Потом она поняла: причина – королева Гота. Ее ревность. Поэтому, когда Лияну позвали в личные покои королевы, девушка едва не плакала. «В чем я провинилась?» - гадала Лияна.
- Проходи, милая, - сказала Гота и пригвоздила девушку взглядом к входной двери. Лияна застыла, опустив голову и не в силах тронуться с места. – Что же ты? Сядь, напротив, в кресло.
Лияна послушалась.
- Ты очень красивая, - вкрадчиво сказала грата Гота. – Я поклялась твоей матери, что позабочусь о тебе. Я нашла тебе мужа, Лияна. О лучшем девушка твоего положения и происхождения не может и мечтать. Он принц.
- Рэнис Готвир? – вздрогнула Лияна. – Но он такой…
- Старый, ты хотела сказать? Что ж, твой муж будет гораздо моложе сьора Рэниса.
- О, Мрак! Кто? – еле слышно прошептала несчастная Лияна.
- Принц Чанмир аль Хали, - отчеканила Гота.
Лияне показалось, что она сейчас упадет в обморок. Все аль Хали внушали ужас.
- Я не хочу в Калифас. – со слезами в голосе прошептала она. – Пощадите…
- А кто тебя спрашивает? Сьор Линар согласен, я согласна. Шамир аль Хали, глава Дома вечных, тоже дал свое согласие, несмотря на то, что брак, с точки зрения этикета неравный. Видишь, как тебе повезло. Ты станешь принцессой. Настоящей принцессой, – насмешливо подчеркнула Гота.
- Но в Калифасе!
- Там живет твоя тетя. Ты скрасишь жизнь Лале, а она тебе. И аль Хали будут под нашим присмотром. Оба. Ты должна выполнить свой долг, Лияна, как все мы. Граты Великих Домов, – сурово сказала Гота.
И Лияна, глотая слезы, молча, кивнула.
… Свадьбу праздновали в Калифасе. И Шамир, и Чанмир были единодушны. Чтобы мальчишка-император огласил брак принца аль Хали? Пусть лучше это сделает сьор Чанмира, его старший брат. И поскольку женился не наследник Дома, да еще и на леди, не на грате, Рафаэл согласился не звать гостей в Игнис. Дел и без того хватало.
После отмены рабства Малый совет увяз в решении важных государственных дел. У Рафа на свою- то жену времени не было. Впрочем, императрица Эсмира на свадьбу двоюродного брата пойдет. А вот Раф воздержится от визита в Калифас. Достаточно того, что Дом вечных ему присягнул и эти аль Хали склонили головы перед Тадрартом.
Шамир сидел за свадебным столом мрачнее тучи. Леди Лияна сияла красотой, невеста была ослепительна в свадебном платье. Неизвестно кто надоумил девушку надеть белое, да еще и не добавить к простому платью богатых украшений, но видно было только неземную красоту Лияны, а не ее наряд. Мужчины не сводили с невесты жадных глаз. Невозможно было на нее не смотреть.
И все завидовали ее мужу. Чанмир старался сдерживать свои чувства, но все понимали, как ему не терпится выслушать положенные по этикету поздравления и пробыть за столом до традиционного фейерверка. А потом под шумок удалиться в спальню со своей женой.
Но это случилось раньше. Не выдержал Шамир.
- Поздравляю новобрачных! – он махом осушил огромный кубок. – Думаю, им пора уединиться.
Чанмир вспыхнул от радости, а Лияна залилась краской. Мать с ней поговорила о том, что происходит в спальне между мужчиной и женщиной, когда за ними закроется дверь. Мол, бояться нечего, иногда это даже приятно. Но муж внушал Лияне страх. Его горящие глаза. Аль Хали не умели быть галантными. Они не умели просить. Не умели ждать. Они брали.
И принц Чанмир не станет терпеть ее капризы.
- Закрой глаза и делай, что он скажет, - велела мать. – Не вздумай противиться. Не смей плакать. Не пытайся умолять. Сделаешь только хуже.
- Зачем вы меня ему отдали?!
- Со временем узнаешь.
И вот она стоит на пороге спальни и не решается сделать этот шаг. Переступить порог. А за спиной стоит принц Чанмир. Мать была права. Ждать он не стал. Положил тяжелую руку Лияне на плечо и подтолкнул ее вперед:
- Пора.
Лияна сделала всего два шага и ноги приросли к полу. Чанмир ее обошел и, сжав стальными пальцами подбородок, поднял голову девушки так, чтобы увидеть ее глаза.
- Красивые. И вся ты… - он снял с головы Лияны почти невесомую диадему и отшвырнул ее в сторону. Девушка вздрогнула, когда раздался звон упавшего на пол украшения, а Чанмир принялся распускать ее длинные волосы. Он наслаждался.
- Ложись, - приказал он и сам торопливо принялся раздеваться.
Лияна послушалась. Но платья она не сняла. Чанмир увидел это и рассмеялся.
- Не хочешь? Хорошо, я сам.
Он рванул белое кружево на груди. Лияна невольно сжалась. А Чанмир, увидев ее грудь, окончательно потерял голову. Теперь это был дикий зверь. Лияна, в ужасе закрыв глаза, слушала как рвется ее платье. Но снимать его Чанмир не стал. Белая юбка вскоре окрасилась кровью.
- Иди, вымойся, - велел Чанмир, когда все закончилось.
Лияна торопливо встала. Она не знала, как лучше, пятиться к двери в купальню задом, или повернуться к мужу спиной? Что его больше распалит? Но мама была права: сопротивляться бесполезно. Чанмир словно каменный. Попытаться выбраться из-под него все равно, что открывать дверь фамильного склепа. Если уж тебя похоронили заживо, то смирись.
Лияна видела, что муж не отрывает от ее глаз. Но позволил удалиться в купальню с хищной улыбкой на дочерна загорелом лице. Мол, вернешься, и мы продолжим.
Лияна старалась мыться как можно дольше. Она все время прислушивалась: а не захочет ли Чанмир войти сюда?
А он меж тем встал и рывком стянул с кровати простыню со следами девственной крови. И вместе с обрывками свадебного платья швырнул за дверь.
- Покажите брату. Моя жена была девственна до этой ночи. Брак консумирован.
… Шамир аль Хали взял из рук придворной дамы свадебное платье Лияны и кивнул:
- Можешь идти.
А когда леди вышла, жадно прижал к лицу рваную белую тряпку, в которую оно превратилось. Платье пахло Лияной. Шамир словно взял след. Его ноздри хищно шевелились. Он увидел кровавое пятно на подоле и вдруг вцепился в него зубами. Он почувствовал вкус Лияны. И невольно застонал.
Потом отшвырнул платье и, пошатываясь, встал. Сегодня он просто напьется. Это ночь Чанмира. Но будут и другие.
Глава 19
Прошло четыре солнца по летоисчислению империи…
Кахир строил город. Это отнимало все силы и занимало все мысли сира Веста. Он с утра до ночи пропадал на стройке, кричал, угрожал, заставлял, отчаянно торговался. Сурово наказывал, когда другого способа сдвинуть дело с мертвой точки не находилось. Кахир и не знал, что он может быть таким. Скупым и щедрым одновременно, добрым и безжалостным, безразличным и похожим на кипящий котел, где худшие чувства – грязная пена. Все зависело от ситуации.
Одновременно наместник Вест создавал почти из ничего свою собственную армию. Горцы были хорошими воинами, но Кахир уже увидел настоящих. Хорошо обученных наемников, северян и имперцев. И прекрасно понял разницу.
У императора теперь есть личная гвардия. Те, кто прорывался с ним по горам в Калифас после битвы в Каменном мешке. А у Кахира пока такой гвардии нет. Он бился тогда в цветах Дома северных. Кахир по-своему любил и Шона, и Ханса, и обоих сьоров Готвиров, с которыми сражался плечом к плечу. Но осознавал, что может пойти гораздо дальше.
Кахир и сам не понимал пока своих стремлений. Он, собственность Храма Триады, парень, не знавший своих родителей, которого много лет истязали, вдруг вместо того чтобы сгинуть, назначен наместником большой провинции богатейшего имперского анклава. Предел мечтаний для любого. Но Ратта сказала: завоюй империю. Возьми то, что твое по праву. А что это за право? Что Ратта имела в виду?
Кахир до сих пор разговаривал со своей возлюбленной, и то, что она мертва, значения не имело. Он по-прежнему хотел сделать Ратту счастливой. А она бы порадовалась, если бы Кахир одерживал победу за победой.
Он давно уже замкнулся в себе. Жил аскетом. Ничего из прежнего образа жизни не поменял, когда получил высочайший титул и право распоряжаться огромными деньгами. В Храме Триады порядки были суровые. Парня не приучили к роскоши, зато приучили смиренно переносить все тяготы. Сила в терпении. Дальше всех идёт тот, чей каждый шаг по острым камням и с тяжёлой ношей на плечах.
Став наместником, Кахир своих привычек не изменил. Вина он не пил, одежду предпочитал самую скромную. Белая полотняная рубаха, крепкие штаны, в которых ходят ремесленники и крестьяне, поверх рубахи - строгий темный камзол, ничем не напоминающий богатые одежды лэрдов в Чихуане, особенно тех, кто жил при дворе. Хотя по своему положению Кахир теперь был выше многих. Огромный, угрюмый, с заросшим черной щетиной лицом он всех пугал, когда появлялся в королевском дворце. В конце концов, Кахир стал этих визитов избегать.
Он полностью ушел в себя и в работу. Город, который задумал построить Кахир, назывался Вестгард. Столица вновь возникшего государства горцев, которые получили владения на территории Империи и теперь пытались жить по-новому. Чтобы дать им эти земли, пришлось потеснить лэрдов, и лэрды, разумеется, были недовольны. Для чего и собирал Кахир свою армию.
Он знал, что стычки неизбежны. И мир в империи шаткий. Также как и союз горцев с высокородными. Мать Веста постоянно науськивала Кахира:
- Помни, кто ты. Адепт истиной веры. Древней веры. А высокородные – они безбожники. Их Храмы это насмешка над верой. Они убивают душу, развращая ее своей черной магией, вместо того, чтобы спасти для вечной жизни. Все эти так называемые храмы надо будет уничтожить. Черное колдовство – это зло.
Кахир слушал, молча. Он предпочитал верить Хансу, а не матери Весте. А Ханс относился к так называемой магии высших совсем по-другому. Именно он посоветовал своему воспитаннику хорошенько учиться. И в Вестгарде появился мэтр Манус. Тателариус высшего ранга. Вместе с мэтром появились магические сферы. Кахиру показали древнейшие артефакты. Вначале ужас, внушенный Кахиру в Храме Триады, был сильнее. Но вскоре верх взяло любопытство.
Его научили пользоваться транспортером. Первое перемещение далось Кахиру тяжело, парню показалось, что он умер. Хотя перенёсся всего лишь со второго этажа во двор. Кахир тут же поругался со своим учителем, пригрозив отослать его обратно в столицу империи вместе с треклятым транспортером и другими непонятными штуками.