– В коридоре, – ответил Киллиан. – В нижнем ящике шкафа со спиртным. Меч принадлежит Гаю.
Макс немного помолчал, а потом предложил:
– Если вы дадите мне минуту, я могу вновь принять вид… Может быть… если они пришли за Гаем, то могут принять меня за него… – Он замолчал.
На лице Киллиана не отразилось никаких чувств. Он кивнул и сказал:
– Так и сделай.
– Хорошо, – ответил Макс и вышел в коридор, переглянувшись с Тави.
Тави видел, что Макс с трудом скрывает страх. Тави схватил простыню с постели Первого консула и постарался понадежнее привязать его к койке.
– Мы готовы, – тихо сказал Тави.
– Очень хорошо, – отозвался Киллиан. – Максимус?
Тави и Линялый подняли койку и вынесли ее из покоев. Послышался негромкий стон, и появился Макс, принявший облик Гая. В руке он держал длинный тяжелый клинок Первого консула.
– Готов, – сказал он голосом Максимуса. Потом Макс кашлянул, коснулся рукой горла и сказал голосом Гая: – Готов. Уж не знаю, сумею ли я воспользоваться магией, мастер.
– Ты уж постарайся, – тихо сказал Киллиан.
Стоявшая на лестнице Китаи зашипела, глядя вверх на ступеньки. Тави, не думая, вытащил из-за пояса нож и кинул его девушке. Она небрежно поймала его за рукоять и слегка присела, готовая атаковать того, кто будет спускаться по лестнице.
Киллиан слегка наклонил голову, и его слепые глаза сузились.
– У девушки хорошие уши, – пробормотал он. – Майлс!
Командир сделал несколько шагов и встал перед Китаи, держа наготове меч. Кто-то свернул за угол, и Майлс поднял меч. Мелькнул клинок, но Майлс легко отразил удар.
– Прайос, успокойся, это я, – проворчал Майлс.
Майлс спустился обратно, поддерживая раненого легионера. Прайос был стройным и не слишком сильным, но он хорошо владел мечом. Однако сейчас его правая рука была в крови и бессильно свисала вдоль тела. Он был бледен, но продолжал сжимать в левой руке меч.
Тави небрежно подтянул простыню так, чтобы она скрыла лицо Гая. Несколько мгновений все молчали, а потом Киллиан незаметно ткнул Макса в бок.
Макс кашлянул и сказал:
– Докладывай, стражник. Что происходит?
– Они безумны, – задыхаясь, сказал Прайос. – Безумны, правитель. Они даже не пытаются защищаться. Не обращают внимания на раны, от которых должны были свалиться без чувств. Такое впечатление, что они не хотят жить.
Макс положил руку на плечо легионера и сказал:
– Прайос, я хочу знать тактическую ситуацию.
– Д-да, принцепс, – все еще задыхаясь, продолжил легионер. – Канимы оттеснили нас с первого поста, часть из них осталась там, они сдерживают подоспевшее подкрепление. Однако не меньше дюжины спускается вниз. Моя правая рука повреждена, и Рыжий Карл, оставшийся у нас за старшего, приказал мне закрыть дверь у них за спиной, а мне спуститься сюда и доложить обстановку.
Из этого следовало, сразу сообразил Тави, что охрана поняла, что они все равно погибнут, но решила любой ценой задержать канимов.
Макс вздохнул и посмотрел на Киллиана:
– Значит, они терпят поражение. И понимают это.
– Принцепс, – сказал Майлс, – если мы успеем первыми добраться до второй комнаты стражи, то сможем защищать дверь на более выгодной позиции.
– Согласен, – сказал Макс. – Вперед.
Майлс кивнул и быстро зашагал вверх по лестнице. Прайос и Макс последовали за ним, следом двинулся Киллиан. Мастер начал подниматься по лестнице, но потом остановился и сказал:
– Девушка-марат пойдет последней.
Линялый взглянул на Тави, а потом шагнул на лестницу вслед за Киллианом. Он нес койку без особых усилий. Тави крякнул, но удержал свой конец и тоже ступил на лестницу.
Китаи пошла рядом с ним.
– А почему ваши заклинатели их не сожгут? – шепотом спросила она.
Задыхающийся Тави пробормотал:
– Это опасно в таком замкнутом пространстве. Можно сжечь весь воздух и повредить собственные легкие. И мы слишком глубоко, чтобы применять заклинание земли, – потолок может рухнуть. Ну а фурии воздуха здесь слабы. Нам придется драться.
– Тихо! – прорычал Майлс.
Тави стиснул зубы, он с трудом удерживал вес койки с Гаем. Еще через сотню ступенек он почувствовал, как дрожат его плечи и руки. Китаи тут же подошла к нему и предложила:
– Давай я тебе помогу.
У Тави не хватило дыхания, чтобы возразить, и он молча отодвинулся, давая возможность Китаи взяться за левый край койки. Они продолжали подниматься.
– Стойте, – последовал приказ сверху. – Мы уже совсем близко. Подождите.
Тави услышал шаги Майлса, потом стало тихо. Вскоре Майлс позвал:
– Двери пока держатся. Поторопитесь.
Они поднялись еще на несколько ступенек и оказались во второй комнате стражи.
– Не стойте под дверью, – предупредил Майлса Тави. – Они выбили дверь в первой комнате. Именно так погиб центурион Бартос.
Майлс посмотрел на Тави, а потом встал сбоку от железной двери, положил на нее руку и закрыл глаза. Послышалось низкое гудение. Майлс нахмурился и, не открывая глаз, сказал:
– Правитель, нам имеет смысл попробовать укрепить сталь дверей, прежде чем здесь окажутся канимы.
– Конечно, – ответил Макс.
Он подошел к двери и встал с другой стороны, зеркально повторив позу Майлса. Гудение стало громче.
– Линялый, встань в этот угол, – сказал Тави.
Он, Линялый и Китаи перенесли Первого консула в дальний угол караульного помещения и осторожно поставили койку на пол. Затем Тави притащил туда же тяжелый стол и перевернул его набок, создав заградительный барьер. Линялый тут же присел на корточки за барьером, его тусклые глаза равнодушно смотрели в пол.
– Хорошо, – одобрил Киллиан, а затем указал концом своей трости на стену, где было развешено оружие. – Вооружайтесь.
Китаи выбрала для себя пару коротких тяжелых клинков и копье с коротким древком. Копье она кинула Тави, тот легко его поймал и проверил баланс. Киллиан также взял меч, переложив трость в левую руку.
Они не дождались предупреждения. Раздался оглушительный удар в дверь, и металл немного подался назад, образовалась выпуклость. Затем последовало еще два мощных удара, каждый раз появлялись заметные вмятины, но на сей раз петли и болты выдержали.
– Мы не сможем долго удерживать дверь, – прохрипел Майлс. – Металл постепенно нагревается.
На двери возникали все новые вмятины. Тави отложил копье в сторону, взял кувшин с водой и выплеснул его содержимое на дверь. Над металлом с шипением поднялся пар.
– Хорошая работа, мальчик, – сказал Майлс. – Мы сможем выиграть еще немного времени.
Тави подбежал к бочке, вернулся с полным кувшином воды и вновь выплеснул ее на дверь. Между тем сталь продолжала поддаваться под ударами, наконец рама заскрежетала и дверь начала прогибаться внутрь. Тави увидел в щель канима и вновь выплеснул воду на раскаленный металл.
Воздух наполнился запахом гари, и Майлс заскрипел зубами.
– Больше не могу держать. Осталось полминуты. Все будьте наготове.
Сердце Тави застучало в груди, и он вновь взял в руки копье. Линялый скорчился за столом. Прайос стоял в нескольких футах от двери. Он перевязал раненую руку, а гладий неловко держал в левой руке. Сохранявшая полнейшее спокойствие Китаи покрутила мечом в правой руке, потом в левой и встала рядом с Тави, перед перевернутым столом.
– Ты знаешь, как пользоваться таким оружием? – тихонько спросил Тави.
– А ты думаешь, это сложно? – отозвалась Китаи. Тави удивленно взглянул на нее. – Хашат однажды показывала мне, – пояснила Китаи.
– Ну хорошо. Когда начнется бой, держись поближе ко мне, я за тобой присмотрю.
Китаи запрокинула голову и звонко рассмеялась. Все, кроме Майлса и Макса, с удивлением посмотрели на нее.
– Ты меня защитишь. Это смешно, – сказала Китаи и тряхнула головой. – Это очень смешно, алеранец.
Щеки Тави покраснели.
– Ладно, – сквозь зубы сказал Майлс Максу. – После следующего удара мы отступим, дадим двери упасть и врежем первому, кто войдет.
– У меня есть идея получше, – сказал Макс.
Дверь содрогнулась под новым ударом, и Майлс закричал:
– Сейчас! – и убрал руку от двери.
Но Макс поступил иначе. Подняв правую руку, он стиснул зубы, и камень возле него завибрировал от напряжения. Макс громко закричал, и его кулак двинулся вперед.
Дверь, которую больше не поддерживали фурии Майлса и Макса, с оглушительным скрежетом слетела с петель. Однако на сей раз она упала наружу и придавила стоявшего перед ней канима. Наступило мгновение тишины, а потом Майлс прыгнул в дверной проем через лежащую дверь, и его меч устремился вперед.
Дон Майлс владел мечом гораздо лучше обычного легионера – так гаргант гораздо опаснее своего дальнего родственника бурробаджера. Клинок Майлса пробивал доспехи, плоть и кости с такой же легкостью, как нож входит в масло. Через мгновение мечи двух канимов были сломаны, а стены и ступеньки забрызганы их кровью. Прежде чем канимы успели прийти в себя, Майлс перепрыгнул через упавшую дверь и вернулся в караульное помещение. Один каним бросился вслед за ним, но Макс уже его ждал, и меч Первого консула рассек торс канима почти надвое. Умирающий каним начал падать, кровь хлестала из раны. Но он успел повернуться, чтобы взглянуть на своего убийцу. И тут глаза канима широко раскрылись, и он зарычал. В следующий миг смертельно раненный каним прыгнул на Макса и ударил юношу, изображавшего Первого консула, о каменную стену. Затем он вцепился в него своими жуткими зубами.
Майлс шагнул к Максу, но в этот момент в дверной проем проскочил следующий каним, и командиру пришлось вступить с ним в схватку, не давая продвинуться дальше.
Прайос прыгнул вперед и нанес новый удар получившему страшное ранение каниму. Клинок глубоко вошел ему в бедро, вновь брызнула кровь.
Казалось, каним ничего не заметил. Он уже должен был умереть, но воля ворда отказывалась отступить перед смертью, и каним продолжал терзать Макса, который закричал от боли.