— Сэр, — сказал Янус, у него оказался на удивление звонкий тенор с четкими и одновременно мягкими интонациями, присущими человеку, получившему великолепное образование.
— Доложите обстановку, пожалуйста.
Янус кивнул.
— Слушаюсь, милорд. Мои воздушные рыцари облетели всю долину и не нашли там никого — ни гольдеров, ни вообще каких-либо живых существ. Я приказал им построиться в форме прямоугольника и занять наблюдательный пост в миле от стедгольда на случай, если кто-нибудь еще захочет приблизиться к стедгольду. И соблюдать максимальную осторожность.
— Спасибо. Джиральди?
— Милорд, — отозвался первый копейщик, вышел вперед из строя пехотинцев и с силой стукнул кулаком по нагрудной пластине, салютуя своему командиру.
— Установи стражу на стенах и договорись с капитаном Янусом о том, как организовать оборону этого места. Мне нужно, чтобы двадцать человек разбились на отряды по четыре и обыскали все комнаты во всех строениях стедгольда, чтобы убедиться, что они пусты. После этого соберите все продукты, которые сможете отыскать, и составьте их перечень.
— Все понял, милорд.
Джиральди кивнул и снова отсалютовал Бернарду, затем развернулся, вытащил из-за пояса дубинку и принялся выкрикивать приказы своим людям.
Янус повернулся к своим подчиненным, его голос звучал тише, чем голос Джиральди, но в нем была такая же уверенность и решимость.
Амара стояла в стороне, задумчиво наблюдая за Бернардом. Когда она с ним познакомилась, он был стедгольдером — даже не полным гражданином. Но и тогда он обладал внутренней силой, требовавшей от остальных послушания и верности. Он всегда отличался решительностью, был справедливым и сильным человеком. Но она никогда не видела его в собственной стихии, в новой роли графа Кальдерона, командующего офицерами и солдатами легионов Алеры со спокойной уверенностью, опытом и знанием своего дела. Ей было известно, что он, естественно, служил в легионах, поскольку все мужчины Алеры должны отслужить по крайней мере один срок — от двух до четырех лет.
Сейчас Амара смотрела на Бернарда и удивлялась. Она считала решение Гая назначить Бернарда новым графом Кальдерона политическим шагом, направленным на то, чтобы показать всем власть Первого лорда. Судя по всему, Гай сумел разглядеть возможности Бернарда гораздо лучше, чем она. Бернард чувствовал себя уверенно в своей новой роли и действовал с целеустремленностью человека, твердо решившего сделать все, что в его силах, чтобы исполнить свой долг.
Она видела, как реагируют на это его люди: Джиральди, седой, старый ветеран-легионер, глубоко уважал Бернарда, как, впрочем, и все солдаты в его центурии. Завоевать уважение опытных, профессиональных солдат, прослуживших не один год, всегда нелегко, но ему это удалось. И что поразительно, он пользовался таким же расположением капитана Януса, который относился к Бернарду как к человеку, знающему свое дело и готовому трудиться так же упорно и делать все то же самое, что он требовал от своих людей.
А самое главное, подумала Амара, все, кто знал Бернарда, ни на секунду не усомнились в том, что он достойный человек.
Амара почувствовала, как ее окатила теплая волна гордости. В редкие свободные минуты, когда ей удавалось подумать о себе, она не переставала удивляться своему везению, приведшему в ее жизнь человека одновременно доброго и сильного и с радостью проводившего с ней время.
«Разумеется, ты должна его оставить».
Мягкие и одновременно непреклонные слова Серай превратили теплую волну в ледяное ощущение внизу живота. Она была совершенно права. Долг Бернарда перед Алерой не вызывает ни малейших сомнений. Королевство нуждается в сильных магах, чтобы выжить во враждебном мире, а его граждане и аристократы представляют собой его главную надежду. Традиции требуют, чтобы они выбирали в супруги женщин, обладающих серьезной магией. А долг и закон обязывают их произвести на свет одаренных детей. Возможности Бернарда как мага поражают воображение, к тому же он имеет власть над несколькими фуриями. Сильный маг и хороший человек. Из него получится прекрасный муж. И великолепный отец. Он сделает какую-нибудь женщину очень, очень счастливой, когда женится на ней.
Но Амара не может быть этой женщиной.
Она тряхнула головой, заставив себя прогнать грустные мысли. Она здесь, чтобы остановить ворда. Ее долг перед солдатами в отряде Бернарда — сосредоточить все свои силы на том, что им предстоит сделать. Что бы ни случилось, она не позволит своим личным тревогам и переживаниям помешать ей сделать все возможное, чтобы защитить жизнь легионеров, которыми командует Бернард, и уничтожить врага, представляющего страшную опасность для королевства.
Земля около нее задрожала, пошла волнами и разорвалась, словно неподвижная поверхность воды, когда в нее бросят камень. Из разрыва появилась громадная гончая, больше некоторых пони, из камня и земли, и уткнулась своей огромной головой в вытянутую руку Бернарда. Он улыбнулся и тихонько стукнул пса по уху. Брутус сел, внимательно глядя на Бернарда своими зелеными глазами — настоящими изумрудами.
Граф что-то еще пробормотал, и Брутус открыл пасть, словно собирался залаять, но звук, который издала фурия земли, больше походил на грохот камнепада. Затем фурия погрузилась в землю, а Бернард присел на корточки и приложил руку к ее поверхности.
Амара тихо подошла к нему и остановилась в нескольких шагах.
— Графиня? — через некоторое время сказал Бернард, как показалось Амаре, немного рассеянно.
— Что ты делаешь? — спросила она.
Земля снова содрогнулась, но на этот раз быстро успокоилась. Амара лишь почувствовала небольшое движение у себя под ногами.
— Пытаюсь узнать, есть ли кто-нибудь неподалеку отсюда. В хороший день я могу уловить движение на расстоянии трех или даже четырех миль.
— Правда? Так далеко?
— Я здесь достаточно долго прожил, — ответил Бернард. — И хорошо знаю долину. Поэтому такое возможно. — Он что-то проворчал и нахмурился, потом сказал вслух: — Это неправильно.
— Что неправильно?
— Тут что-то… — Бернард неожиданно побледнел, вскочил на ноги и громко закричал: — Капитан! Фредерик!
Через несколько секунд по выложенному камнем двору застучали сапоги, и к ним подскочил Фредерик, находившийся за стенами вместе с гаргантами, за которыми присматривал Дорога, Дожидаясь, когда они обыщут стедгольд на случай, если их там поджидает какая-то опасность. Через пару мгновений капитан Янус спрыгнул со стены прямо во двор, смягчив удар о землю с помощью магии, и тут же спокойно, без лишней суеты подбежал к ним.
— Капитан, — сказал Бернард. — В фундаменте стедгольда вырубили комнату, а потом закрыли ее.
Глаза Януса округлились.
— Закрытое убежище?
— Судя по всему, — сказал Бернард. — Фурии стедгольда пытаются удержать его запертым, а там слишком много камня, чтобы я смог сдвинуть его в одиночку, учитывая, что мне придется воевать с ними.
Янус кивнул и начал снимать перчатки. Затем он опустился на колени прямо на землю, прижал руки к камням двора и закрыл глаза.
— Фредерик, — сказал Бернард, и его голос прозвучал уверенно и сдержанно, — когда я кивну, я хочу, чтобы ты открыл проход, достаточно большой, чтобы сквозь него мог пройти человек. Мы с капитаном будем удерживать фурий стедгольда, чтобы они тебе не мешали.
Фредерик смущенно сглотнул.
— Там много камня. Я не уверен, что справлюсь.
— Ты теперь рыцарь королевства, Фредерик, — сказал Бернард суровым голосом. — Не сомневайся и не думай, просто делай, что говорят.
Фредерик сглотнул и кивнул, и на его верхней губе выступили капельки пота.
Бернард повернулся к Амаре.
— Графиня, я хочу, чтобы вы были готовы, — сказал он.
— К чему готова? — нахмурившись, спросила Амара. — Я понятия не имею, что такое закрытое убежище.
— Такое раньше уже случалось в стедгольдах, которые подвергались нападению, — пояснил Бернард. — Кто-то создал комнату в фундаменте дома, а затем окружил ее камнем.
— Зачем кому-то… — Амара нахмурилась. — Они закрыли там своих детей, — выдохнула она, неожиданно все поняв. — Чтобы защитить их от того, кто напал на стедгольд.
Бернард с мрачным видом кивнул.
— Комната недостаточно большая, чтобы там было много воздуха. Мы втроем откроем вход и будем его удерживать, но не сумеем делать это долго. Возьми несколько человек, спустись туда и постарайтесь вынести всех, кого сможете, причем как можно быстрее.
— Хорошо.
Он прикоснулся к ее руке.
— Амара, — сказал он. — Я не знаю, сколько времени они там закрыты. Может быть, час. Или день. Но я не чувствую там никакого движения.
Внутри у нее все сжалось, и ей стало нехорошо.
— Возможно, мы опоздали.
Бернард поморщился и сжал ее руку, затем подошел к Янусу и опустился на колени, положив руки на землю рядом с руками капитана.
— Центурион! — крикнула Амара. — Мне нужно десять человек, которые помогут тем, кто, возможно, остался в живых в стедгольде!
— Есть, миледи, — ответил Джиральди, и вскоре десять человек окружили Амару — рядом с ними еще десять с оружием наготове. — На случай, если там не гольдеры, миледи, — задыхаясь, сказал Джиральди. — Осторожность еще никому не повредила.
Амара поморщилась и кивнула.
— Хорошо. Ты и правда думаешь, что там мог затаиться враг?
Джиральди покачал головой и сказал:
— В запечатанной камнем комнате? К тому же одним только фуриям известно, сколько времени она закрыта. Сомневаюсь, чтобы даже ворд мог там выжить. — Он сделал глубокий вдох и добавил: — Когда они ее откроют, вам нет нужды туда спускаться, графиня.
— Нет, есть, — заявила Амара.
Джиральди нахмурился, но возражать не стал.
Бернард и Янус о чем-то тихонько посовещались, затем Бернард сказал напряженным голосом:
— Мы почти добрались. Приготовьтесь. Мы не сможем долго держать проход открытым.
— Мы готовы, — сказала Амара.
Бернард кивнул и сказал: