Средоточием немецких атак были два моста через Ваал. Британцы окружили автомобильный мост прожекторами и зенитками, чтобы отбивать атаки ночных бомбардировщиков и контрейлерных самолетов. Однако самую драматичную атаку предприняли водолазы. Британцы узнали об этой угрозе после глупого прокола немецкой разведки и прикрыли подходы 17-фунтовыми противотанковыми орудиями. Двенадцать водолазов из 65-й военно-морской оперативной группы, обученных в Венеции, прошли инструктаж на командном пункте бригадефюрера Хармеля в Паннердене. Хармель предупредил их о том, что «вражеская охрана на мосту постоянно настороже»[1435]. В ночь на 28 сентября три группы по четыре водолаза запустили торпедные мины массой в полтонны в десяти километрах выше по реке. Скорость течения делала задачу невероятно трудной, и только одна из мин была установлена правильно, разрушив часть железнодорожного моста. Автомобильный мост остался неповрежденным. Из двенадцати водолазов ушли только двое, из десятерых захваченных трое умерли от ран[1436].
У 82-й вдд было собственное неофициальное, тайное оружие в лице рядового Теодора Бахенхаймера из 504-го полка. 21-летний еврей, родившийся в Германии, он был шпионом-самоучкой. Его родители, актеры, эмигрировали в США и поселились в Голливуде. Бахенхаймер говорил по-английски с немецким акцентом и получил американское гражданство только во время обучения в Форт-Брэгге. Когда 504-й полк стоял в Анцио, Бахенхаймер незаметно проходил через вражескую линию фронта и, чтобы собрать разведданные, становился в очередь с немецкими солдатами у полевой кухни. За это его наградили Серебряной Звездой[1437].
18 сентября, когда в Неймегене не было войск союзников, Бахенхаймер пробрался на железнодорожный вокзал, где многие немецкие солдаты пировали в ресторане. С помощью голландского инженера-путейца он получил доступ к системе громкой связи. Отдав приказ всем немцам сдаться, он выстрелил из автомата прямо перед микрофоном. Четыре десятка немцев в панике бежали. После взятия Неймегена его специальностью был захват немецких солдат для допросов. Бахенхаймер тесно сотрудничал с Яном Постулартом, лидером местного подполья, известным как Zwarte Jan, «Черный Ян».
Полковой адъютант полковника Такера вспоминал: Гэвин говорил, что не знает, то ли судить Бахенхаймера за самовольство, то ли повысить в звании до офицера[1438]. Во время визита к Джеймсу Гэвину его любовница Марта Геллхорн – писательница и военный корреспондент – написала статью для еженедельника Collier, в которой назвала штаб Бахенхаймера «небольшим, битком набитым помещением в старой школе Неймегена». Там он встречался со своей агентурой, выслушивал немецких информаторов, беседовал с пленными, работал с голландским подпольем и получал информацию от британских и американских офицеров. Геллхорн присутствовала на одном допросе. «Ни одна деталь Бахенхаймеру не казалась незначащей. Он был очень способным и серьезным. Никто не мог упрекнуть его в недостатке скромности, – писала она. – У Бахенхаймера был необычайный талант к войне, но на самом деле он был мирным человеком»[1439].
Самозваный шпион отправился через немецкую границу в Клеве и Бетюве. Штаб местных подпольщиков находился недалеко от Тила на ферме, принадлежавшей садоводам Эббенс. Всю семью захватили и казнили эсэсовцы. Схватили и Бахенхаймера. Застрелили его якобы при попытке к бегству в ночь на 22 октября. В это мало кто верил. Он был убит в затылок и шею. Самое необъяснимое заключается в том, что одет был Бахенхаймер, когда нашли его тело, в форму американского летчика-лейтенанта.
Геллхорн оставила памятные описания Неймегена под обстрелом: «Голландцы метут битое стекло каждое утро, чрезвычайно аккуратно, но нет никакого транспорта, чтобы его вывезти, и под мокрыми от дождя осенними деревьями вдоль изрытой воронками улицы тянутся аккуратные груды щебня и стекла». Ее интересовало, как общество относится к разного рода предателям. «Полиция и подполье города заняты поисками коллаборационистов и выслеживанием немецких агентов. Коллаборационистов сгоняют в большое здание школы, испещренное дырами от снарядов, кормят тем, что едят сами, и ожидают возвращения голландского правительства и организации соответствующих судебных процессов. В школе стоит ужасный, знакомый запах грязных тел… Голландцы не проявляют жестокости по отношению к этим людям. Охраняют их кое-как. Удивляет, когда видишь, кто попадает под арест, больше всего поражает их явная бедность. Там есть комнаты с печальными молодыми женщинами; больные, они лежат в постели с крохотными детьми. Это женщины, которые спали с немецкими солдатами, и теперь они – матери немцев. Есть комнаты, где находятся пожилые люди, они или торговали с немцами, или работали на голландское нацистское правительство, или осуждали или каким-то образом вредили патриотам и стране. В одной из комнат – монахиня, она выглядит застывшей и непреклонной. А рядом с ней две глупые невзрачные девушки, работавшие на немецкой кухне и временами бывшие лакомым кусочком для солдат»[1440].
После того как сдались последние десантники в Остербеке, 9-я танковая дивизия СС «Гогенштауфен» отправилась в Германию, в Зиген. 28 сентября Модель информировал командиров 9 и 116-й танковых дивизий вермахта о своей операции по захвату Бетюве силами 2-го танкового корпуса СС. Биттрих этот план не одобрил, и его скептицизм насчет атак в такой местности вскоре оправдался. Обе дивизии с трудом добрались до Арнема. 116-я участвовала в боях под Ахеном, а потом ее продвижение задержали авианалеты союзных истребителей-бомбардировщиков. Модель отказался откладывать наступление, хотя прибыли еще не все подразделения.
1 октября в 06.00 обе дивизии под прикрытием тумана продвинулись к Элсту, но «вследствие энергичного сопротивления противника удалось достичь лишь незначительного успеха», доложил Хармель[1441]. «Королевские тигры» 506-го батальона тяжелых танков, похоже, очень неохотно играли свою роль в операции. Ирландские гвардейцы остановили наступление 9-й танковой дивизии на Аам. Британская артиллерия на открытом участке нанесла большой урон наступающим силам немцев, как и опасался Биттрих. К 4 октября 10-я танковая дивизия СС «Фрундсберг» понесла так много потерь, что ее переименовали в боевую группу Хармеля. На следующий день Биттрих потребовал прекратить наступление. Модель настаивал на продолжении операции, но 8 октября наступление американцев на Ахен вынудило Рундштедта вывести 116-ю танковую дивизию. Чтобы помешать немцам ввести на «Остров» новые войска, бомбардировщики союзников разрушили автомобильный мост в Арнеме, за который так отчаянно сражались бойцы Фроста. Для некоторых это стало окончательным подтверждением провала операции «Маркет – Гарден».
Когда наступление Моделя закончилось, немцы возвели оборонительные рубежи выше по течению реки Эйссел к востоку от Арнема. На эти работы было отправлено огромное число голодных советских военнопленных, и местные жители жалели их. Один молодой голландец вспоминал: «Когда бабушка тайком раздавала этим русским бутылки пива из ресторана, они отбивали горлышко и пили прямо из бутылки. Они казались очень голодными. Мы давали им яйца. И мыло давали. Однажды они разорвали на куски мертвую лошадь, еще теплую, и ели мясо прямо на месте»[1442].
Почти 500 бойцов из 1-й вдд скрывались после битвы к северу от Недер-Рейна. Майор Дигби Тэтхэм-Уортер хотел сбросить им оружие, чтобы отставшие могли партизанить вместе с подпольщиками и оказать помощь при новых попытках переправы. Но после краха операции «Маркет – Гарден» союзники отказались от идеи форсировать Рейн в Нидерландах.
Устроенная немцами принудительная эвакуация Арнема означала, что британцев, укрывавшихся в его окрестностях, необходимо перевезти на запад, спасая их от плена, а приютившие их семьи – от немецких репрессий. Арнемские подпольщики во главе с Питом Крёйфом вывезли из Арнема и Остербека множество людей, в том числе бригадиров Латбери и Хакетта. Крёйф уже связывался с командой бельгийской САС под командованием капитана Жильбера Сади-Киршана, действовавшей на Западном фронте с 15 сентября. Вместе с подпольем Эде, которое возглавлял Билл Вилдебур, они прятали британских солдат в окрестных деревнях. В конце концов в этом районе оказалось так много англичан, что держать их там стало слишком опасно. Команда САС связалась со штабом спецназа в Мур-парке, а подпольщики по телефонной сети PGEM – с британской разведкой в Неймегене. Был разработан план операции «Пегас» по переправке как можно большего числа людей через Недер-Рейн в ночь на 22 октября. С помощью десантников 101-й воздушно-десантной дивизии, охранявших контрольно-пропускной пункт, и американских саперов, управлявших лодками, 138 десантников и сбитых летных экипажей союзников были доставлены в безопасное место[1443].
Эйри Нив из MI-9, организации, ответственной за спасение военных, спустя месяц решил провести операцию «Пегас-2», заняв в ней столько же людей[1444]. К сожалению, они нарвались на позиции немцев в лесу к северу от реки, и все закончилось катастрофой. С тех пор массовых переправ избегали. Людей выводили небольшими группами в течение всей зимы, которая после битвы в Арнеме оказалась очень тяжелой. В феврале вывели группу бригадного генерала Хакетта, который к тому времени уже оправился от ран.
Хакетта и полковника Грэма Уоррека по отдельности вывозили участники Сопротивления через Недер-Рейн ближе к морю и к западной оконечности «Острова», все еще занятого немцами. Хакетт был только рад исполнять указания опытных сопровождающих. «Это было все равно что снова стать ребенком, – писал он позже, – ведомым за руку в толпе. У меня не было ни сил влиять на события, ни любопытства исследовать их природу»