– Ввиду повышенной опасности научных исследований в звездном секторе СХ-2476 разрешить ограниченное использование вооруженного подразделения в ходе четвертой комплексной экспедиции на планету Теос. Кандидатуры вооруженных подразделений…
Дойдя до этой строчки, Кристиан без удивления отметил чрезвычайно «широкий» выбор претендентов. В списке красовалась одна-единственная запись: «Вторая рота Второго парашютно-десантного полка. Республика Франция. Земля».
– Ну что ж, я оказался прав, – послышался голос Риньона. – Сроки совпадают примерно, зато кандидатура обозначена совершенно точно.
Глава 22
Пропарывая в облаках Эктегуса гигантский воздушный колодец, черная каракатица шла на посадку. Марк Грабовский стоял у окна и задумчиво созерцал ее спуск. От вида этого звездолета он испытывал сентиментальные, почти ностальгические чувства. Всего месяц назад «Трокстер» унес его с родной Земли, навсегда расколов жизнь на «до» и «после». Может, поэтому в восприятии лейтенанта корабль нэйджалов запечатлелся чем-то вроде огромного хищного орла, увлёкшего скитальца Гулливера в смертельно опасное путешествие. Разница заключалась лишь в том, что Гулливер после своего полета вернулся в мир людей, а Марк, наоборот, оказался в царстве монстров.
Лейтенант перевел взгляд на двух фалийских пилотов, которые сидели за одним столом с одноглазым труем и увлеченно перебрасывали цветные фишки.
– Уж не грустите ли вы, лейтенант? – услышал Грабовский вежливый, но вместе с тем до чертиков надоевший голос. – Мы с доктором Дэей считали, что эта уютная кают-компания поможет членам экспедиции снять усталость и стресс.
– Все в порядке, дорогой профессор. – Марк постарался поглубже спрятать свою меланхолию. – Просто для землян некоторые вещи сами собой навевают раздумья. Приход и уход кораблей, шум прибоя, полёт птиц – это не только реальные события. В сознании людей это еще и аллегории, несущие в себе мысли о добром и вечном, о прошлом и будущем, о добре и зле.
Торн понимающе кивнул. Следуя примеру Марка, профессор уставился в окно. Они молчали до тех пор, пока огромные опоры «Трокстера» не коснулись поверхности планеты.
– Ну как, что-нибудь возвышенное пришло в голову? – поинтересовался Грабовский.
– Н-да… – протяжно произнес Торн. – Я только сейчас до конца осознал, что наши хранилища недостаточно велики для того, чтобы принять весь груз с «Трокстера». Придется задействовать часть жилых помещений.
– Для первого раза потянет, – рассмеялся Марк. – Пойдемте, что-нибудь выпьем, и вы расскажете о последних новостях. Ведь из-за постоянной штурмовщины мы не виделись почти неделю.
– У меня не так много свободного времени, – вздохнул Торн, – а кроме того, вы же знаете, что ничего горячительного я не пью.
– А как насчет натурального апельсинового сока со льдом? – Марк знал слабое место профессора. – Согласно моим агентурным данным, несколько бутылок этого восхитительного напитка еще дожили до сегодняшнего дня. – Лейтенант с удовольствием заметил, как профессор проглотил слюну.
– Я сомневаюсь, что это правда. Более десяти дней я не могу получить ни одной порции этого божественного дара Земли. Однако, – в глазах Торна блеснула надежда, – почему не дать передохнуть ногам в компании хорошего знакомого.
– Идёмте, – Грабовский взял инициативу в свои руки, – вон там очень удобный столик.
То, что Марк назвал столиком, в действительности являлось использованным контейнером из-под ракетного топлива. После некоторого дизайнерского вмешательства двойной бронированный корпус дополнила элегантная пластиковая поверхность, вполне пригодная для размещения стаканов.
Добравшись до заветного пристанища, Марк развалился на одном из жестких стульев и жестом пригласил Торна сделать то же самое. Сиденье, прямо сказать, не вызывало ощущение комфорта. Спинка поддерживала скорее голову, чем позвоночник, а сдавленная со всех сторон задница то и дело норовила юркнуть в широкое отверстие для хвоста. Но, памятуя золотое правило «лучше плохо сидеть, чем хорошо стоять», собеседники ни словом не обмолвились о комфортабельности фалийской мебели.
– Официант! – подняв над головой руку, Марк щелкнул пальцами.
– Что вы делаете? – изумился Торн. – Ведь на столе имеется панель вызова.
– Старая привычка. На Земле именно этот жест говорит об особом статусе клиента.
– А-а-а…
Не успел профессор опомниться, как к ним подковылял К-8 – поношенный коммунальный робот, который после легкого промывания мозгов и установки речевых сенсоров получил новую блатную работенку в сфере общественного питания.
– Чего изволите, господин лейтенант? – услужливо пропищала машина.
– Стакан апельсинового сока с мякотью и льдом для уважаемого профессора, а мне какую-нибудь пенную гадость из числа тех, что стряпает твой компаньон, – Грабовский указал на RT-4, взбивавшего коктейль за стойкой бара. – Да, и принеси немного фруктов.
– Извините, господин лейтенант, но апельсиновый сок закончился, – К-8 был сама любезность. – Я могу предложить вам нектар ваку, плоды бадо, напиток из монераны…
В то время как робот перечислял бесчисленные инопланетные деликатесы, Марк покосился на Торна. Поймав взгляд землянина, социолог пожал плечами, всем своим видом говоря: «Ну, нет так нет».
– Погоди. – Разведчик с видом змея-искусителя подмигнул ученному и запустил руку в карман.
К-8 замер, внимательно наблюдая за землянином своим единственным глазом-объективом. Очень медленно Марк извлек руку и, открыв ладонь, показал роботу серебристую искрящуюся жемчужину:
– Хочешь?
При виде шарика машина издала звонкий восхищенный визг и быстро-быстро затопталась на месте.
– Дозу в обмен на апельсиновый сок! Согласен?
– Я сделаю всё возможное, только вот RT-4… – официант протяжно засвистел, – это он отвечает за пищевые ресурсы.
Не дав роботу закончить, лейтенант положил на стол вторую горошину.
– Одна для тебя, вторая для RT-4. Понял? – Марк улыбнулся. – Разворачивайся, живо!
От крутого реверанса на одной ноге бывший коммунальник чуть не опрокинулся, однако Марк вцепился в один из манипуляторов и помог старой машине сохранить равновесие.
– Спокойней, или ты хочешь разгромить все вокруг?
– Я просто очень спешу исполнить ваше приказание.
От этой неумелой лжи низкоинтеллектуальной машины Марк чуть было не поперхнулся. Еле сдерживая смех, он всунул круглую горошину в энергоприёмник К-8 и хлопнул его по спине.
– Ну, вперёд, с богом!
Робот затрясся как в лихорадке. Все его контакты пронзили микроскопические молнии, а из объектива посыпались искры. Это продолжалось считанные миллисекунды, после чего машина пришла в движение и с громким гиканьем поскакала в район служебных помещений.
– Считайте, профессор, что сок у вас в кармане или, вернее сказать, в стакане. – Каламбур получился сам собой.
Марк проводил глазами подпрыгивающего официанта, а затем перевел взгляд на Торна.
– Этого просто не может быть! – Социолог смотрел в пустоту.
– Чего именно?
– Только что я присутствовал при даче настоящей взятки, – заикаясь, произнёс профессор. – Находясь на Земле, я много об этом читал, просматривал записи судебных процессов, сводки новостей, но даже представить себе не мог, что все так просто и так аморально!
– Все зависит от личности объекта и размера взятки. Как правило, зависимость обратно пропорциональна. Чем ниже интеллектуальный уровень взяточника, тем большую сумму он хочет получить.
Растерянное лицо Торна сразу оживилось.
– Вот оно! Даже из ваших примитивных рассуждений следует, что взяточничество – удел низкоорганизованного мозга. Оно не имеет место среди существ высоко цивилизованных.
– Еще как имеет! Только заметить и доказать взятку значительно сложнее. Умные люди не требуют денег. Зачем? Очень часто более ценным, чем бумажные банкноты, становится информация, услуга или просто молчание. В умелых руках меновой монетой может стать что угодно.
– Например, маленький серебристый шарик? – социолог перешел к конкретному случаю.
– Я не понял, вы хотите сока или нет? Какой-то болван запретил роботам выдавать подходящие к концу продукты, с чем я как свободный цивилизованный индивидуум согласиться не могу. Передо мной встала задача, которая и была решена самым дешёвым и мирным способом. Ну, согласитесь, профессор, всего одна горошина мелиториума в обмен на апельсиновый сок – это ли не разумная цена?
– Мелиториум?! Вы таскаете в карманах компонент аннигилирующего оружия и преспокойно грузите им роботов?
– А почему нет? – Марк был искренне удивлен. – Мы каждый день без зазрения совести сжигаем тонны этого самого мелиториума. Прекрасное безотходное горючее, по своим энергетическим свойствам значительно превосходящее тот суррогат, которым потчуют обслуживающие машины.
– Но это же оружие!
– Ох, – Грабовский раздосадовано вздохнул, – профессор, когда вы научитесь видеть дальше собственного носа? Как и многие другие, вы являетесь пленником древних закостенелых предрассудков. В руках цивилизованного человека оружие является таковым только в довольно редких случаях, во время войны, например. В обычной жизни это безобидные предметы, которые можно использовать для облегчения своего быта. Что я с успехом и продемонстрировал на примере мелиториума.
Сбитый с толку ученый растерянно смотрел на лейтенанта.
– Не понимаете?
Марк отточенным движением выдернул из-за голенища свой любимый нож. Полированное лезвие холодно отразило облака светящегося газа, которые клубились под потолком.
– С помощью этой штуки я могу перерезать горло любому из сидящих в этом зале. Но это мало вероятно. У моего ножа куда больше шансов быть использованным для резки колбасы или откупоривания консервных банок, чем для убийства людей. Вы согласны?
Цокот металлических ног не дал Торну ответить. К ним, подобно трансконтинентальному экспрессу, несся К-8. Предвидя плачевные последствия такой скорости, Марк облокотился спиной о стену, а ногами подпер импровизированный стол. Это было сделано вовремя. В следующее мгновение нескладная фигура старого робота со страшным грохотом врезалась в крышку стола. Официант попытался сохранить содержимое пластиковых бокалов, но, повинуясь извечным законам инерции, оно двумя радужными фонтанами вырвалось наружу.