Имперская гражданская
Император Андроник III был отважный, даже отчаянный воин, не раз лично бросавшийся в схватку. А биться было с кем. Империю, от которой уже осталось одно название, взяли в клещи османы и сербы. Разумеется, и Стефан Душан, и султан Орхан реализовывали каждый свой великодержавный проект, но ромеям приходилось сражаться одновременно с двумя молодыми пассионарными державами.
Но Андроник успевал не только воевать. Им был учрежден уникальный орган – Вселенский суд. Он состоял из двух представителей духовенства и двух светских лиц. Он имел широчайшие полномочия и формально ему был подотчетен даже император. Принцип независимости судебной власти стремился утвердить автократор гибнущей державы!
И в бою, и в делах государственных рядом с Андроником всегда был Иоанн Кантакузин. Эта дружба императора и «первого министра», пожалуй, уникальный в истории Империи случай. Это было именно сотрудничество двух равных, полностью доверявших друг другу людей. Один никогда не злоупотреблял своим статусом василевса, другой никогда на оный не покушался. Но когда Андроник внезапно, во вполне еще цветущем возрасте скончался, Кантакузин, разумеется, не раздумывая вступил в права регента при малолетнем Иоанне, сыне почившего друга.
И практически, сразу был вынужден покинуть столицу, чтобы отразить новые атаки сербов, болгар и турок. И занимался он этим, весьма успешно. Попутно возникла возможность окончательно подчинить ромеям Пелопоннес, где, то тут то там попадались разнообразные латинские квази-государства и, наконец, разобраться с каталонцами, по-прежнему сидевшими в Афинах.
Но в это время вспыхнул мятеж в Константинополе. Там объединились мать юного императора Анна Савойская, противник исихастов патриарх Иоанн Калека и, в прошлом соратник Андроника и Кантакузина, командующий флотом Алексей Апокавк. Впервые в истории Империи, это противостояние было основано не только на личных амбициях, но и на глубоких религиозно-политических противоречиях. Апокавк был «из простых» и он решил разыграть карту социального протеста. Не только непосредственные сторонники Кантакузина, но в целом представители аристократии были брошены в тюрьмы. Мать Иоанна, так и скончалась в заключении. Высочайше были санкционированы погромы домов благородных и «пролетарский террор».
Больше того, при одобрении Константинопольской «хунты» во втором по значению городе Империи Фессалониках власть захватили зилоты (ревнители) – группировка, стремившаяся «все отнять и поделить». При этом, городом совместно управляли лидеры этих радикалов и присланный из столицы наместник из рода Палеологов. То есть, в эти годы в Фессалониках был реализован буквально лозунг, популярный в некоторых кругах после 1917-го (и милый сердцу некоторых по сей день) – «царь плюс советы». Его воплощение на практике вылилось в террор против аристократии, беззаконие и гонения на исихастов. Епископа Фессалоник Григория Паламу зилоты вообще не пустили в город.
То есть сложился крайне интересный расклад, предвосхищавший все куда более поздние революционные коллизии – аристократы, сражавшиеся за духовную и социальную иерархию, за подчинение царства земного Царству Божьему противостояли уравнителям, отрицавшим реальность единения с Царем Небесным, но вполне признававшим земного царя. Наряду с представителями аристократии в столичной тюрьме оказался и Григорий Палама, отлученный занимавшим варлаамитскую позицию патриархом Иоанном Калекой.
На Балканах воцарился хаос. В имперскую гражданскую были вовлечены те же сербы, болгары, турки, многократно менявшие сторону, которую поддерживали. На первом этапе военных действий Кантакузин, который по древнему обычаю, был провозглашен армией императором, потерпел неудачу и с небольшим отрядом ушел под крыло к недавнему врагу Стефану Душану.
Между тем жена Иоанна, Ирина была вместе со сторонниками осаждена в родовом городе Кантакузинов Дидимотике сначала войсками Апокавка, а затем отогнавшей их болгарской армией.
Тем временем, ее муж обрел поддержку у аристократов Фессалии и тут же потерял оную со стороны сербского властителя, который договорился с константинопольской хунтой, что его дочь выйдет замуж за юного наследника престола. Казалось, Кантакузин обречен. Однако в этот момент к нему на выручку прибыл эмир турецкого Айдына Умур. С этим грозным воином они заключили союз еще вместе с покойным Андроником. С помощью сельджуков Иоанн взял под контроль Фракию и снял осаду с Дидимотика.
В свою очередь, хунта вступила в союз помимо Душана еще и с болгарским царем Иваном-Александром. К альянсу присоединился и вовсе феерический персонаж гайдук Момчило, изначально поддерживавший Кантакузина. Этот выдающийся авантюрист создал разбойничье гнездо в Родопских горах и выгадывал, какая из сторон даст ему более высокий имперский титул. Кончились приключения Момчилы тем, что Умур разгромил его отряды, а самого предводителя казнил. Война всех со всеми шла с переменным успехом, когда законное возмездие внезапно постигло Апокавка.
Посещая зачем-то константинопольскую тюрьму, где томились его политические противники, он и его охрана утратили на момент бдительность, что позволило заключенным наброситься на узурпатора и убить его на месте.
Между тем, сын погибшего Апокавка, Иоанн, имперский наместник в Фессалониках решил взять их под полный контроль и приказал перебить лидеров зилотов. Когда же узнал о гибели отца, то объявил о готовности подчиниться Кантакузину. Однако зилоты, во главе с Андреем Палеологом нанесли ответный удар. Апокавк младший и его соратники были схвачены, а затем сброшены с городской стены, у подножия которой их, уже мертвых и еще живых рубили в куски зилоты.
Тем временем, у Умура возникли проблемы – на его вотчину, пиратское логово Айдын посягала коалиции европейских рыцарей. Эмир вернулся, чтобы дать им бой. В одной из схваток он и погиб.
Кантакузин, оставшись без союзника, пустился во все тяжкие и заключил союз с османским султаном Орханом. И даже выдал за того свою дочь Феодору. Константинопольское правительство, в свою очередь, наняло врагов османов – сельджуков. Но те предпочли вторгнуться в Болгарию и вволю ее пограбить, вместо того, чтоб рисковать в битве с Кантакузином.
В столице началась паника. Императрица Анна низложила патриарха Калеку, освободила Паламу и возвела на патриарший престол исихаста Исидора. Фактически, это была капитуляция, и в феврале 1347 года Кантакузин вступил в Константинополь. Теперь у ромеев стало два императора и оба Иоанны – Кантакузин и юный Палеолог.
В 1351 году была закреплена и духовная победа исихастов. Во Влахернском дворце состоялся Собор, утвердивший православие учения Паламы и анафематствовавший Варлаама и его последователя Анкидина. В войне за Вечность была одержана победа, но война за земное господство вскоре возобновилась.
В 1352 году возмужавший Иоанн Палеолог напал на Адрианополь, отданный в управление сыну Кантакузина Матфею. Отец пришел ему на выручку с турецкими наемниками. Тогда молодой император призвал на помощь болгар и сербов. Стефан Душан прислал 4000 всадников, но Орхан отправил Кантакузину 10000 во главе с сыном Сулейманом. Коалиция Палеолога была разгромлена.
После этого Кантакузин, ревностно доселе чтивший права Иоанна Палеолога, короновал в качестве соправителя собственного сына Матфея. Но победы при помощи турок, вели, в конечном итоге к поражению. Османы все активнее проникали в европейские владения Империи и даже, воспользовавшись тем, что после землетрясения жители покинули Галлиполи, заняли полуостров. Напрасно Кантакузин пытался выкупить его обратно. Орхан прекрасно понимал стратегическую важность этой территории.
Разумеется, упрочение позиций османов не способствовало росту популярности Иоанна Кантакузина. В Константинополе нарастали оппозиционные настроения. Между тем, Палеолог заручился поддержкой генуэзцев и в ноябре 1354 года с помощью своих константинопольских сторонников, проник в город.
Кантакузин имел ресурсы и силы для борьбы, но он от нее отказался. Публично сложил с себя императорские регалии и удалился в монастырь. В конце концов, главная победа была им одержана – исихазм победил. В очищенных от зилотской скверны Фессалониках епископом стал Григорий Палама. А сам бывший император, уже став монахом, сохранил огромное духовное влияние на жизнь Империи. Он прожил еще почти 30 лет. Написал «Историю», повествующую о событиях, в которых он сам был одним из главных участников, а также несколько богословских работ, отстаивавших правоту исихастов.
Так, итогом гражданской стал незримый переход имперского в исихастское, исполнение роли первого растворением во втором. Государство ромеев свою миссию выполнило. Оно в имперской гражданской одолело искушения Гефсиманского сада. Оставалось взойти на Голгофу через унижение и поругание.
Между папой и султаном
Иоанн Палеолог, обретя всю полноту власти, быстро ощутил ее уже невыносимую тяжесть. Османская угроза стала тотальной буквально на глазах одного поколения. Казалось бы, вот только что турок можно было использовать во внутренних разборках и противостоянии соседям, а теперь они безоговорочно диктуют свои условия.
Причем, очевидно, что их будущие (уже вскоре) жертвы не осознавали в полной мере, насколько страшный враг вырос у них под боком. Ведь, анализируя последующие битвы за Балканы, понимаешь – сумей православные народы (греки, сербы, болгары) объединиться против общего врага, и он почти наверняка был бы разгромлен. Но старые распри, неудовлетворенные национальные амбиции не давали воспринимать ситуацию адекватно. И Иоанн, понимая, что ближайшие соседи, по-прежнему, скорее недруги, чем союзники, вынужден был искать поддержку у католического мира. Ведь кольцо сжималось…
В 1359 году османы уже пытались штурмовать Константинополь. Он им пока оказался не по зубам. Но в ближайшие годы они взяли Дидимотику и Адрианополь, куда и перенесли свою столицу. То есть, они уже твердой ногой встали в Европе и недвусмысленно обозначили направление экспансии.