Браунинг хотел, чтобы польская бригада, перебравшись на другой берег реки, своими силами поддержала 1-ю вдд и предотвратила ее разгром, в то время как обергруппенфюрер Биттрих и штаб Моделя полагали, что цель новых десантов в Бетюве к югу от Недер-Рейна состоит в том, чтобы «присоединиться к войскам противника, наступающим на север из Неймегена»[977].
Дорога на север, к Элсту и Арнему, была перекрыта организованной Биттрихом полосой обороны вокруг Рессена. 4-му/7-му полку Гвардейских драгун повезло больше на западе, у Остерхаута. «Колонна британских танков, – докладывал 1-й батальон 504-го парашютно-десантного полка, – подошла к району перед ротой примерно в 17.30. Они зачистили немецкие опорные пункты, спугнули танк Mark IV, вышедший из Остерхаута, подбили два танка и тягач на дороге, ведущей в Остерхаут, и уничтожили немецкую минометную позицию. Артиллерия из “Брэнов” застрелила, ранила или заставила бежать около 50 немцев»[978]. Маршрут выбрали правильно, прямо как на экзамене в Академию Генштаба Нидерландов. Так уж случилось, что именно в этот день голландские войска из бригады принцессы Ирины прошли через Эйндховен и Неймеген, где их встретили ликующие сограждане. Им очень повезло: вскоре маршрут 30-го корпуса заслужит свое название – «Адское шоссе».
21 сентября полковник Джонсон из 501-го парашютно-десантного полка, следуя наступательной стратегии Киннарда по защите Вегхела, предпринял ночную атаку силами полка на Схейндел. Генерал-оберст Штудент отправился к генерал-лейтенанту Поппе на южную окраину города, в здание школы, где тот устроил свой командный пункт. Штудент поинтересовался, как обстановка, на что Поппе сухо ответил: «Ситуация несколько запутанная»[979]. Под этим он подразумевал нападение в Схейнделе, после которого он был вынужден отойти, однако американцев ждал неприятный сюрприз: с востока ударила 107-я танковая бригада полковника Вальтера, усиленная парашютным десантом и батальоном СС. 1-й батальон Киннарда продвигался вперед, когда по нему с грузовика открыла огонь 20-мм пушка. Бойцы на глазах у Киннарда бросились в канавы по обе стороны дороги. Немцы намеренно стреляли высоко из 20-мм орудий трассерами, в то время как другой пулемет бил обычными патронами на высоте колена. Не распознав старой уловки, Киннард побежал вверх по дороге, приказав бойцам встать и идти вперед. «Продолжайте пробиваться! – крикнул он. – Огонь высоко!»[980] «Может, и так, полковник, – отозвался рядовой из темноты, – но у нас уже восьмерым ноги прострелили». Другие шли вперед по канавам пригнувшись, пока не вступили в бой с расчетом пушки и не заставили их бежать.
Войдя в Схейндел, батальон обнаружил, что во многих домах крепко спят немецкие солдаты. К концу ночи город был взят. С Киннардом связался местный священник, организатор подполья. «Держите своих людей подальше от улиц, – умолял его полковник. – Скажите, чтобы они не только не доставали свои флаги, но и вели себя так, словно мы тут нежеланные гости. Передайте им сегодня же вечером!»[981] По всей вероятности, ожидалась контратака и они могли не удержать город. Священник согласился и обещал выслать разведку на велосипедах, посмотреть, где будут сосредоточены немецкие войска. К счастью, жители Схейндела выполнили просьбу и оставались в домах даже после рассвета. Один десантник на улице был слегка поражен, когда рядом с ним неожиданно открылись ставни и появилась рука, протянувшая ему чашку эрзац-кофе[982].
Немецкая тактика непрерывных атак вдоль всего «Адского шоссе» затронула и Синт-Уденроде. Батальон подполковника Кэссиди готовился к контратаке в 06.30 21 сентября, но артиллерийская поддержка оказалась недостаточной. Трое его бойцов были убиты, пятеро ранены. Атака на занятый немцами монастырь все еще продолжалась. Каждый взвод поддерживали два британских танка. Они попали под сильный огонь, но неточный, словно враг стрелял не прицеливаясь. К тому времени как бойцы Кэссиди захватили и обыскали здания, все немцы уже ускользнули. Но примерно в десять часов утра немецкая артиллерия обрушила град огня на командный пункт 502-го парашютно-десантного полка, и снарядами, взрывавшимися в кронах деревьев, были ранены полковник Михаэлис и большая часть его штаба. Кэссиди, который возвращался на свой командный пункт, был легко ранен, когда его взрывом швырнуло в канаву. Ему предстояло принять командование полком, и он решил временно переместить командный пункт в монастырь, под более надежную защиту.
Ожесточенные бои продолжались. «Сержант-минометчик Джеймс А. Колон убит снайпером. Рядовой 1-го класса Роберт Деккард убит немецким стрелком из укрытия неподалеку, когда пытался помочь раненому немцу. Лейтенант Ларсон, прикрываемый огнем нескольких своих бойцов, подполз к укрытию и уничтожил немцев двумя гранатами и выстрелом из своего [кольта] 45-го калибра. Командир 2-го взвода, лейтенант Уолл, сержант отряда и еще четверо были тяжело ранены»[983].
Ситуация улучшилась только тогда, когда британский танк на дальнем левом фланге, находившийся в полутора сотнях ярдов [ок. 140 м] от десантников, развернул башню. «Он выстрелил по 88-мм орудию, бившему по пехоте, и подбил его. Затем он прямым попаданием подстрелил “самоходку” в районе 88-мм пушки». Это словно «выбило пробку из бутылки». Немцы, готовые сдаться, «вырастали как грибы». «Офицеры выглядели очень аккуратными, ухоженными, будто готовились к капитуляции». Один немец все настаивал, что ему нужно взять мыло и туалетные принадлежности из своего вещмешка. «Кто-то дал ему под зад, и он потопал вперед». В 16.00 «танк пересек фронт роты и подошел ярдов на шестьсот [ок. 550 м]. По нему чуть сзади ударило приданное нам шестифунтовое [противотанковое орудие], заставив его развернуться тылом к роте “С”, “Шерман” дал по «Тигру» три выстрела, и тот взорвался и заполыхал»[984].
Кэссиди получил приказ отступить к Синт-Уденроде, но в ту же ночь немцы снова заняли монастырь. Два дня спустя его с большими потерями отбили британский бронетанковый полк и пехотный батальон. «Клубный маршрут» Хоррокса был слишком узок, чтобы эффективно защищаться из-за задержек двух британских соединений, идущих по флангу 30-го корпуса. Американским парашютно-десантным батальонам и английским бронетанковым ротам приходилось метаться взад и вперед, как пожарникам. Генерал Тейлор сравнил их действия с задачей американских кавалерийских войск, защищавших железные дороги, аванпосты и маршруты поселенцев от нападений индейских племен.
Из-за постоянных перебоев в снабжении, вызванных обстрелами автоколонн немецкой артиллерией, большинство американских подразделений получали лишь менее трети положенных им пайков класса «К». Пополнить рацион удалось благодаря полку Королевской конной гвардии, который обнаружил в Оссе большой немецкий продовольственный склад. Но, поскольку ни одна из сторон не имела достаточно сил для контроля над городом, возникла странная ситуация. Каждая сторона посылала вооруженные отряды за припасами. «И как-то вышло так, – отмечено в журнале боевых действий полка Королевской конной гвардии, – что англичане забирали пайки утром, а немцы – днем. Мы просто прекрасная нация, как же мы очереди чтим!»[985] Британский офицер заметил, что, отведав немецких припасов из Осса, его гвардейцы были вынуждены признать, что их сухие пайки «компо» не худшие в мире. «Немецкие пайки не вызывают восторга», – подчеркнул американский офицер[986]. Американские десантники обнаружили, что сухая колбаса из конины и твердокаменный хлеб – Dauerbrot – еще хуже, чем британские «композиты», которые они получали время от времени. В наборах им понравился только пудинг с патокой. Что до сигарет Player’s, «на вкус они были как теплый ветер и туго тянулись»[987]. Другой десантник сказал, что курить английские сигареты «все равно что хлопок сосать через соломинку»[988].
82-ю воздушно-десантную дивизию Гэвина атаковали не с шоссе, а из Рейхсвальда. 2-й парашютный корпус Майндля взял под свое командование боевую группу Фельдта, поскольку «у нее не было достаточно сил для того, чтобы отразить серьезную методичную атаку, и еще меньше, чтобы атаковать самим»[989].
Одними из самых ожесточенных стали бои за господствующую высоту Ден-Хевел, которую, как и следовало ожидать, назвали Чертовым холмом. Боевая группа Беккера из 3-й парашютной дивизии атаковала беспощадно. В какой-то момент в роте «А» 508-го парашютно-десантного полка кончились пулеметные ленты, а у большинства стрелков оставалось по пять патронов. Сержант с четырьмя патронташами, который вернулся в штаб батальона, подоспел как раз вовремя. Кроме того, им не хватало еды. Постоянные атаки, особенно ночные, измучили роту. Они связали пустые брезентовые патронташи, чтобы бежать от окопа к окопу и будить друг друга в случае нападения противника. Рота «А» сумела продержаться до тех пор, пока в ночь на 23 сентября их наконец не сменили.
3-й батальон в Беке внезапно атаковали ночью 21 сентября. Одна рота была практически окружена, но остальные предприняли ожесточенную контратаку, и незадолго до заката дерзким юным немецким парашютистам пришлось покинуть город навсегда.
Когда стемнело, десантники 508-го полка увидели, как слева от них, в Неймегене, рассекают небо лучи прожекторов. Зенитные батареи стреляли вдаль, по немецким ночным бомбардировщикам, пытавшимся уничтожить мост через Ваал, который генерал-фельдмаршал Модель так упорно не желал сносить.