ел незамедлительный приказ: «Всецело приготовьтесь к ведению войны к полуночи, 29 апреля».
Только в пятницу, 30-го, состоялась непродолжительная дискуссия на заседании Совета национальной безопасности в Вашингтоне, после которой Рейган согласился с точкой зрения Хэйга об отсутствии целесообразности в продолжении отказа от поддержки Британии. В последующем заявлении Рейган продолжал выражать непонимание значимости «этого маленького и чрезвычайно холодного куска земли». Тем не менее теперь он выражал готовность ввести военные и экономические санкции против Аргентины (от поставок вооружения США фактически отказались с момента наложения эмбарго Картера) и предложить «материальную» помощь Британии. Потрясенный Галтьери в Буэнос-Айресе говорил визитерам: «Я испытываю крайнее огорчение по отношению к Рейгану, которого считал другом».
Британская пресса заходилась в конвульсиях экстаза. «Янки — огромное спасибо!» — кричала «Сан»[186]. «Таймс» реагировала с большей сдержанностью: «Настоящий друг — друг в нужде». На Даунинг-стрит раздался вздох облегчения. Дополнительная помощь приобрела скорее символическое, чем реальное значение. По распоряжению Каспара Уайнбергера американские танкеры и транспортные самолеты уже и раньше в течение какого-то времени тайно посещали остров Вознесения. Теперь они могли, по крайней мере, проделывать это официально. Среди поставок находились ракеты класса «воздух-воздух» «Сайдуиндер»[187] и ракеты класса «воздух-поверхность» «Шрайк»[188], самолеты-заправщики, позволявшие освободить летающие танкеры «Виктор» для действий в операциях НАТО, горючее и боеприпасы. Наверное, самым ключевым моментом в помощи американцев выступала радио— и радиотехническая разведка, а также оборудование для радио— и радиорелейной связи. Когда война закончилась, британские начальники штабов крайне высоко отзывались о действиях американского главы объединенного КНШ в Вашингтоне, генерала Дэйвида Джоунза, со всей готовностью реагировавшего на каждую просьбу из Лондона. В одном случае, когда сэр Теренс Левин был вынужден лично позвонить по телефону Джоунзу и попросить о срочной поддержке в части выделения определенных коммуникационных каналов для британцев, не успел Левин приступить к разговору, как генерал заверил его: «Знаю-знаю, о чем попросите, считайте, что уже сделано». Какие бы пустопорожние разговоры ни возникали на ниве американской политики вокруг войны в Южной Атлантике, поддержка военных США отличалась безусловной щедростью и играла жизненно важную роль. К услугам Британии предоставлялись американские электронные объекты на юге Чили, да и сами чилийцы поддерживали тесные контакты с Лондоном на всем протяжении войны за счет постоянных пересылок военных атташе между двумя столицами. Чего Америка не поставила британцам, так это самолетной системы дальнего радиолокационного обнаружения воздушных целей и наведения, знаменитой АВАКС. Но поступи США иначе, они бы оказались непосредственно вовлеченными в конфликт, пусть бы отсутствие АВАКС и являлось главнейшим затруднением для британцев в течение войны. Америка могла подать Британии пальто и даже пришить несколько пуговиц, однако войну в Южной Атлантике оперативное соединение вело самостоятельно.
9ВОЙНА НА МОРЕ
Гений Нельсона позволял ему основательно взвесить последствия любого решения. Однако гений этот работал на основе точных практических данных… Он чувствовал, что знает, как будут развиваться действия флота. Джеллико[189] не знал. Не знал никто.
Уинстон Черчилль, Мировой кризис, по поводу Ютландской битвы
В 4.23 утра в воскресенье, 1 мая, после решения Британии сделать следующий шаг от морской запретной зоны (МЗЗ) к полной запретной зоне (ПЗЗ), одиночный бомбардировщик «Вулкан» 101-й эскадрильи КВВС из состава Ударного командования атаковал аэродром Порт-Стэнли[190]. Экипажи повидавших виды летательных аппаратов провели немало тренировок в подготовке к боевому применению наряду с другими бомбардировщиками, наскоро переоборудованными для несения не ядерных, а обычных боеприпасов, на мысе Рат, несмотря на протесты общества защиты природы в отношении ущерба гнездующимся морским птицам. Пилот, флайт-лейтенант[191] Мартин Уидерз, совершил достойный пера поэта полет с острова Вознесения, потребовавший семнадцать заправок в воздухе на пути туда и обратно[192]. На подлете к цели он снизил высоту до бреющего, чтобы уменьшить риск обнаружения самолета аргентинскими РЛС, затем поднялся до 10 000 футов (3000 метров) для бомбового удара[193]. Еще в трех милях (5,5 км) от берега он сбросил двадцать одну 1000-фунтовую (454-килограммовую) «железную» бомбу и развернулся, ложась на обратный курс[194]. Одна бомба угодила во взлетно-посадочную полосу, выворотив песок и щебенку, тогда как оставшиеся легли ровной чередой за пределами цели[195]. В КВВС никогда не верили в способность лишить возможности пользоваться ВПП взлетавшие с коротким разбегом аргентинские транспортники «Геркулес» и самолеты-штурмовики «Пукара», однако они могли сделать ее непригодной для реактивных самолетов с высокими характеристиками, в случае если противник удлинил полосу для приема таких машин. Больше того, теперь британцы как бы говорили аргентинцам — война пришла к вам.
В тот же день в темноте ударная группа Вудварда, состоявшая из тринадцати кораблей, вошла в пределы ПЗЗ. Палубные команды авианосцев уже готовили к следующим вылетам «Си Харриеры». «Инвинсибл» с его более современной РЛС и меньшей авиагруппой создавался как корабль ПВО с задачей в первую очередь вести боевое патрулирование в воздухе — служить прикрытием флоту[196]. Двенадцати «Си Харриерам» на борту «Гермеса» отводилась роль штурмового формирования[197]. С первыми признаками рассвета ударная группа, возглавляемая лейтенант-коммандером Энди Олдом, командиром 800-й эскадрильи[198], поднялась с палубы «Гермеса», построилась над расположением флота, после чего развернулась в направлении берегов Фолклендских островов. Приходилось соблюсти очень тонкий баланс между необходимым запасом топлива и бомбами — полезной нагрузкой. Только высокая степень уверенности Вудварда в своих силах в первом столкновении позволила ему подогнать авианосцы на дистанцию 70 миль (около 130 км) от берега для отправки в небо самолетов.
«Си Харриеры» полетели на малой высоте и с большой скоростью. Три самолета предназначались для атаки базы противника в Гуз-Грине, четыре — для удара по РЛС и другим объектам противовоздушной обороны в Стэнли, а оставшиеся пять нацеливались на ВПП и прочие мощности[199]. «ПВО противника разбудил «Вулкан», — рассказывал Олд. — Когда мы подлетели, все выглядело точь-в-точь, как будто бы внизу шло шоу с бенгальскими огнями в Ночь Гая Фокса»[200]. Трассы зениток мчались к штурмовикам, когда те неслись через обложенное тучами небо, ревя моторами над аэродромом, сбрасывали бомбы и ложились на обратный курс. Пилоты не видели признаков стрельбы ракетами в них, но оказавшись в безопасности над морем, Олд произвел перекличку: «Золотая секция, в порядке? Красная секция? Синяя?»[201] Одна машина получила зенитный снаряд в хвост. Олд отправил ведомого на обеспечение ближнего охранения «подранку», и все они поспешили к авианосцам, радуясь, что уцелели. Приземлились экипажи на последнем топливе, откинули фонари кабин и, вскидывая ввысь руки с точащими большими пальцами, сигнализировали командованию на мостике — «все как надо». Вскоре после приема «Харриеров» авианосная группа развернулась в восточном направлении, чтобы увеличить расстояние между кораблями и противником, тогда как оружейники принялись перевооружать самолеты ракетами «Сайдуиндер». Вудвард ожидал немедленного ответа неприятеля, пусть хотя бы и ради одного вопроса национальной гордости.
Между тем адмирал послал три корабля — эсминец «Гламорган» и фрегаты «Арроу» и «Алакрити» — с приказом приступить к артобстрелу выявленных аргентинских позиций вокруг Порт-Стэнли. В начале второй половины того дня, следуя за «Гламорганом» с его огромными боевыми вымпелами, суда на большой скорости приблизились на 12 миль (22 км) к низкому, затянутому туманной дымкой побережью и открыли стрельбу по квадратам, медленно проходясь туда и обратно в условиях сильного волнения. Резкие звуки выстрелов корабельной артиллерии, сделавшиеся привычными потом, в последующие недели, эхом раскатывались над просторами моря. Действия эти вовсе не являлись цепочкой не связанных между собой драматических инцидентов, они предпринимались с целью проведения намеренной провокационной стратегии. Британцы считали аргентинцев обладавшими в достатке волей и разумом для развертывания не менее расчетливого контрнаступления. С самого момента пересечения оперативным соединением границы ПЗЗ его старшие офицеры ожидали столкновения с координированным противодействием в воздухе и на море. «Мы предполагали бой на поверхности, — признавался один из них, — и чем скорее, тем лучше».
В 1.25 пополудни, когда группа судов как раз закончила артобстрел из района в виду Порт-Стэнли, с запада показались быстро приближавшиеся точки — четыре «Миража» III