Зимой 2014 года в их с мамой дом попал украинский снаряд. Им самим повезло — во время обстрела прятались в подвале. Обычная история для Донбасса… Весной 2015-го Юра Трошин окончил школу — друзья и знакомые вместе с волонтерами помогали с переездом в Россию.
В большой стране было поначалу трудно. Пришлось столкнуться с откровенной тупостью и косностью чиновников, но были и те русские, которые искренне переживали за переселенцев из Донбасса. Среди них были и те же чиновники, и коммерсанты, и простые русские люди. Вот их стараниями Трошины и получили свой угол, крышу над головой, положенные по закону социальные выплаты. Мама устроилась на работу диспетчером в троллейбусное депо. Лишняя копейка позволяла более-менее сводить концы с концами.
— Мама, я ухожу в армию, — тихо, но твердо заявил Юра. — Я отцу поклялся.
Мать ничего не ответила, не заплакала, не запричитала. Только молча перекрестила и поцеловала в лоб рано повзрослевшего от нужды и войны сына.
Потом — военкомат, медкомиссия, распределение, десантная учебка, первый прыжок с парашютом, совершенный еще до присяги. Сама присяга, на которую мама приехала с Георгиевским крестом отца на жакете.
Так Юра Трошин стал гранатометчиком с позывным Гроз. Когда за ним уже в гвардейской десантно-штурмовой бригаде закрепили вместо высокоточного и самого современного оружия десантный вариант простого, но надежного РПГ-7, молодой десантник воспринял это как знак судьбы. Будто бы отец сам из рук в руки передал сыну гранатомет, с которым пошел в свой последний бой — погиб, но не сдался.
Глава 4Специнструктаж
После тактико-специальной подготовки десантникам дали немного времени, чтобы привести себя в порядок. После чего по расписанию боевой подготовки должен был начаться курс теоретических дисциплин в учебных классах.
Но вместо этого их отправили в штаб бригады. Там должно было состояться не совсем обычное собеседование. Солдаты только пожали плечами.
— Как думаешь, что там такое? — поинтересовался Яблочкин.
— В любом случае, скоро узнаем, — пожал плечами Гроз.
Вскоре действительно десантников по одному стали приглашать на собеседование. За столом сидел незнакомый майор с такими же голубыми петлицами ВДВ и планкой наград на кителе. Гроз обратил внимание и на ромбик академии на кителе.
— Вы ведь родом из Донбасса, товарищ гвардии сержант?
— Так точно, товарищ майор, из Макеевки.
— У вас отец погиб летом 2014 года на блокпосту?
— Да, он из гранатомета сжег два бронетранспортера «Правого сектора», но их расстреляли из крупнокалиберных пулеметов… Матери и мне об этом рассказали выжившие ополченцы.
— Вы не хотели бы вернуться в Донбасс? Или на Украину?..
— Только с оружием в руках — как освободитель.
— Нечто такое я вам и предлагаю… Планируется широкомасштабное наступление с целью, так сказать, «денацификации» и полной демилитаризации Украины. Десантно-штурмовые части ВДВ, естественно, пойдут в первом эшелоне наступающих войск.
— Разрешите вопрос, товарищ майор?
— Да.
— Наша цель?
— Киев.
— Я готов.
— Мы отбираем только добровольцев с высокой мотивацией и отличными показателями по боевой подготовке.
— Товарищ майор, прошу прощения, но… Вы сомневаетесь в лично моей мотивации?
— В вашей — как раз нет! — усмехнулся майор, но снова посерьезнел. — Но не будете ли вы мстить, вот в чем вопрос?..
— Никак нет. Я добиваюсь не мести, но справедливости. И не собираюсь обвинять весь украинский народ, его культуру, язык, историю в том, что случилось и с моим отцом, и со многими людьми в Донбассе. В том числе с беззащитными женщинами и детьми. Но я желаю — и приложу все усилия, а понадобится, отдам жизнь без колебаний за то, чтобы националистические бандеровские ублюдки, неонацисты «Азова», «Айдара», «Правого сектора», Нацгвардии Украины и прочих подобных подразделений были физически уничтожены. Вот это мои враги, а не украинский народ. С простыми людьми мне делить нечего.
— Что ж, на редкость взвешенная гражданская позиция… Можете быть свободны, товарищ гвардии сержант.
— Разрешите идти?
— Идите.
У дверей кабинета к Грозу подошел его «второй номер» Дима Яблочкин. Было заметно, что молодой десантник волнуется. Ему тоже предстояло сделать непростой выбор. А простых решений в десанте и не существовало.
— Ну что там?
— Отбирают добровольцев, Дима. Я согласился.
— Понятно…
Всего для спецоперации отобрали порядка 100 человек, еще столько же прибыли из состава 31-й десантно-штурмовой бригады. Те тоже были ребята тертые и подготовкой ничем не уступали гвардейцам из 11-й ГвДШБр. Тем более что они не раз встречались на различных учениях, армейских спортивных соревнованиях или сборах для обмена опытом.
А потом началась еще более усиленная подготовка.
Тщательно изучался сам объект атаки: аэродром Гостомель и прилегающий к нему населенный пункт. Десятки часов видеоматериала, гигабайты фото и описания, вплоть до внутренней планировки домов и других построек на территории. Кстати сказать, территория аэродрома, который принадлежал знаменитому авиапредприятию «Антонов», была огромной.
Кроме взлетно-посадочной полосы длиной 3,5 километра и шириной 53 метра, которая могла принимать любые самолеты, здесь размещалась летно-испытательная станция. Она имела самое разнообразное уникальное оборудование, в том числе даже генератор искусственных молний. Кроме того, этот закрытый в свое время объект строился по спецпроекту, который предусматривал огромный капитальный бункер с бронированными дверями, способными выдержать ударную волну близкого ядерного взрыва.
На все вопросы десантников в ходе подготовки отвечал офицер разведки. Моложавый, но с явной проседью на висках майор говорил негромко и размеренно, словно лекцию читал в университетской аудитории. Вот только орденская планка на кителе показывала, что знаний офицер-разведчик набирался не только и не столько в академических аудиториях. Вероятно, была у него и «полевая практика»…
— Слушай, Дима, а кто нами командовать будет в этом десанте, ты не в курсе? — поинтересовался Гроз у напарника.
— Нет, не в курсе, — ответил Яблочкин.
— Вроде бы Соболь… — пожал широкими плечами пулеметчик Иван Елисеев с позывным Сибиряк.
— Вот это новость ты подкинул, Сибиряк! Тогда — повоюем! Соболь — мужик дельный, да и офицер грамотный, людей бережет.
В 11-й десантно-штурмовой бригаде гвардии майор Виктор Соболев занимал должность замкомандира по огневой и тактической подготовке. Из двух «командировок» в Сирию он привез ордена Мужества и Святого Георгия IV степени — за личное мужество. Но самое главное, о чем знал каждый в бригаде, за эти две «командировки» гвардии майор не потерял убитым ни одного своего бойца.
При том что в Сирии десантникам без дела сидеть не приходилось. Постоянные разведдиверсионные и разведпоисковые действия, операции по спасению наших и сирийских летчиков, патрулирование, изнуряющие бои в тесной городской застройке… Вернувшись, гвардии майор Соболев гонял своих подчиненных до седьмого и семнадцатого пота, передавая бесценный сирийский боевой опыт. Такой подход оказался чрезвычайно эффективным. В бригаде Соболя, несмотря на крутой нрав, уважали.
А потом началась еще более усиленная подготовка. И теоретическая, и практическая. Тщательно изучался сам объект атаки: аэродром Гостомель и прилегающий к нему населенный пункт.
Для этого использовались в том числе и тренажеры виртуального моделирования. Десантники в очках и перчатках VR часами группами и в одиночку «бродили» среди нарисованных фотореалистичных ландшафтов.
Закрытый и в свое время секретный объект строился по спецпроекту, который предусматривал огромный капитальный бункер с бронированными герметичными дверями и полностью автономной системой жизнеобеспечения. Инструкторы обратили внимание десантников и на сеть дренажных бетонированных стоков и коллекторов, которые шли вдоль всей взлетно-посадочной полосы, рулежных дорожек и стоянок самолетов. Они были построены, чтобы дожди не заливали аэродромную сеть и самолеты смогли бы взлетать и садиться в любую погоду. В авиации это называется метеоминимумом.
Конечно, боевую технику в эти бетонные траншеи не загонишь, но вот как ходы сообщения и укрытия от обстрелов их использовать было можно.
В принципе, аэродром представлял собой небольшой городок с различными административными зданиями, ангарами, цехами по обслуживанию самолетов, мастерскими, техническими лабораториями, складами. На территории находились две базы хранения авиатоплива и других горюче-смазочных материалов. К стоянке самолетов даже проложена железнодорожная ветка от ближайшей станции Буча и построен отдельный грузовой терминал с таможней. Сделано так было, потому что на аэродроме базировалась украинская авиакомпания «Авиалинии Антонова». Она эксплуатировала самые тяжелые и мощные в мире транспортные самолеты Ан-124 «Руслан» и Ан-225 «Мрія». Авиакомпания выполняла стратегические перевозки крупногабаритных грузов по всему земному шару — в самые отдаленные географические районы.
Аэродром отличался тем, что именно в Гостомеле базировался самый большой в мире шестимоторный транспортный самолет Ан-225 «Мрія» — «Мечта».
Построенный еще в Советском Союзе, в 1988 году, гигант имел размах крыльев более 88 метров, длину — 84 метра, высоту — больше 18 метров. В небо «Мрію» взлетным весом 640 тонн поднимали шесть мощнейших двигателей — по 23 с лишним тонны тяги каждый. Суперсамолет Ан-225 строила вся огромная страна, занимавшая когда-то одну шестую часть суши. Что не помешало «незалежной Украине» полностью присвоить заслуги по созданию и саму «Мечту» себе. Что характерно, несмотря на громкие заявления киевского режима, второй летный экземпляр «незалежная» так и не достроила.