Тави в отчаянии молча на нее смотрел.
– Тебе ничего не грозит, по крайней мере в том, что касается обвинений по закону, – сказала госпожа Пласида. – Калар ни за что не позволит своему сыну обвинить тебя в том, что ты избил его до полусмерти.
– Меня совсем не это беспокоит, – сказал Тави.
– Тогда что?
Тави почувствовал, что краснеет, и отвернулся.
Она вздохнула.
– Думаю, вы оба должны быть благодарны, что остались живы, – сказала она. – Это настоящее чудо.
– Тави! – позвал Макс слабым, едва слышным голосом.
Тави тут же повернулся к другу:
– Я здесь. Ты как?
– Бывало и хуже, – пробормотала Макс.
– Максимус, – твердо заявила Пласида, – ты должен молчать, пока мы не уложим тебя в нормальную постель. Даже если она окажется в камере. Ты серьезно ранен.
Макс едва заметно покачал головой:
– Мне нужно сказать ему, госпожа. Пожалуйста. Наедине.
Пласида удивленно подняла бровь, потом кивнула и встала. По ее знаку сокол взлетел и вдруг исчез. Она спокойно вернулась к легионерам и заговорила с ними.
– Тави, – сказал Макс, – я был у дона Недуса.
– И что? – Тави наклонился поближе, в голове его в такт биениям сердца пульсировала боль.
– Напали перед его домом. Дон Недус мертв. Кучер тоже. Куртизанка. И убийцы.
Внутри у Тави все похолодело.
– Тетя Исана?
– Я не видел ее, Тави. Она пропала. Там был кровавый след. Возможно, ее куда-то забрали.
Он собрался сказать еще что-то, но у него закрылись глаза.
Тави молча смотрел на друга, когда вокруг Макса собрались легионеры и понесли его в тюрьму. После этого Тави отправился к дому дона Недуса и обнаружил, что там уже появился гражданский легион. Все тела сложили в один ряд. Среди них его тети не было.
Она пропала. Возможно, ее куда-то увезли. Она могла уже быть мертва.
Макс, единственный человек, который мог изображать Гая, в тюрьме. Без него в качестве двойника Гая страну, возможно, ждет гражданская война, грозящая страшными бедами им всем. А привело к этому решение, принятое Тави.
Он повернулся и зашагал медленно, страдая от боли, в сторону цитадели. Он должен был рассказать Киллиану о том, что произошло.
Потому что больше он ничего не мог сделать для своей семьи, своего друга и своего принцепса.
Глава 25
Амару разбудило чье-то прикосновение к щиколотке. Она ударила ногой и услышала тихий шорох – какое-то существо убегало прочь. Мышь или крыса. На ферме их всегда было полно, сколько бы кошек или фурий ни использовали в борьбе с ними. Она села и потерла лицо руками.
Большой зал усадьбы был полон раненых. Кто-то успел развести огонь в очагах, расположенных в противоположных сторонах зала, у входных дверей замерли стражи. Амара встала и потянулась, глядя по сторонам, пока не обнаружила Бернарда, стоявшего возле двери. Он о чем-то негромко беседовал с Джиральди. Она направилась к ним, обходя лежащих прямо на полу раненых.
– Графиня, – приветствовал ее Бернард, вежливо склонив голову, – вам бы следовало отдыхать.
– Я в порядке, – ответила она. – Сколько я спала?
– Около двух часов, – сказал Джиральди, почтительно коснувшись пальцем края шлема. – Видел вас во дворе. Совсем неплохая работа для…
– Для женщины? – лукаво спросила Амара.
Джиральди фыркнул.
– Для гражданского лица, – с важным видом ответил он.
Бернард хмыкнул.
– Многих удалось спасти? – спросила Амара.
Бернард кивнул в сторону более темного участка посреди зала, где находилась бóльшая часть соломенных матрасов с ранеными.
– Они спят.
– А мужчины?
Бернард кивнул в сторону тяжелых ванн у стены, перевернутых, чтобы высушить.
– Целители поставили многих раненых на ноги, чтобы они могли сражаться, но без Гармонуса мы не сумели вылечить тех, кто пострадал серьезно. Слишком много костей нужно срастить, а у нас осталось мало заклинателей воды. Некоторые из серьезных ранений… – Бернард покачал головой.
– Мы потеряли еще людей?
Он кивнул:
– Четверо умерли. Мы ничего не могли для них сделать, и двое из трех целителей сами были ранены. Вот почему их возможности ограниченны. Слишком много работы, рук не хватает.
– Наши рыцари?
– Отдыхают, – ответил Бернард, указывая на матрасы. – Я хочу, чтобы они как можно скорее пришли в себя после событий сегодняшнего утра.
Джиральди фыркнул:
– Скажи правду, Бернард. Тебе просто нравится заставлять пехоту сражаться без отдыха.
– Верно, – мрачно ответил Бернард. – Но на сей раз это просто удачное совпадение.
Амара обнаружила, что не может сдержать улыбки.
– Центурион, – сказала она, – вы не найдете мне чего-нибудь поесть?
– Конечно, графиня. – Джиральди ударил кулаком в центр своих нагрудных доспехов и направился к ближайшему очагу, где стоял стол с провизией.
Бернард смотрел вслед центуриону. Амара оперлась спиной о дверной проем, глядя на жуткий двор, залитый лучами полуденного солнца. Она ощутила, как в ее груди закипают гнев и страх, смешанные с чувством вины, и ей пришлось закрыть глаза, чтобы справиться с собой.
– Что будем делать, Бернард?
Тот хмуро взглянул на двор, а Амара открыла глаза и вгляделась в лицо графа. На нем застыло усталое, подавленное выражение.
– Я пока не знаю, – после небольшой паузы ответил он. – Мы только что занесли внутрь раненых и подготовились к обороне.
Амара вновь посмотрела на двор. Легионеры собрали тела погибших возле внешней стены, и они лежали, накрытые собственными плащами. Над ними кружили во`роны, некоторые осмеливались опуститься, но большинство довольствовалось растерзанными телами снаружи.
Амара положила руку на плечо Бернарда.
– Они знали, чем рисковали, – сказала она.
– И они рассчитывали, что ими будут руководить разумно, – ответил Бернард.
– Никто не мог предвидеть такого развития событий. Ты не должен винить себя за то, что случилось.
– Должен, – негромко возразил Бернард. – Как и консул Ривус, и принцепс. Мне следовало проявить бóльшую осторожность. Подождать подкрепления.
– У нас не было времени, – возразила Амара, сжав его руку. – Бернард, у нас все еще нет времени, если Дорога прав. Мы должны решить, как действовать дальше.
– Даже если мы совершим ошибку? – спросил Бернард. – Даже если погибнут другие люди?
Амара глубоко вздохнула и тихим усталым голосом ответила:
– Да, даже если погибнут все. Даже если умрешь ты. Если умру я. Мы здесь для того, чтобы защищать страну. Десятки тысяч фермеров живут между этими местами и Ривой. Если ворд способен перемещаться так быстро, как считает Дорога, их жизнь в наших руках. То, что мы сделаем в течение нескольких следующих часов, может их спасти.
– Или убить, – добавил Бернард.
– Ты считаешь, нам ничего не следует делать? – спросила Амара. – С тем же успехом мы могли бы сами перерезать им глотки.
Бернард посмотрел на Амару, потом закрыл глаза.
– Конечно, ты права, – сказал он. – Мы их атакуем. Мы будем сражаться.
Амара кивнула:
– Хорошо.
– Но я не могу сражаться с врагом, пока его не найду, – заметил Бернард. – Мы не знаем, где они. Однажды эти существа заманили нас в ловушку. Мы будем глупцами, если вновь атакуем их вслепую. Люди погибнут зря.
Амара нахмурилась:
– Я согласна.
Бернард кивнул:
– Тогда все предельно просто. Нам нужно найти их и нанести удар. Каким будет следующий шаг?
– Ответ для меня очевиден, – сказала Амара. – Мы постараемся побольше о них узнать. – Она огляделась по сторонам. – Где Дорога?
– Снаружи, – ответил Бернард. – Он отказался оставить Ходока одного.
Амара нахмурилась:
– Дорога единственный, кто имеет опыт борьбы с вордом. Мы не можем им рисковать.
На губах Бернарда промелькнула улыбка.
– Я не уверен, что там ему грозит бóльшая опасность, чем нам – здесь. Похоже, ворд не произвел особого впечатления на Ходока.
Амара кивнула:
– Ладно. Давай поговорим с ним.
Бернард подозвал к себе Джиральди. Центурион подошел к ним с большой жестяной кружкой в руке. Он занял позицию возле дверей и протянул дымящуюся кружку Амаре. В кружке была густая мясная похлебка, которую часто называли «кровь легионера». Амара поблагодарила его кивком, взяла кружку с собой, и они вышли во двор, чтобы поговорить с Дорогой.
Вождь маратов находился в том самом углу, который защищал во время сражения. Кровь и пот запеклись на его бледной коже, отчего он выглядел еще более свирепым, чем обычно.
Гаргант стоял спокойно, приподняв левую переднюю ногу, а Дорога ее осматривал.
– Дорога, – позвала Амара.
Марат прорычал приветствие, не поднимая глаз.
– Что ты делаешь? – спросил Бернард.
– Ноги, – прогрохотал марат. – Я должен заботиться о его ногах. Когда ты такой большой, как гаргант, ноги очень важны. – Он прищурился – солнце било ему в глаза. – Когда мы отправимся за ними?
Лицо Бернарда расплылось в белозубой улыбке.
– А кто сказал, что мы пойдем за ними?
Дорога фыркнул.
– Сначала нам необходимо узнать побольше о ворде, а потом мы примем решение, – сказала Амара. – Что еще ты можешь о нем рассказать?
Дорога закончил осматривать передние ноги гарганта. Посмотрев на Амару, он перешел к задней ноге и хлопнул по ней ладонью. Ходок послушно поднял ее, и Дорога принялся ее изучать.
– Они берут всех, кого могут. И уничтожают остальных. И распространяются очень быстро. Нужно уничтожить их сразу или погибнуть.
– Это мы уже знаем, – сказала Амара.
– Хорошо, тогда вперед, – ответил Дорога.
– Нам есть о чем поговорить, – заметила Амара.
Дорога непонимающе посмотрел на нее.
– К примеру, – продолжала Амара, – я нашла их слабое место – шишки у них на спине. Если ударить по шишке, оттуда начинает течь зеленоватая жидкость, они теряют ориентировку и умирают.
Дорога кивнул:
– Видел это. Думал об этом. Думаю, они тонут.