С этими грустными мыслями по команде Литхэрта выныриваю из облаков. Ух ты! Хорошо мы вышли. Правильно! Позади осталась свалка из «мессеров» и «Харрикейнов». Они там сейчас очень заняты. Немецкие истребители пытаются не дать нашим «Харрикейнам» из 32-й, 56-й и 501-й эскадрилий прорваться к бомбардировщикам. И им в данный момент не до нас. Наш героический пролет в облаках они благополучно прохлопали ушами. И сейчас мы здесь. Вынырнули из облачности прямо перед строем нацистских бомбовозов. Не ждали? А мы вот приперлись! Перед нами во всей красе летит группа из восемнадцати «Дорнье Do-17». Этот двухмоторный бомбардировщик был не самым удачным продуктом немецкого военпрома. Не бронированный. Со слабым оборонительным вооружением. Скорость, дальность полета и бомбовая нагрузка не самые впечатляющие. Короче говоря, отстой полный. Не зря потом люфтваффе от них откажутся. Их и сейчас не так уж и много на вооружении стоит. А к моменту нападения на СССР еще меньше станет. В общем, не самые это популярные самолеты в германских ВВС. И мы сейчас еще немного подсократим их количество. Нам повезло выйти из облаков сверху в левой-передней полусфере от вражеских бомбовозов. С этого ракурса у них очень мало пулеметов сможет работать по нам, когда мы их атакуем. Молодец, комэск! Четко он нас на цель вывел! Грамотно! Вдалеке вижу, как группа немецких истребителей спешит в нашу сторону. Нет, не успеете вы, фашистики, нас перехватить. Слишком далеко.
Беру в прицел двухмоторный бомбардировщик, летящий третьим с правого фланга вражеского строя. Этот будет моей первой добычей. Перед атакой мы по радио заранее распределили, кто и куда будет стрелять. Во избежание путаницы. Чтобы друг другу не мешать и не палить из всех стволов по одной мишени. Никакого ажиотажа. Работают профессионалы. Понеслась! Нажимаю на гашетки, и к неторопливо летящему «Дорнье» тянутся трассы моих автоматических пушек и пулеметов. Это вам не легкий и одномоторный «Мессершмитт». Такой двухмоторный бомбер короткой очередью не собьешь с одного захода. Тут надо патронов не жалеть. Есть контакт! Вижу отчетливое попадание в район кабины и в правый мотор, который сразу же загорается. Подбитый Do-17 резко накреняется на правое крыло и устремляется вниз. Скорее всего, убит пилот. Один готов! Прохожусь пушками и пулеметами по еще двум бомбардировщикам противника, пока пролетаю над их строем. Попал вроде бы, но не так смертельно, как в первого. Краем глаза замечаю, как пара Литхэрта сбивает еще один «Дорнье». Мой ведомый тоже стреляет. Но не так эффективно. Все же слабоваты эти пулеметы для таких крупных мишеней. Тут в упор надо садить из всех стволов. А мне такой экстрим не нужен. Поэтому наша пара сейчас быстренько проскакивает и уходит наверх прямо в тучки. Там мы отлетаем подальше и опять ныряем вниз.
Самка блохастого енота-а-а!!! Выпав из облака, мой «Спитфайр» чуть было не врезался в пролетающий мимо «Мессершмитт Bf-110». Предупреждающе ору своему ведомому. Пускай поостережется. Еще немного и мой истребитель задел бы «церштерер» правым крылом. Адреналин в крови от такого экстрима резко подскочил. А ведь могло и полоснуть. Но не сегодня. Бабушка с косой промахнулась на несколько сантиметров. А вот хрен тебе по всей морде! Сегодня я не твой! Резко вывожу свой истребитель из пике. И энергичным боевым разворотом захожу снизу в хвост другому «сто десятому». Кстати, двухмоторных «мессеров» я насчитал в этой группе шесть штук. Это их я недавно видел вдалеке при атаке на бомбардировщики противника. М-да! Как-то я малость неподрассчитал. Думал, что в стороне от них выйду из-за облаков. А получилось вон как. Чуть не вмазался в них на полной скорости. Брр-р!
Получи, фашист, гранату! Отрабатываю из всех стволов короткой очередью прямо по брюху «сто десятого», идущего последним во вражеском строю. Попал! Смотри, горит! Падает! Второй готов! Но мне на него любоваться некогда. Эти нацистики уже поняли, что что-то здесь нехорошее происходит. Вон как засуетились. Пытаются уйти на вираж. Пока они там копались, успеваю срезать еще один двухмоторный «Мессершмитт». Пушки рулят! Третий готов! И быстренько отваливаю в сторону. От тянущихся ко мне пулеметных трассеров вражеских бортстрелков. Вы не забыли, что у Bf-110 имеется задняя турель бортстрелка сразу же за кабиной пилота? Пулеметик там, конечно, слабенький. Калибр 7,92 мм. Патрон от знаменитой германской винтовки Маузера К-98. Но моему «Спитфайру» и этого может хватить. Поэтому я сейчас от греха подальше увожу его в левый вираж и затем вниз.
М-да! А немцы-то за мной ну никак не поспевают. Не могут эти неуклюжие «церштереры» поймать мой юркий «Спитфайр». Не успевают довернуть. Разворотистость у них не та. Я быстрее разворачиваюсь. А вот и мой ведомый подключился к общему веселью. От меня он оторвался во всей этой суматохе. И правильно сделал, между прочим. Если бы я его тогда не предупредил вовремя, и он полетел за мной, то, наверняка бы врезался в один из этих «сто десятых». А так он резво ушел в сторону. Там развернулся и атакует немцев с другого фланга. Вот в одного попал. Но не сбил, конечно. Пулеметы, пулеметы! Матов на них у меня не хватает.
Немчура забеспокоилась. Двое уходят вниз и влево. А другая пара пытается ускользнуть правым виражом и рвануть наверх в облака. Те двое, которых я подстрелил раньше, уже упали. Тут до земли не так уж и много лететь. Всего-то тысяча метров. А в небе виднеются четыре купола парашютов. Все нацистики из тех «церштереров» выпрыгнули, значит. Пилоты и бортстрелки. Впрочем, мне сейчас не до них. Быстро решаю, за кем же гнаться. Решил. Разворачиваюсь за той парой, что сейчас намылилась удрать в облака. Нет, нет, гады пупырчатые, так просто я вас не отпущу. Поднимаясь вверх, «сто десятые» теряют скорость. Нет, это не их конек. Вот пикируют эти двухмоторные «Мессершмитты» неплохо. А быстро наверх лезть им мощи двигателей не хватает. Слишком тяжел у них планер. Большой и бронированный. Очень тяжелый, однако. И для этого еще надо неплохо так разогнаться. Чтобы быстро наверх выскочить. Это как на качелях качаться. Чем выше скорость вниз, тем быстрее взлетаешь потом вверх. Законы физики во всей своей красе. А у этих двоих «церштереров» скорость изначально была не очень большая. Они же на виражах пытались со мной крутиться. А там особо не разгонишься. Самолет с поршневым двигателем только в пикировании по прямой линии может разогнаться до максимальной, штатной скорости и даже превысить ее. Это знает любой летчик. Даже новичок. А когда ты крутишься в небе в разные стороны, то скорость ощутимо падает. Впрочем, немцам должно было хватить скорости, чтобы уйти в облака. Это они правильно рассчитали. Только один фактор не учли. Меня!
Вот на верхнем выходе из виража я их и подловил. Целью выбираю головной «Мессершмитт». Он, натужно ревя моторами, лезет вверх. Быстро догоняю его, заходя сбоку. Так, чтобы не подставиться под огонь вражеских бортстрелков. Беру упреждение и открываю огонь. Ах ты ж-ж-ж! Пушки, выплюнув пару снарядов, замолкают. Все! Снаряды кончились! Но пулеметы-то еще работают. Добиваю очередь. Вроде бы попал. И неплохо так попал. Головной «сто десятый» на мгновение замирает в воздухе, а потом как-то неуклюже начинает сваливаться в штопор. Пошел, родимый. Прямо вниз. К земле. Но не горит. Странно? Наверное, я убил пилота? Целился-то в кабину. И попал туда же. Четвертый готов, в общем! Оставшийся «церштерер» проскакивает мимо меня. И я успеваю облить его очередями из пулеметов. Все! Ушел, гад пупырчатый! Растворился в облаках. Теперь его хрен догонишь. Я по нему тоже вроде бы не промахивался, но вот гарантированно сбить не смог. Два пулемета винтовочного калибра – это несерьезно. Да еще и против «церштереров» с их противопульной броней. В общем, ничего серьезного я ему там не отстрелил. Потому и ушел он так бодро от меня.
– Ай, я горю! Меня подбили! – внезапно слышу испуганный крик своего ведомого.
– Что случилось? – быстро спрашиваю я, оглядываясь по сторонам.
– Алекс, я горю! Чертов «джерри» меня подстрелил из своего заднего пулемета! – орет Колин Грей.
– Колин, ты ранен? – с тревогой спрашиваю у него я.
– Что? Нет, я не ранен! Но мой самолет только что загорелся! – срывающимся от адреналина голосом кричит мой ведомый.
– Прыгай тогда! – приказываю я, увидев, наконец, горящий «Спитфайр», на который слева заходят два «сто десятых». Это та парочка, что пыталась удрать вниз пикированием. Колин за ними погнался и получил горячих огурцов прямо по морде. Увлекся парень в охотничьем азарте. И подставился под огонь бортстрелка. А немец не промахнулся.
– Но, сэр, тут слишком низко для прыжка с парашютом! Я разобьюсь!
– Тяни вверх и прыгай оттуда! Это приказ! И не бойся, я тебя прикрою!
– Понял, Пятый! Выполняю!
Горящий «Спитфайр» начинает лезть на вертикаль. Колин пытается набрать высоту, подходящую для прыжка. А я бросаю свой истребитель вниз в пологом пикировании. Лечу наперерез тем двум «сто десятым», что сейчас развернулись и пытаются добить моего ведомого. Эх, не успеваю! И поэтому открываю огонь издалека. Бью длинными очередями, не жалея патронов. Сейчас не время экономить боезапас. Целюсь в передний «церштерер» с упреждением. Далековато до него, однако. Но я и не планирую его сбивать. Нереально это. С такого-то расстояния и такими пулеметами? Я же не джедай какой-то или супермен. Конечно, не собью. Но напугать должен. Внезапно мои пулеметы замолкают. Вот и все. Приплыли котятки по Амазонке! Патроны кончились! Но там, внизу, я своего добился. Немцы резко отвернули в сторону и стали улетать прочь. Они прекрасно помнили, как я их тут гонял на виражах. Испугались, герои картонные. Ну бегите, бегите. Я сегодня добрый. Так и быть. Отпускаю вас. Пока. Но в следующий раз пощады не будет!
А горящий «Спитфайр» моего ведомого наконец-то забрался повыше, и из него выпала маленькая фигурка человечка в темно-синей форме и желтом спасательном жилете. Есть! Раскрылся! Купол парашюта нормальной формы. Повреждений на нем не видно. Теперь Колину надо только благополучно приземлиться без травм. Вон внизу уже суетятся какие-то солдатики в британской форме. Они ему помогут. А мне пора лететь домой. Боеприпасов у меня нет. А значит, этот бой для меня закончился.