Он расставил ноги, перевернул кинжал, зажал клинок между пальцами и уверенным движением швырнул его в горло Бренсиса. Кинжал начал вращаться в воздухе, и Бренсис лишь в последний момент его увидел. Он отшатнулся, но клинок скользнул по его щеке, полилась кровь, а в следующее мгновение кинжал вонзился Бренсису в ухо.
Тави знал, что у него всего несколько секунд до того, как Бренсис придет в себя и прикончит их обоих. Он бросился вперед, перепрыгнул через Макса, врезался плечом в грудь Бренсиса, и оба рухнули на землю. Бренсис потянулся за своим кинжалом, но Тави с силой, рожденной отчаянием, вдавил палец ему в глаз, и Бренсис завопил.
Думать было некогда, времени на сложные тактические приемы не осталось. Драка была отвратительной, неукротимой, жестокой. Бренсис схватил Тави за горло свободной рукой и собрался сломать ему адамово яблоко, прибегнув к силе фурии, но Тави вцепился зубами ему в предплечье и почувствовал, как кровь наполнила его рот. Бренсис снова закричал. Тави принялся наносить ему удары кулаками, превратившимися в мощные молоты, в то время как Бренсис пытался вытащить свой меч, но у него ничего не получалось на таком близком расстоянии от Тави.
Тави, продолжая наносить удары, издал боевой клич, ужас и страх придали ему новые силы. Бренсис попытался отползти в сторону, но Тави схватил его за косу и принялся колотить лицом о камни улицы, снова и снова прижимая его к мостовой, пока наконец тело под ним не обмякло и Бренсис не перестал сопротивляться.
В этот момент на голову Тави обрушился сильный удар, и он отлетел от Бренсиса.
Тави рухнул на землю, ничего не видя перед собой. Но он все-таки заставил себя поднять голову, в которой отчаянно пульсировала боль, и увидел, как из тумана появился мужчина, одетый в зелено-серый костюм. Тави с трудом узнал консула Калара.
Тот презрительно посмотрел на Тави, подошел к Бренсису и пнул сына носком сапога.
– Вставай, – сказал Калар, в голосе его звенела ярость.
У него за спиной Тави разглядел жалкие скорчившиеся фигуры Вариена и Ренцо, которые поддерживали друг друга, чтобы не упасть.
Бренсис пошевелился и медленно поднял голову. Потом он сел, и Тави увидел, что лицо Бренсиса превратилось в маску из синяков, порезов и крови. Он открыл окровавленный рот, и Тави заметил сломанные зубы.
– Ты жалок, – заявил Калар, и в его голосе не прозвучало ни сострадания, ни беспокойства за сына. – У тебя была эта парочка. А ты позволил этому… маленькому ничтожеству, этому уроду себя победить.
Бренсис попытался что-то сказать, но с его губ сорвались лишь нечленораздельные звуки и стоны.
– Тебе нет оправданий, – сказал Калар. – Никаких. – Он посмотрел на двух юношей в дальнем конце переулка. – Никто не должен знать, что тебя, моего сына, победил жалкий урод. Никогда. Мы не можем допустить, чтобы известие о твоем унижении покинуло эту улицу.
У Тави сердце замерло в груди. Макс не шевелился, лежа в луже собственной крови, хотя и продолжал дышать. Тави попытался встать на ноги, но его затошнило, и он с трудом сдержал позыв рвоты. Он знал, что консул Калар собирается их убить, и беспомощно смотрел, как тот поднял руку и земля вокруг него начала дрожать.
Именно в этот момент переулок залил ослепительный золотой свет, который разогнал туман так стремительно, словно над столицей встало солнце. От яркого света у Тави заболели глаза, и он поднял руку, чтобы их прикрыть.
Пласида Ария, сиятельная госпожа Пласида, стояла в конце переулка, а у нее за спиной замерла половина центурии гражданского легиона. Она протянула изящную руку параллельно земле, и Тави увидел у нее на запястье охотничьего сокола, сотканного из чистого золотого огня. Его сияние озаряло переулок и всех, кто в нем находился.
– Сиятельный господин, – сказала Пласида, и ее голос прозвучал мелодично, точно серебряная труба, спокойно и уверенно, – что здесь происходит?
Земля тут же перестала дрожать. Калар секунду смотрел на Тави ничего не выражающими глазами, затем повернулся к госпоже Пласиде и легионерам:
– Нападение, госпожа. Антиллар Максимус напал и сильно ранил моего сына и его товарищей по Академии.
Госпожа Пласида прищурилась:
– Правда? – Она перевела взгляд с Калара на мальчиков, лежавших на земле, потом на Бренсиса, Ренцо и Вариена. – И вы это видели?
– Самый конец, – сказал Калар. – Я видел, что они сражались на мечах. Антиллар пытался убить моего сына после того, как он жестоко избил его товарищей. Мой сын и его друзья могут все это подтвердить.
– Не… нет, – заикаясь, сказал Тави. – Все было не так.
– Мальчишка, – рявкнул Калар, не скрывая ярости, – это дело, касающееся граждан королевства. Попридержи язык.
– Нет! Вы не… – Неожиданно воздух будто сжал горло Тави, заставив его замолчать.
Он поднял голову и увидел, что Калар нахмурился.
– Юноша, – холодно сказала госпожа Пласида, – ты будешь молчать. Консул прав. Это дело касается граждан государства. – Она секунду смотрела на Тави, и он увидел, как по ее лицу промелькнуло новое выражение, извинение, как ему показалось. Следующие слова прозвучали сдержаннее, и тон был не таким ледяным. – Ты должен хранить молчание. Ты меня понял?
Давление в горле отступило, и Тави снова смог дышать. Он мгновение смотрел на госпожу Пласиду, а затем кивнул.
Она кивнула ему в ответ, потом повернулась к мужчине, стоявшему рядом:
– Командир, если позволите, я займусь ранениями участников столкновения, а затем вы отведете обвиняемого в тюрьму.
– Разумеется, госпожа, – ответил легионер, – мы признательны вам за помощь.
– Спасибо, – сказала она ему и направилась к Тави и Максу.
В этот момент Калар повернулся к ней, загородив ей дорогу. Пласида была на несколько дюймов выше, и она посмотрела на него сверху вниз со спокойным, непроницаемым выражением лица. Огненный сокол у нее на запястье беспокойно расправил крылья, и на землю посыпались ослепительные искры.
– Да, господин?
– Ты ведь не хочешь, чтобы я стал твоим врагом, женщина, – тихо сказал Калар.
– Учитывая все, что мне о вас известно, мне трудно себе представить, кем еще вы можете быть.
– Уходи, – сказал он, и в его голосе зазвучали повелительные нотки.
Госпожа Пласида рассмеялась ему в лицо весело и одновременно презрительно:
– Довольно странно, что Антиллар Максимус смог нанести все эти раны голыми руками. Да будет вам известно, что он весьма умелый заклинатель фурий.
– Он ублюдок вонючего варвара. От него еще и не такого можно ожидать, – ответил Калар.
– А также разбитые костяшки пальцев после столь варварской драки. Но его руки остались целыми и невредимыми. А все раны Антиллара почему-то у него на спине.
Калар в безмолвной ярости смотрел на нее.
– Странно, что руки другого юноши находятся в ужасающем состоянии, сиятельный господин. На обеих разбиты костяшки пальцев. Необычно, верно? Можно подумать, будто юноша из Кальдерона сумел справиться не только с вашим сыном, но и с двумя его друзьями. – Она с притворно задумчивым видом поджала губы. – Если я не ошибаюсь, юноша из Кальдерона не наделен никаким магическим даром, так ведь?
Глаза Калара горели злобным огнем.
– Ах ты, наглая сука. Я…
Серые глаза госпожи Пласиды оставались спокойными и жесткими, словно далекие горы.
– И что вы сделаете, сиятельный господин? Бросите мне вызов и предложите сразиться на дуэли?
– Ты спрячешься за спину своего мужа, – насмешливо заявил Калар.
– Ничего подобного, – ответила госпожа Пласида. – Я готова сразиться с вами на дуэли здесь и сейчас, если таково ваше желание. Я не новичок в подобных вещах. Надеюсь, вы помните мою дуэль на право стать гражданкой государства.
Щека Калара начала подергиваться.
– Да, вы помните, – заметила госпожа Пласида и взглянула на Бренсиса и его дружков. – Займитесь сыном, сиятельный господин. Этот бой закончен. А посему не будете ли вы так любезны отойти в сторону и позволить мне оказать помощь раненым… – Это прозвучало как вежливый вопрос, но она не отвела глаз от Калара.
– Я этого не забуду, – пробормотал Калар и сделал шаг в сторону. – Обещаю.
– Вы не поверите, как мало это для меня значит, – ответила госпожа Пласида и, не глядя на него, прошла мимо, только огненный сокол оставлял за собой сияющий след.
Она подошла к Тави и Максу и с деловитым видом посадила сокола на землю рядом с собой. Тави наблюдал за тем, как Калар помог своему сыну подняться на ноги и увел его вместе с дружками из переулка.
Тави медленно выдохнул и сказал:
– Они ушли, сиятельная госпожа.
Пласида кивнула. На мгновение ее глаза стали ледяными, когда она увидела открытые шрамы на спине Макса, затем она обнаружила рану от меча и поморщилась.
– Он будет жить? – спросил Тави.
– Думаю, да, – ответила она. – Он сумел закрыть самые худшие раны сам. Но ему все еще угрожает опасность. Хорошо, что я последовала за Каларом, когда он покинул свой дом.
Она положила руку на рану, затем подсунула другую руку под Макса, на место, откуда вышел меч, закрыла глаза на пару безмолвных мгновений, потом осторожно убрала руки. Рана от меча пропала, а на ее месте появилась розовая кожа и шрам.
Тави удивленно заморгал и сказал:
– Вы даже не воспользовались ванной с водой.
Пласида едва заметно улыбнулась.
– У меня ее не было под рукой. – Она взглянула на легионеров и спросила: – Что на самом деле здесь произошло?
Тави рассказал ей о драке, постаравшись сделать это спокойно и точно.
– Госпожа, – добавил он, – очень важно, чтобы Макс вернулся в цитадель вместе со мной. Прошу вас, нельзя, чтобы его сегодня арестовали.
Она покачала головой:
– Боюсь, это невозможно, молодой человек. Максимуса обвинили в преступлении консул и три гражданина. Я уверена, любой здравомыслящий судья его отпустит, но избежать следствия и суда невозможно.
– Но он не может. Только не сейчас.
– Почему же? – спросила Пласида.