Глава 8
Строгов с интересом разглядывал оборудование командного поста «Трокстера». Все что он видел, с земной точки зрения, больше годилось для камеры пыток, чем для управления звездолетом. Николай вместе с Жересом и бывшим квени, который неожиданно оказался знаменитым профессором, стояли на самой верхней из трех террас, опоясывающих колоссальный круглый зал. Со своего места лейтенант хорошо видел каждую деталь помещения. Особое внимание притягивала мрачная, пугающего вида конструкция, расположенная в самом центре зала. Торн почти с благоговением назвал ее эгионом и дал понять, что эту совершеннейшую систему можно считать мозгом всего корабля. Этот самый эгион представлял из себя правильный пятнадцатиметровый шар, поверхность которого казалась рваной и неоднородной. Присмотревшись, Николай понял, что она состоит из диковинного вычислительного оборудования, сплетенного между собой паутиной экранированных кабелей. Тысячи блоков словно висели в воздухе, напоминая рваный остов погибшего аэростата. Протонный кокон был пуст внутри, и в этой темной утробе один за другим проплывали узоры голографических схем, диаграмм и чертежей. В экватор огромной машины оказались вросшими около двух десятков полупрозрачных яйцевидных капсул. Их тусклый свет и необъяснимое внутреннее биение заставляли поверить, что у эгиона стучит сердце.
«Идет предстартовая подготовка корабля, – догадался Строгов. – Но где же пилоты? Или весь процесс полностью автоматизирован?»
Предположение не подтвердилось. Ближайший из стеклянных саркофагов вдруг раскрылся. Из него выбралась одна из тех отвратительных ящериц, которые составляли весь экипаж «Трокстера». Кожа пилота лоснилась и поблескивала в лучах прожекторов, из чего Николай сделал вывод, что капсула содержит некую густую маслянистую субстанцию.
«Эх, судя по всему, порулить на этой крошке мне не удастся, – с тоской подумал Строгов. – Как говорится, породой не вышел».
Грустно вздохнув, лейтенант поискал глазами своего командира. За время его наблюдений Жерес с Торном успели перебраться на вторую террасу и сейчас колдовали возле терминала внутренней связи. Когда Николай нагнал своих спутников, те уже созерцали погрузку «Головорезов» в главной пассажирской секции. Параллельно они вели негромкую беседу:
– Мсье Жерес, я восемь лет занимаюсь изучением человеческого общества на Земле, но до сих пор не могу с уверенностью предсказать поступки людей. Откройте секрет, откуда вы знали, что почти все ваши солдаты добровольно согласятся на этот полет, ведь вы оставили им право выбора?
– Право выбора? – Кристиан удивленно посмотрел на Торна. – Послушайте, профессор, я не знаком с инопланетной моралью, но разве ваши сограждане могли отказаться от защиты своей родины, тем более, если они мужчины и солдаты?
Торн изобразил некое подобие легкого смущения.
– Вы действительно не знакомы с нашими устоями и традициями. Большинство цивилизаций Галактического Сообщества существуют по принципу единого организма, у клеток которого не спрашивают их собственного желания. Да и сами индивидуумы строго придерживаются жизненного пути, предначертанного для них правительством. Этот порядок формировался миллионы лет, и только он обеспечивает наиболее эффективное использование всех без исключения членов общества.
Лицо Строгова перекосила болезненная гримаса:
– Это что же, как в муравейнике: рабочие, солдаты, матки? Одним таскать дохлых жуков, другим воевать с соседями, третьим откладывать яйца, и так с первого до последнего дня. Других вариантов быть не может?
– Ваша модель весьма упрощена. Однако в общих чертах она действительно иллюстрирует принцип существования многих гуманоидных рас.
По телу Николая пробежала неприятная дрожь. Эволюция тысяч миров закончилась одним и тем же – полным подчинением личности обществу. Идеальная цивилизация не может себе позволить разбазаривать годы человеческой жизни на поиски, метания, разочарования и ошибки. Со дня рождения ты уже не принадлежишь себе. Ты маленький винтик в гигантской государственной машине, сломаться которому не позволит отшлифованная тысячелетиями спираль ДНК. Строгов осознал все холодное совершенство подобного мира и от всего сердца поблагодарил судьбу за то, что он не является его частью.
В воздухе повисла некоторая напряженность, разрядить которую взялся Жерес. Он изменил тему разговора:
– Можно как-то связаться с моими людьми? Следует узнать, как у них обстоят дела.
– Конечно, – Торн повернулся к экрану связи и с помощью светящихся пластин на панели управления набрал нужный код. – Я установил обратную связь, вы можете вызвать, кого пожелаете. Эгион отыщет и выведет на экран изображение первого, кто откликнется на ваш зов.
С легким недоверием Жерес подошел к прибору:
– Командир вызывает «Головорезов», старший офицер, который меня слышит, ответьте.
Приказ был услышан, но десантники явно не могли понять, где находится то средство коммуникации, с помощью которого им следовало связаться с Жересом. Они вертели головами по сторонам и бросали друг на друга вопросительные, слегка растерянные взгляды. Наконец смельчак таки отыскался:
– Капитан Лафорт на связи. – Не успели слова Грегуара затихнуть, как его озабоченная физиономия уже заполнила собой весь экран. Капитан стоял посреди небольшого складского помещения, в котором корсиканцы складывали ящики с боеприпасами.
– Грегуар, доложите, на какой стадии находится погрузка.
– Господин майор, минут через десять-пятнадцать мы закончим. На этом ярусе нет никаких транспортных механизмов, поэтому парням приходится таскать ящики от шахты лифта на себе. А, принимая во внимание размеры корабля, это метров сто.
«Ух ты, наш новобранец нашел контакт с «Головорезами»! Учитывая то бедственное положение с комсоставом, в котором мы находимся, это совсем неплохо», – со своей обычной наблюдательностью сделал вывод Николай.
– Пошевеливайтесь! – Майор деловито поглядел на часы. – Старт через тридцать семь минут, и провести его лучше в антиперегрузочных креслах, нежели быть расплющенным по полу в том месте, где вас застигнет разгонное ускорение.
– Слушаюсь! – Капитан съежился, как будто ощутив первые позывы нарастающей перегрузки. Подгоняемый этим страхом, он принялся подгонять солдат.
«Ну вот, с одним делом покончено, теперь пора приступать к главной части. Не зря же мы с Жересом затащили многоуважаемого профессора в эту преисподнюю».
Майор будто прочел мысли Николая и тут же принялся плавно выводить Торна на интересующую землян тему:
– Насколько я понимаю, главная достопримечательность этого зала – эгион. Он осуществляет навигацию, управление, связь и еще бог знает что. Я правильно размышляю?
Социолог согласно кивнул.
– Эгион – главная управляющая система большинства современных космических кораблей. Собственно говоря, для нормального функционирования звездолета возможностей эгиона более чем достаточно. Все остальные системы – или дублирующие, или временно установленные для каждого конкретного полета.
Жерес повертел головой по сторонам:
– Профессор, мы с вами находимся в окружении, по меньшей мере, сотни разнообразных аппаратов. Вы хотите сказать, что все они смонтированы здесь только для посещения нашей старушки Земли?
– Конечно же, нет. Для полета на Землю мы установили лишь несколько сканеров и систему маскировки.
«О, да! – Строгов мысленно кровожадно потер руки. – Рыбка проглотила наживку, теперь пора подсекать».
– Система маскировки? Интересно… А на нее не возбраняется взглянуть? – Николай наморщил лоб, чем дал понять, что обдумывает какую-то идею. Какую именно стало понятно из последующей фразы, которую землянин произнес как бы сам для себя: – Такая штука вполне могла пригодиться для решения поставленных перед нами задач.
Торн не заметил недоброго алчного огонька промелькнувшего в глазах у лейтенанта, а потому со своей обычной деловитостью подхватил предложенную тему:
– Насколько мне известно, действительно существуют портативные модели. Если вы считаете, что данное оборудование может нам пригодиться, то я внесу его в список ближайшей поставки. – Торн поманил офицеров за собой. – Система маскировки – это довольно древнее изобретение, которое мы используем при посещении, извините, наиболее отсталых планет. Принцип ее работы очень прост. Весь окружающий пейзаж записывается видеосканером. Затем из записи вытираются изображение корабля или иного маскируемого объекта, а то, что осталось, проецируется на сферический силовой экран. Экран накрывает собой весь объект и часть прилегающей территории. Благодаря этому наблюдатели без опасения быть замеченными могут спокойно работать в защищенной зоне.
– А как же радарные комплексы? – Николай решил разузнать побольше. – Вы же остаетесь невидимыми и для них?
– Силовой экран представляет собой слой атмосферы, уплотненный особыми волновыми установками, которые расположены по всему периметру маскируемого объекта. Сами понимаете, что электромагнитные волны радаров в нем просто вязнут.
Торн остановился возле кучи металлолома, мигающей голографическими дисплеями. На экранах, сменяя друг друга, пробегали окрестные корсиканские пейзажи. Познакомившись с эгионом, Николай понял, что раса нэйджалов, на чьем корабле они и находились, имеет свое, особое представление о технике. Их маскировочная система не являлась исключением. Органы управления могли находиться где угодно и выглядеть как угодно. Ни один узел не поддавался идентификации. При таком раскладе помощь специалиста оказалась бы совсем не лишней.
– Вы знаете, профессор, я всегда считал себя специалистом в электронике, но, честно говоря, сейчас смутно понимаю, что тут к чему. Вы не могли бы мне помочь разобраться в этой штуке… – Строгов изобразил человека действия, который не откладывает на завтра то, что можно сделать сегодня.
– Мне очень жаль, молодой человек, но, во-первых, ваших знаний будет недостаточно, а во-вторых, я представитель гуманитарных