевхери, написанный еще в X в. и переведенный на турецкий язык в XVI в. Мехмедом Ванкулу бин Мустафой. Для каждого образованного мусульманина такой словарь был остро необходим, чтобы читать священные тексты и другие источники с Ближнего Востока. Словарь был издан тиражом 1000 экземпляров и стоил (без переплета) в десять раз дешевле рукописного экземпляра: 35 курушей вместо 350. Книга быстро и успешно разошлась.
В мае 1729 г. вышла вторая книга — сочинение турецкого ученого XVII в. хаджи Халифы-Кятиба Челеби «Подарок великим о походах на море» — о морских походах и победах турок до 1653 года. В августе того же года — книга об афганском нашествии на Иран и о причинах крушения Сефевидского государства. В следующем, 1730 году из типографии Мютеферрики было выпущено уже пять книг, четыре из них — исторические сочинения, пятой была «Турецкая грамматика» католического миссионера Иоганна Холдермана, изданная на французском языке для иностранцев, приезжавших в Турцию.
В конце 1730 года типография Мютеферрики приостановила свою работу в связи с народным восстанием, сбросившим с трона Ахмета Третьего. Ибрагим-паша погиб. Но в 1732 году новый султан, Махмуд I, вновь разрешил издавать книги печатным способом. Мютеферрика тут же издал собственную книгу «Основы мудрости в устройстве народов», а затем популярную брошюру «Действия магнетизма» с элементарными сведениями о компасе, географии и др. Следом вышло «Зерцало мира» — объемное (730 страниц) географическое произведение Кятиба Челеби, которое Мютеферрика дополнил новыми сведениями о системах мироздания, о Тихо Браге, Копернике (впервые в исламской традиции), дал описание глобуса, компаса, рассказал о движении светил, о причинах солнечных и лунных затмений и т. д. С 1733 г. Мютеферрика издавал серию османских хроник — небольших книжек о завоеваниях тюрков. В 1742 г. из типографии Мютеферрики вышла последняя книга — турецко-персидский словарь Шуури Хасан-эфенди.
В 1745 году первопечатник умер. Новая мусульманская типография открылась в Стамбуле только в 1784 г.
Как оценить опыт турецкого первопечатника?
Всего Мютеферрика издал 17 наименований в 23 томах общим тиражом 12700 экземпляров. Отстав, скажем, от России на двести лет. В то же время хаттатами ежегодно изготовлялись многие тысячи рукописных книг. Ласточка Мютеферрики не сделала весны. До решающего перелома, цивилизационного рывка было еще очень и очень далеко.
Обратим внимание на репертуар первопечатных книг мусульманского мира: все они знакомили читателя с историей и географией Турции, великими географическими и научно-техническими открытиями, политическим строем европейских стран… Читатели исламских стран мало-помалу возвращались в большой мир, далеко ушагавший вперед за годы османского почивания на лаврах. Можно констатировать, что турки в XVIII веке лишь робко и, если можно так сказать, минимально (!) встали на путь книжного просвещения, смело и широко пройденный европейцами еще во второй половине XV века.
В свете всего сказанного надо ли удивляться отсталости Османской империи, ее экономической и военной слабости?
Нет. Роковой запрет на типографии, изданный Селимом Грозным в 1517 году, надолго отбросил ее, а с нею весь подвластный султанам исламский мир, от столбовой дороги прогресса, на века затормозил развитие исламской цивилизации. Она, как выражаются спортсмены, добровольно «сошла с дистанции».
Вторая и Третья информационная революция в Европе
Одна полка добротной европейской библиотеки стоит всей туземной литературы Индии и Аравии.
Итак, в XV веке европейцы совершили мощнейший прорыв в информатике, который довольно скоро помог им обогнать остальной мир, «обскакать» сразу обоих главных конкурентов на мировой арене: китайцев и мусульман. Мусульмане, к тому же, конкурировать не захотели, а китайцы — не смогли.
Но этим дело не кончилось. Первая информационная революция потянула за собой Вторую — революцию газет, журналов, тиражей. Революцию публики.
А там явилась и Третья информационная революция — фотографическая и электронная. И, конечно же, снова у европеоидов. Но ее рассмотре