– Господин посол меня отпустил, – задыхаясь, сообщил им Тави.
Стражи переглянулись, затем один из них открыл ворота. Как только Тави выскочил наружу и услышал, как за ним закрылась решетка, в Черном коридоре зашевелились тени и там появился Сарл, который спешил к выходу. Увидев Тави, он прижал заостренные уши к голове, сгорбился и, приподняв губу, показал острые зубы с одной стороны морды.
Тави посмотрел на канима. Ему не потребовалось привлекать интуицию, чтобы распознать дикую, страшную ненависть, которую он увидел в глазах секретаря посла.
Сарл резко развернулся и скрылся в темноте, двигаясь демонстративно медленно. Тави же бросился бежать, от страха у него дрожали ноги, но он хотел только одного – как можно скорее оказаться подальше от обитателей Черного коридора.
Глава 15
Амара пришпорила свою лошадь, догнала Бернарда и, глядя на сияющее утреннее солнце, пробормотала:
– Что-то не так.
Бернард нахмурился и посмотрел на нее. Они возглавляли колонну легионеров из гарнизона. Две дюжины местных селян, ветеранов легиона, ехали в полном боевом облачении, с оружием в руках, в качестве запасного кавалерийского отряда, и еще две дюжины с огромными охотничьими луками, которыми предпочитали пользоваться здешние жители, шагали строем за легионерами. За ними грохотали две тяжелые телеги, запряженные гаргантами, дальше ехал Дорога на своем могучем Ходоке, замыкали шествие суровые конные рыцари, почти все, кто находился под командованием Бернарда.
Сам Бернард в дополнение к кольчуге надел шлем и держал одной рукой лук с натянутой тетивой и со стрелой наизготове.
– Значит, заметила.
Амара сглотнула и сказала:
– Оленей нет.
Бернард едва заметно кивнул.
– В это время года наш отряд должен был бы выгонять их из укрытий каждые сто ярдов, – тихо сказал он.
– И что это означает?
Бернард пожал плечами:
– При обычных обстоятельствах я бы подумал, что их уже разогнал другой отряд, который планирует внезапное нападение.
– А сейчас? – спросила Амара.
– Полагаю, эти существа уже выгнали оленей и готовятся к нападению на нас, – оскалившись, сказал он.
Амара облизнула губы и оглянулась на густой лес, окружавший их со всех сторон.
– И что будем делать?
– Расслабимся. Доверимся разведчикам, – ответил Бернард. – Постараемся держать глаза открытыми. Может существовать несколько причин, по которым пропали олени.
– Например?
– Люди Арика убили всех, кого смогли быстро прикончить, готовясь к нашему прибытию, чтобы помочь нам накормить наших бойцов. После сражения мне пришлось уничтожить овцерезов, оставшихся в долине. Возможно, один спасся, он мог зимой убить всех оленят, только что появившихся на свет. Иногда они так делают.
– А если ничего этого не произошло? – спросила Амара.
– Тогда будь готова подняться в воздух, – сказал Бернард.
– Я к этому готова с того самого момента, как мы покинули домен, – криво улыбнувшись, сказала она. – Я не очень люблю, когда на меня ведется охота.
Бернард тепло улыбнулся, глядя ей в глаза:
– Я никому не позволю охотиться на меня в моем собственном доме, дорогая графиня. И не допущу, чтобы кто-то устроил травлю моих гостей. – Он кивком показал на колонну воинов, следовавших за ними. – Терпение. Вера. Легионы защищали Алеру на протяжении тысяч лет тогда, когда самые разные враги пытались ее уничтожить. Они справятся и с этим испытанием.
– Извини, Бернард, но я видела ситуации, когда Алера подвергалась опасности, а легионы ничем не могли ей помочь, – вздохнув, сказала Амара. – Сколько еще до домена Арика?
– Мы будем там до полудня.
– Полагаю, ты захочешь взглянуть на лагерь, о котором нам рассказал Арик?
– Естественно, – сказал Бернард. – До наступления ночи.
– А почему ты не хочешь поручить это своим рыцарям Воздуха?
– Я знаю по собственному опыту: рыцари Воздуха мало что видят под ветками и кустами, поскольку они летают в дюжинах ярдов над ними. – Он снова улыбнулся. – Кроме того, мне хочется немного развлечься.
Амара подняла брови.
– Тебе все это нравится! – возмущенно заявила она.
Бернард пожал плечами и снова принялся внимательно разглядывать окружавший их лес.
– Зима выдалась долгой. А с тех пор как я стал графом Кальдерона, мне не удавалось провести на свежем воздухе, да еще за пределами гарнизона, больше пары часов. Я и не представлял, как сильно мне этого не хватало.
– Сумасшедший, – сказала Амара.
– Да ладно тебе. Ну согласись, это же настоящее приключение. Загадочное, опасное, незнакомое нам существо, которое представляет угрозу для страны. Возможность сразиться с ним и одержать над ним верх – что может быть лучше?
– О фурии, ты хуже маленького мальчишки, – вздохнув, сказала Амара.
Бернард рассмеялся, и она услышала в его смехе радость и что-то еще, совсем не такое приятное. Могучие мышцы у него на шее напрягались и расслаблялись в такт движениям лошади, а сильные руки уверенно держали громадный лук. Амара в очередной раз восхитилась его мощным телом и вспомнила, каким он может быть опасным и каким ловким и умелым. В его манере держаться было что-то от волка, а спокойная улыбка – это всего лишь маска, под которой скрывалось нечто гораздо более жестокое, готовое испробовать крови.
– Амара, – сказал он, – нечто угрожает моему дому. После того, что случилось в прошлом, я знаю, чтó поставлено на кон. И я не допущу, чтобы кто-то другой покончил с этим врагом. – Его серо-зеленые глаза были похожи на кору деревьев и весенние листья, они сияли, и одновременно в них таилась угроза. – Я охотник. Я непременно выслежу это существо и буду его удерживать. А когда Первый консул пришлет нам помощь, я его прикончу.
Его слова прозвучали совершенно спокойно и уверенно, в них угадывался лишь намек на прячущуюся за ними ярость, и, удивляясь собственной иррациональности, Амара вдруг поняла, что ей стало не так страшно. Она почувствовала, как отпускает напряжение, плечи расслабляются, а руки больше не дрожат.
– Кроме того, – протянул Бернард, – сегодня прекрасное утро для прогулки по окрестностям в компании хорошенькой девушки. Почему бы не получить от этого удовольствие?
Амара закатила глаза и собралась улыбнуться, но вдруг вспомнила слова Серай: «Разумеется, ты должна его оставить».
Она сделала глубокий вдох, надела на лицо маску сдержанного спокойствия и сказала:
– Я думаю, для всех нас будет лучше, если я перестану служить для вас отвлекающим фактором, граф. Ваши мысли должны быть заняты только исполнением вашего долга.
Бернард заморгал и, не скрывая изумления, посмотрел на нее:
– Амара?
– Прошу меня простить, граф, – вежливо сказала она и покинула строй, предоставив своей лошади возможность пощипать травы и дожидаясь, когда колонна пройдет.
Амара несколько мгновений чувствовала на себе взгляд Бернарда, но сделала вид, будто это ее не касается.
Она дождалась, когда проедут телеги, затем догнала гарганта Дороги. Лошадь отказывалась находиться ближе двадцати футов от огромного животного, несмотря на все уговоры Амары.
– Дорога, – позвала она вождя маратов.
– Тут я, – крикнул он в ответ и с интересом принялся наблюдать, как она сражается с испуганной лошадью. – Ты чего-то хочешь?
– Поговорить с тобой, – ответила она. – Я хотела… – Она не договорила: нависшая ветка ударила ее в лицо. – Хотела задать тебе парочку вопросов.
Дорога оглушительно расхохотался:
– Гляди по сторонам, а то тебе голову снесет и твой вождь Гай снимет с меня шкуру. – Он едва заметно шевельнул рукой и бросил ей седельную веревку, которая повисла в пяти футах от земли. – Иди сюда, наверх.
Амара кивнула и передала поводья своей лошади ближайшему ополченцу. Затем она спрыгнула на землю и побежала, чтобы догнать гарганта Дороги. Схватившись за седельную веревку, она осторожно забралась на спину громадного животного, Дорога взял ее за руку своей громадной ручищей и усадил поудобнее.
– Итак, – пророкотал марат, снова поворачиваясь лицом к дороге. – Я вижу, Бернард съел не тот суп.
– Что? – удивленно моргая, спросила его Амара.
Дорога улыбнулся:
– Когда я был молодым и только взял себе женщину в качестве жены, я проснулся на следующее утро, подошел к своему костру и поел супа, который там был. Затем я объявил, что это самый лучший суп, какой когда-либо готовила женщина для мужчины. Так, чтобы слышали все в лагере.
– Его сварила не твоя жена? – спросила Амара.
– Точно, – подтвердил Дорога. – Его сварила Хашат. И после нашей брачной ночи следующие семь дней я спал на земле около палатки, чтобы показать жене, что я сожалею.
Амара рассмеялась:
– Представить не могу, что ты такое сделал.
– Я был очень молод, – сказал Дорога. – И очень хотел, чтобы она была со мной счастлива. – Он оглянулся через плечо. – Совсем как Бернард, который желает, чтобы ты была счастлива с ним.
– У нас все иначе, – покачав головой, сказала Амара.
– Иначе. Бернард не знает, что он съел не тот суп?
Она вздохнула:
– Нет, потому что мы не женаты.
– Вы супруги, – фыркнув, заявил Дорога.
– Нет, совсем нет.
– Вы спаривались, – сказал он терпеливо, точно разговаривал с маленьким ребенком. – Значит, вы супруги.
Амара почувствовала, что у нее пылают щеки.
– Мы… ну да. Это было. Но мы не женаты.
Дорога взглянул на нее и нахмурился:
– Твой народ ужасно любит все усложнять. Скажи ему, что он съел не тот суп, и покончи с этим.
– Бернард не сделал ничего плохого.
– Это ты съела суп? – спросил Дорога.
– Нет, – в отчаянии сказала Амара. – Никакого супа не было. Понимаешь, Дорога, Бернард и я… мы не можем быть вместе.
– А… – протянул Дорога, с озадаченным видом покачал головой и приложил руку к глазам, изображая повязку. – Я понимаю.
– У меня есть обязательства перед Гаем, – сказала Амара. – И у него тоже.