Штабная машина тронулась, и ее дно окропилось кровью мертвых.
Полк, двигавшийся со стороны Рамат-Рахель, проложил в конце концов проход через минные поля и расположился на Колоколе. Сразу после его появления колонна бронетранспортеров разведки и танков вышла из захваченного опорного пункта назад в Резиденцию Верховного комиссара. Бронетранспортеры были повреждены и потрепаны, и некоторые из них проделали обратный путь на буксире.
На развилке их уже долгие часы дожидались Арик Кантор и его экипаж, свалившиеся в своем танке по дороге на Колокол на дно вади.
Когда Арик с расстояния увидел яркие огни приближающихся прожекторов, он закричал: «Ребята, ребята, они идут, они идут. Мы спасены!»
— Откуда у тебя такая уверенность, что это наши? — усомнился один из членов экипажа. — Может быть, машины иорданского подкрепления.
— Неужели ты не слышишь шума моторов? Это шум наших танков.
— Ладно, дадим им приблизиться и поглядим.
— Нет, честное слово. — заупорствовал Кантор, — чего ты так боишься? Это наши. — Все-таки он дал первым двум бронетранспортерам проехать мимо, чтобы увериться, что ошибки нет. Он остановил третий бронетранспортер. Разведчики спрыгнули и подняли его и его товарищей, все еще имевших вид контуженных и смертельно перепуганных людей.
«Они уложили меня на очень мягкую скамейку, — рассказывает Арик. — Лишь позже выяснилось, что в потемках меня положили на пленного иорданца, который был там».
Когда колонна прибыла в Резиденцию Верховного комиссара, Арик подошел к командиру танкистов Аарону и сказал ему, что на дне вади лежит его заряжающий, прижатый двумястами килограммами пушечного ствола. «Мы перепробовали все, — сказал Арик — Вытащить было невозможно». Он попросил Аарона немедленно послать туда команду спасателей. После этого ему ввели морфий, чтобы снять боли от травм, полученных при падении, и он забылся в наркотичес-ком сне.
Аарон тотчас завел два танка, оснастил их и выехал по дороге в Цур-Бахр на выручку солдата. Когда он добрался до перевернутого танка на дне ущелья, то обнаружил, что заряжающий мертв. Он скончался, по- видимому, несколько часов тому назад. Его тело остыло и задеревенело.
Все попытки извлечь труп ни к чему не привели. Никоим образом не удавалось стронуть с места тяжеленный артиллерийский ствол. Команде спасателей пришлось возвращаться, оставив мертвого в вади. Его извлекли оттуда лишь через некоторое время, после того как хирург отсек руку с плечом и высободил туловище из-под 200-килограммового груза, медленно убившего юношу.
В Резиденции разведчики быстро построились и отправились в оперативный отдел бригады в Иерусалим. Откуда-то стало известно, что надо немедленно передать бронетранспортеры Парашютной бригаде Моти, которая прибыла (как было рассказано в начале нашей книги) под вечер в Иерусалим и должна была в ту же ночь пойти в атаку на иорданскую часть города. Раз-ведчики сели на три бронетранспортера, оставшиеся у них (остальные, поломанные, стояли у Колокола и в Резиденщш), и отправились в путь. Солдаты, занявшие Резиденцию и несшие там теперь караульную службу, проводили их приветственными возгласами («честь и слава разведке!»), а потом отправились согреться коньяком и кофе, добытыми на месте.
В то время, как колонна спускалась к Иерусалиму, на горе Сион горел в лучах заката купол костела Дор- мициона. Ури Кац увидел огненную громаду, как бы повисшую в лучах пламени. Это зрелище так захватило и увлекло его, что он закричал: «Ребята, глянь, какой восхитительный пожар!».
Возле улицы Усышкина мертвых сняли с машины, и Мони пошел звонить на станцию Маген-Давид Адом, чтобы приехали за телами.
Перед тем, как расстаться с погибшими, расскажем об одном из шести убитых — о Иехошуа Вальцере, ранее неизвестном солдате Иерусалимской битвы.
Двух лет отроду он остался круглым сиротой: отец и мать погибли во время Второй мировой войны. Сестра, которой тогда было тринадцать, и десятилетний брат прошли с ним всю Европу, пока не достигли Бельгии.
Детям грозила голодная смерть, когда их приютила семья христиан. Добрые люди не только ухаживали за сиротами, но и укрыли их от гитлеровцев. Последнее было связано с огромной опасностью, и бельгийцы просили детей, чтобы они постарались как можно меньше разговаривать, чтобы не выдать себя. Сестричке маленького Иехошуа пришлось тогда немало потрудиться, добиваясь от брата, чтобы он не плакал, не разговаривал и не выдал тем самым их вместе с благодетелями немцам.
С той поры стал Иехошуа молчуном. Он произносил лишь самые необходимые слова. Когда настаивали, чтобы он что-нибудь рассказал о себе, то только улыбался.
Он был прилежным студентом и перед уходом на войну успел закончить работу на соискание степени бакалавра по физике — работу, которая была высоко оценена.
Он постоянно корпел над книгами, загромождавшими весь письменный стол. Сидит, бывало, перед этими грудами и не шевелится. Как-то застала его в такой позе подруга Шаи, жившая несколько месяцев с ним на одной квартире.
— Ведь теперь-то ты не учишься, — заметила она ему.
— Нет. Не учусь, — смущенно согласился Вальцер.
— Так что же ты делаешь?
— Я мечтаю.
Жизнь Вальцера была жизнью скромного, незаметного человека; смерть его также чуть не стала анонимной.
Когда его тело было доставлено в морг, на нем не обнаружили ни солдатской опознавательной пластинки, ни документов. Труп был сфотографирован и предан земле под именем Ашер Вопросник.
Когда заместитель командира разведки начал заниматься личными делами погибших своего подразделения, он установил, что среди них отсутствует Иехошуа Вальцер. Тогда он предпринял розыски в картотеке погибших и там наткнулся на снимок мертвеца, напоминавшего Иехошуу. Подпись гласила " Ашер Вопросник». Тем временем к поискам присоединились брат и сестра погибшего, заменявшие ему отца и мать. Но и совместные розыски не дали результатов. Тогда Иорам решил заново изучить фотографию, подписанную именем Ашер Вопросник — единственную, напоми- навшую Вальцера. При повторном сличении сходство подтвердилось, и Порам решил обратиться за помощью к ЭВМ, чтобы выяснить, был ли в стране человек по имени Ашер Вопросник. Ответ компьютера был отрицательным.
Этот ответ служил лишним доказательством того, что тело, похороненное под именем Ашер Вопросник, принадлежит Иехошуе Вальцеру. Однако брат и сетра хотели быть абсолютно уверенными и обратились за разрешением на эксгумацию, дабы воочию убедиться, что перед ними их брат.
Незадолго до того, как было решено вскрыть могилу, Порам отправился в погребальное общество поинтересоваться, каким образом появилось имя Ашер Вопросник. Оказалось, что могильщики, не найдя на теле никаких документов, удостоверяющих личность мертвеца, осматривали его снова и снова, пока не обнаружили на руке надпись чернилами: «Ашер Вопросник». Они простодушно решили, что это имя погибшего.
Слушая неубедительные объяснения членов погребального общества, Порам с потрясающей ясностью внезапно осознал смысл надписи на руке мертвеца.
Перед уходом в бой Вальцер записал чернилами имя командира полка — «Ашер», прибавив общеизвестное прозвище последнего «Вопросиик».
Таблица с надписью «Ашер Вопросшик» была заменена на могиле табличкой с именем Иехошуа Вальцер.
Вальцер не умер безвестным. Иерусалимский поэт Иехуда Амихай в память своего ученика, погибшего в бою, написал:
Нету нас безвестных солдат.
Нет могилы Неизвестного солдата.
Кто хочет возложить венок —
Пусть разовьет его
На множество цветов,
Разделит их на листья
И рассыплет.
И мертвые все возвращаются домой.
У всех есть имена.
И у тебя, Ионатан,
И у тебя, Иехошуа Вальцер.
Захват Резиденции Верховного комиссара и опорного пункта Колокол развеял, наконец, черные тучи опасности, угрожавшие столице с юга: еврейский Иерусалим отныне уже не был беззащитным городом. Иерусалим же иорданский оказался теперь отрезанным от нижней части Западного берега, что исключало возможность получения подкреплений с юга.
5
Одновременно с боями за Резиденцию и опорный пункт Колокол на другой полк Иерусалимской бригады! — полк под командованием Михаэла Файкеса — в послеобеденные часы пятого июня была возложена задача ликвидировать угрозу северным подступам города. Роты этого полка еще в дни состояния готовности были развернуты в Иерусалимском коридоре, — в его северной части напротив иорданских позиций. Командные высоты, разбросанные между Латруном и дорогой Иерусалим — Рамалла, были в руках иорданцев. О некоторых из них, таких, как Радар, Шейх-Абдель-Азиз и Неби-Самуэль, со времени поражений, которые потерпела на этих холмах в Войну за Независимость бригада Харэль, сложились мрачные мифы. Вот уже 19 лет они считались непобедимыми.
Прежде чем рассказать, как и почему полк Файкеса «прозевал» войну в тот день, заметим, что не было другого полка в бригадах, воевавших в Иерусалиме, который был бы так подготовлен к выполнению своей задачи. В то время как отряды разведки сражались за объекты, о названиях которых они даже толком не слыхали (например, Колокол), не имея понятия об их конфигурации и силе, солдаты Файкеса знали и местоположение каждого иорданского опорного пункта, и конфигурацию каждого здания и заграждения, всех блиндажей и окопов. Офицер полковой разведывательной службы Джонни позаботился об обеспечении ко-мандиров и солдат исчерпывающими подробностями, что позволяло идентифицировать каждый метр вражеских укреплений, лежащих напротив, на возвышающихся у всех на виду холмах. Мало того, Дж: онни разыскал на израильской территории холмы, в топографическом отношении похожие как две капли воды на укрепленные холмы противника и по'заботился о тренировках солдат на них.