Ватац был не только одаренным полководцем, но и мудрым государственным деятелем. Он проводил курс на тотальное импортозамещение, что позволило никейцам сформировать внушительную экономическую базу для возрождения Империи.
Благоволили ему и внешнеполитические обстоятельства. Что сельджуков, что болгар громили монголы. Поэтому он мог сосредоточиться на отвоевании ромейского наследства. В 1242 году его власть признали Фессалоники. А в 1252 году он разгромил деспота Эпира Михаила II Ангела. После чего последний признал себя вассалом Иоанна.
Через два года Ватац умер, но дело, фактически, было сделано. Отвоевание Константинополя явно было уже вопросом ближайших лет. Латинская империя была мимолетным и нелепым образованием. Его возникновение было следствие морального разложения ромейской правящей элиты, но она не имела никакой программы развития, не обладала ни малейшей легитимностью в глазах греков и поэтому была обречена. Ведь ромеи нашли в себе силы для очередного, хоть и краткосрочного возрождения.
Сын Иоанна, взявший фамилию матери Федор II Ласкарис правил всего три года. Он унаследовал от отца эпилепсию, причем в еще более тяжелой форме, чем у родителя. Возможно недуг сказался на политике Федора. Рафинированный интеллектуал, он при этом, очень опасался колдовства и жестоко карал подданных при малейшем подозрении в оном. Особых военных успехов он не достиг, но и потерь серьезных не понес.
Его наследник Иоанн, по малолетству, реально править не мог. Император, уходя, назначил регентом своего приближенного Григория Музолона. И взял клятву со своего окружения в верности обоим. Но как только, василевс испустил дух, Григорий, не пользовавшийся популярностью, несмотря на клятву, был изрублен. Иоанн отодвинут в сторону, а реальная власть была вручена Михаилу Палеологу, красавцу, аристократу и талантливому полководцу. В связи с вышеупомянутыми качествами, покойный император его недолюбливал и даже, бывало, бросал в темницу. Теперь пришел его черед…
Но прежде чем приняться за Константинополь, его армии пришлось столкнуться с на вид, весьма серьезной коалицией. В Эпире высадился бастард Фридриха II Штауфена Манфред. Местный деспот Михаил поддержал его. Вскоре к ним присоединился Вильгельм де Виллардуэн, латинский князь Ахайи. Они тоже имели в виду стольный град некогда великой Империи, а по дороге – Фессалоники.
Михаил Палеолог выставил против них армию во главе со своим братом Иоанном и Алексеем Стратегопулом. Сражение произошло в начале 1259 года. Антиникейский союз был слишком пестрым, и перед лицом имперского войска распался. Греческие его участники, по разным причинам, покинули рыцарей Виллардуэна. И те были разгромлены. Итогом кампании стало взятие столицы Эпира Арты и продвижение в Фессалию.
Если эта победа была, скажем, несколько странной, то отвоевание Константинополя – и вовсе анекдотическим. Летом 1261 года Михаил послал отряд под командованием того же Алексея Стратегопула в окрестности столицы разведать обстановку и произвести нечто вроде демонстрации силы. Но по прибытии на место, от местных жителей удалось узнать, что основные силы франков покинули город – на венецианских кораблях они отправились захватывать, контролировавшийся никейцами остров Дафнусий.
Те же добровольные информаторы показали потайной ход в городской стене. Алексей не растерялся и ворвался со своими воинами в Константинополь. Последний латинский император, как и первый прозывавшийся Балдуином, успел бежать на венецианской галере. Нелепость по имени «латинская империя» закончилась. Но от нее осталось такое горько послевкусие, что дальнейшее конструктивное взаимодействие с Западом стало куда более затруднительным, нежели прежде, в благословенные времена Комнинов.
Михаил Палеолог мирно спал в своем лагере, когда посланцы Алексея сообщили ему невероятную новость – Константинополь освобожден. 15 августа василевс торжественно вступил в город, где и был вновь, уже по всем правилам коронован.
А законный наследник Иоанн Ласкарис остался Никее. Через четыре месяца, когда ему исполнилось 11, его ослепили и пожизненно заключили в крепость.
Последняя династия
Не такое это редкое дело, когда династии основываются не только, что на слезинке ребенка, но и на его крови. И вот, последнюю, самую долговечную из ромейских, но и заведомо обреченную Михаил так и основал. Преступление нового василевса было осуждено Церковью. Патриарх Арсений отлучил его. За это он сам был смещен с престола. Но следующий – Иосиф – отказался отменить решение предшественника. Михаил был снова допущен к церковным таинствам лишь после публичного покаяния.
Главной внешней проблемой для нового императора стал новый, весьма опасный для ромеев враг – брат короля Франции Людовика Святого Карл Анжуйский. Ему Папа передал права на Сицилию, не желая признавать ее владыками представителей великого рода Гогенштауфенов, патронов партии гибеллинов, вечных противников Римского престола.
Манфред, бастард Фридриха II, пал в битве с Карлом. Его племянник Конрадин, последний отпрыск династии решил отстоять ее честь и выступил с соратниками на Рим. В первой битве юный король (ему было всего 16 лет) одержал победу и вошел в Вечный город, приветствовавший его как императора. Но второе и решающее сражение при Тальякоццо он проиграл. Конрадину удалось бежать, но вскоре он был выдан Карлу, и в октябре 1268 казнен на рыночной площади в Неаполе.
Эта трагедия и стала прологом для экспансии анжуйцев на восток. Карл заключил союз с последним правителем Латинской империи, сумевшим бежать от победоносных ромеев Балдуином. Они разделили «шкуру» неубитой Империи, и брат короля Франции всерьез вознамерился ее убить.
Михаил Палеолог развил бурную дипломатическую активность. Ему удавалось притормозить активность Карла то с помощью апелляций к его брату Людовику Святому, то к Папам, сменявшим друг друга на престоле святого Петра. Цели последних не вполне совпадали с завоевательными устремлениями Карла. Папы использовали его как инструмент принуждения греков к признанию главенства Рима.
Долгое время Михаилу удавалось отделываться обещаниями заключения унии в некой конкретно не обозначаемой перспективе. Но Григорий X потребовал именно конкретики. В противном случае ромеям грозил мощный удар с запада. На Пелопоннес, именовавшийся в этот период Мореей, прибыл в 1273 году внушительный контингент анжуйцев. При этом, Карл вступил в союз с правителями Сербии, Болгарии и Фессалии.
Несмотря на сопротивление духовенства император решил смириться. Перед лицом нарастающей военной угрозы, он делегировал великого логофета Георгия Акрополита на собор в Лион, где он признал не только примат Папы, но и римское исповедание. Это имело немедленные позитивные внешнеполитические последствия. Карл был вынужден отказаться от вторжения, а Венеция возобновила с Империей союзнический договор.
Но внутри страны Михаил, разумеется, столкнулся с мощной оппозицией унии. И сломить ее император не смог. А со временем, перестал и настаивать. За что и был новым папой Мартином IV отлучен. Соответственно, был снят и запрет на полномасштабную атаку. И когда в союз вступили Рим, Венеция и Неаполь, и когда Карл уже предвкушал победу, у него в тылу случилось то, что вошло в историю, как «Сицилийская вечерня» – 31 марта 1282 года французские гарнизоны были перерезаны местными жителями, принявшими в качестве сюзерена короля Арагона Педро, с которым заключил союз Михаил Палеолог.
Организация восстания была оплачена ромейскими деньгами. Кроме того, важно помнить, что значительную часть населения острова составляли потомки греков. Ну, и самое интересное, что ряд исследователей полагает – именно этот антифранцузский заговор и породил такое явление как Мафия.
В декабре того же года Михаил умер во время очередного похода против латинян. Если западную экспансию ему удалось с неимоверным трудом сдержать, то на востоке итоги его царствования были плачевны. Малая Азия путем ползучей экспансии год от года становилась все более турецкой.
Но главной его ошибкой (впрочем, не только его, но он первый пошел по этому пути) было переворачивание смыслов – ведь не Церковь на благо Империи, а Империя – только и исключительно во имя правой веры. Когда он умер, сын Андроник не рискнул проводить торжественную церемонию похорон. В глазах большинства ромеев василевс, освободивший Константинополь был отступником.
Андроник, придя к власти, немедленно отрекся от унии. Патриарх Иоанн Векк, сторонник оной, был лишен престола. Но это не принесло покоя в церковные дела. При Андронике патриархи менялись с беспрецедентной быстротой, причем по противоположным причинам – кто-то был слишком привержен аскезе и требовал того же от окружающих, кто-то, напротив, был скандально жизнелюбив.
Экономический кризис, в который Империя вошла еще при Михаиле, при Андронике усугубился. Император принялся экономить на содержании армии, считая, что наемники обойдутся дешевле. Это снова привело государство на грань краха. Власть настолько ослабла, что Константинополь становился даже ареной войны между венецианцами и генуэзцами. Первые трижды атаковали Галату – район проживания вторых в столице ромеев. Генуэзцы в свою очередь, резали венецианцев, обитавших в Константинополе. В этой войне, естественно, крайними то и дело оказывались ромеи.
А в 1302 году имперское войско потерпело сокрушительное поражение от армии Османа Гази, основателя династии, которой суждено было погубить Империю. В одной из схваток с турками чуть не погиб сын и соправитель Андроника Михаил. В том же тревожном году император принял предложение от Рожера де Флора, главы Каталонской компании, международной бригады наемников, родом преимущественно из Каталонии, прославленной во многих кровавых сражениях. И в частности, в сицилийской экспедиции Педро Арагонского, последовавшей за знаменитой «вечерней» и положившей конец власти французов на острове.
Настоящее имя вождя наемников было Рутгер фон Блюм, его предки служили императорам Штауфенам. Это был уникальный персонаж, начинавший свой путь в ордене тамплиеров, отчисленный из него за рэкет, он позже стал пиратом, и наконец главой мега-банды. Помимо денежной платы, он запросил себе в жены племянницу императора. Тот согласился.