— Принципы марксизма-ленинизма универсальны и незыблемы, Сергей Константинович, — произнес он с добротной менторской ноткой. — И вы знаете об этом не хуже меня. Итак, как вы намерены отнестись к просьбе Фралька?
— А никак, — честно ответил Толмасов. — Вернее, я просто скажу ему, что проконсультировался с Москвой и не получил разрешения на продажу оружия. Ну, и осторожно выясню у Брэгга, не собирается ли он снабжать омало своими пушками.
— Да, обязательно выясните насчет Брэгга, — кивнул Лопатин. — И, полагаю, стоит на самом деле запросить Москву на предмет поднятого Фральком вопроса. Просто чтобы не возникло никаких недоразумений. Естественно, это всего лишь мое предложение, товарищ полковник.
«Знаю я твои „всего лишь предложения“, сукин сын», — подумал Толмасов, казня себя за собственную дурость. Угораздило же разоткровенничаться с чекистом!
— Но сначала я прощупаю Брэгга, — упрямо повторил он. — А если получу от него недвусмысленный намек на то, что он собирается вооружить омало, решения Москвы нам ждать не обязательно. Но в противном случае…
— Правильно, — неожиданно легко согласился Лопатин, к вящему удивлению полковника. — Почему бы вам не связаться с янки немедленно? Если откровенно, я и сам не всегда доверяю компетентности некоторых московских коллег. Порой решения их несвоевременны, скажем так.
Сказал так, будто позволил себе великую откровенность, выболтал тайну. Толмасов и без него знал о степени «компетентности» московских экспертов, зачастую напрочь оторванных от действительности. Чего стоила хотя бы эта идиотская затея с мирными переговорами. А ведь он уверял их в бесполезности этой авантюры… И в итоге оказался прав.
Интересно, что за инструкции пришлет Москва на сей раз? Кремлевские старцы, шамкая, прикажут снабдить скармеров автоматами, абсолютно не думая, что таким образом сделают экспедицию уязвимой? Профессиональный военный, Толмасов не любил, мягко говоря, чувствовать себя уязвимым. Рисковать получить пулю из собственного автомата — то еще удовольствие.
«Ну, Брэгг, не подведи», — подумал он, садясь к рации. В конце концов, Брэгг не болван. Он не станет вооружать аборигенов.
Покрутив ручку настройки, Толмасов поймал нужную частоту.
— Советская база «Минерва» вызывает «Афину», — сказал он по-английски.
— «Афина» слушает, Сергей Константинович, — немедленно отозвался женский голос с сильным акцентом. — На связи Пэт Маркар.
— Здравствуйте, миссис Маркар. Я хотел бы поговорить с полковником Брэггом, если можно.
— Минуточку подождите.
Спустя несколько секунд Брэгг взял микрофон.
— Здрасьте, Сергей Константинович. Не ожидал сегодня услышать вас. Что случилось?
Сглотнув комок в горле, Толмасов решил сразу взять быка за рога.
— Знаете, Эллиот, я тут гадаю… не продали ли вы что-нибудь из оружия минервитянам с вашей стороны каньона? — В эфире повисла тишина, нарушаемая лишь легким потрескиванием атмосферных помех. — Полковник Брэгг? — сказал, подождав, Толмасов.
— Я слышу, слышу, — отозвался американец. — Почему вас это интересует? — спросил он с нескрываемым подозрением. «Потому что если не продал, то у меня гора с плеч упадет», — хотелось сказать Толмасову, но он помнил о том, что все разговоры между «Циолковским» и «Афиной» записываются, а потому ответил: — Мне любопытно было бы узнать, насколько быстро аборигены могут освоить земное оружие. Вы не в курсе?
— Нет, не в курсе, — буркнул Брэгг. — Кажется, я понял, к чему вы клоните. Вам хочется узнать, чем встретят омало ваших друзей-скармеров, когда те переберутся через каньон. А это, товарищ полковник, — американец как-то особенно презрительно произнес последние два слова, чем больно ужалил Толмасова, — не вашего ума дело. Конец связи.
Полковник тупо уставился на умолкшую рацию, потом перевел взгляд на Лопатина.
— Москва? — спросил тот, не пряча самодовольной ухмылочки.
— Москва, — эхом ответил Толмасов.
— О, это надо было видеть, отец клана! — ликующе повторил Фральк. — Кронг почти догнал меня, но тут АВ-ТО-МАТ, — он тщательно выговорил чужацкое слово, — взревел громче, чем половина восемнадцати кронгов, и проделал в хищнике дыры. Кронг бросился на Сергея, но тот заставлял автомат реветь снова и снова, пока зверь не упал замертво.
— Кронг, так близко от города? — Хогрэм озабоченно сжал и разжал пальцы. — Обязательно пошлю отряд самцов проверить, не оставили ли самки кронга где-нибудь поблизости своих отпочковавшихся Я думал, мы их давно всех перебили. Рад, что зверь не причинил тебе вреда, старший из старших.
«Ты и на одну восемнадцатую не рад так, как рад я», — подумал Фральк. Хогрэм будто и не обратил никакого внимания на его слова о чудесном оружии. Старый хитрец выжидал.
— Конечно, отец клана, посылай охранников, но, умоляю, приобрети хотя бы один автомат за какую угодно цену. Если он наделал столько дыр в кронге, представь, что он сотворит с омало.
— Хм-м. Возможно, ты прав. Заметь, человеки ОЧЕНЬ осторожны в обращении со своими… автоматами, как ты их называешь. Они их никогда и нигде не забывают, не показывают нам их работу. Я давно подозревал, что штуковины эти весьма ценны.
— Весьма? — Фральк едва сдерживал свои плещущие через край эмоции. — Но послушай, отец клана… Сергей Константинович сказал, что не продаст нам автомат ни за какую цену, если не получит на это разрешения своих хозяев владения.
— Он ТАК и сказал?
«Ага, клюнул старый хрыч», — удовлетворенно подметил Фральк.
— Именно так он и сказал. А еще сказал, что человеки на той стороне Ущелья Эрвис могут дать такое стрел-ко-вое оружие омало.
— Да? — спросил Хогрэм, и теперь старший из старших был абсолютно уверен, что хозяина владения зацепило основательно. — А эти человеки — наши человеки — могут и отказать нам?
— Что бы мы ни предложили взамен.
— Человеки покупают наши товары, да, но я никогда не видел, чтобы они пользовались ими так же, как мы пользуемся их инструментами и приспособлениями, — задумчиво проговорил Хогрэм. — Это убеждает меня в том, что человеки — действительно те, кем себя называют, — исследователи. Они просто изучают, для чего предназначен тот или иной наш товар, и не являются торговцами в том смысле, в каком ими являемся мы.
Об этом Фральк как-то не задумывался, но старик, как всегда, все подметил точно. Благодаря врожденной проницательности, он и сделал свой клан самым могущественным среди всех скармерских кланов.
— Если они и в самом деле мало нуждаются во всем, что мы им предлагаем, это значительно ослабляет нашу позицию, — признал старший из старших — Так как же нам поступить, отец клана?
Хозяин владения задумался и предавался этому занятию так долго, что Фральк испугался, уж не сморил ли старика сон.
Наконец Хогрэм шевельнул глазными стеблями и спросил:
— Ты сказал, что наши человеки будут говорить со своими хозяевами владения и с человеками на той стороне Ущелья Эрвис?
— Да, отец клана.
— Но на это потребуется некоторое время. Давай дадим им, ну, скажем, половину восемнадцати дней. Если по истечении этого срока человеки по-прежнему будут отказывать нам в продаже одного из этих… автоматов, тогда мы умерим их рвение к исследовательской работе. Ответь мне, старший из старших, насколько преуспеет исследователь в своей работе, если запретить ему проводить исследования?
— Какие уж там исследования, если… — начал было Фральк и умолк, ухватив мысль Хогрэма. Ну и голова у старика! Такому глазной стебель в рот не клади… — Я понял, отец клана, — он почтительно расширился. — Ты намерен…
— Вот именно. Посмотрим, как им понравится исследовать грязные внутренности своего нелепого дома с мягкими оранжевыми стенами — цвет этого проклятого сооружения напоминает мне шкуру самки пресапа, когда та созревает для почкования.
— Он уродлив, не правда ли? — Глазные стебли Фралька слегка дернулись.
— Отвратителен, я бы сказал, — ответил Хогрэм и неожиданно поинтересовался: — Лодки уже готовы, я полагаю?
— Да, отец клана. У нас есть лодки и хватает самцов, которые сядут в них. Теперь остается только ждать, когда вода успокоится. Как ты правильно заметил, нам не нужны несчастные случаи при пересечении ущелья. — Фральк чуточку кривил душой, прекрасно понимая, что самое меньшее половина восемнадцати лодок непременно перевернется, и самцы в них потонут. Но если ждать, пока воды в Ущелье Эрвис станут совсем гладкими, ожидание кончится тем, что они просто высохнут.
Впрочем, Хогрэм тоже прекрасно понимал это, но не стал спорить со старшим из старших, а спросил:
— Как поведут себя наши самцы, оказавшись в лодках на воде? Ведь ничего подобного им никогда прежде делать не приходилось. Если они прибудут на ту сторону синими от страха, то станут легкой добычей для омало
— Отец клана, что до меня, то Джуксала я боюсь больше любой воды, — выпалил Фральк. На этот раз глазные стебли Хогрэма сильно заколыхались. — Можешь смеяться надо мной сколько угодно, но я не думаю, что только у меня одного такое чувство.
— Хорошо, — Хогрэм все еще СМЕЯЛСЯ. — Приятно знать, что наши ветераны все еще способны внушать страх. Если им удастся таким же образом запугать Реатуровых самцов, то триумф нам обеспечен. — Хозяин владения умолк, глазные стебли его замерли. — А вот сам Реатур… Насчет него я беспокоюсь. Он умен.
— Да, он умен, — согласился Фральк. — Но до тебя ему так же далеко, как от нашей стороны ущелья до восточной.
— Хм-м, — Хогрэмова кожа приобрела более насыщенный оттенок зеленого; лесть явно доставила старику удовольствие. Но несмотря на это, он остался верен себе.
— Позволь напомнить тебе, старший из старших, не МНЕ придется иметь дело с Реатуром на той стороне Ущелья Эрвис, а ТЕБЕ.
«Обошелся бы и без твоего напоминания, трухлявый ты масси», — подумал Фральк.
— ЧТО они сделали? — возопил Реатур, и все услышавшие его самцы — а их было порядочно — обратили к нему по паре глазных стеблей. В возгласе хозяина владения слышалась нескрываемая тревога. Они пока не знали, чем она вызвана, но в том, что тревога уже витает здесь, среди них, не сомневались.