– Он умер? – спросила она, кивнув на Киллиана.
– Пока нет, – ответил Тави. – Возьми его и положи на нижней площадке рядом с Максом.
Китаи кивнула и засунула меч за пояс. Потом с легкостью подняла мастера.
– Подожди, – торопливо сказал Тави, отрезая еще один кусок от своего плаща, чтобы перевязать плечо Киллиана. – Вот так, а теперь спускайся.
Китаи кивнула и с тревогой посмотрела на Тави:
– Будь осторожен, алеранец.
– Не задерживайся, – ответил Тави, она кивнула и стала спускаться.
Затем Тави подошел к Майлсу. Тот сидел, прислонившись спиной к стене, он тяжело дышал, его глаза были закрыты. Страшная рана зияла на залитом кровью лице, грудь тяжело вздымалась. Тави видел, какую сильную боль он испытывает, даже заклинания перестали помогать. Но стоило Тави опуститься рядом с ним на колени, как острие его клинка уперлось в горло юноши.
Тави застыл и сказал:
– Дон Майлс, это я, Тави.
Тот приоткрыл глаз и посмотрел на Тави. Клинок опустился на ступеньку. Тави быстро осмотрел Майлса. Раны на лице не были смертельными, хотя и выглядели ужасно. Кровь на них успела свернуться. А вот с ногой дело обстояло значительно хуже. Зубы канима глубоко вошли в бедро командира. Тави сорвал с плеч плащ и постарался потуже затянуть бедро дона Майлса.
– Гвардия… – едва слышно прошептал Майлс. – Гвардия уже здесь?
– Пока нет, – ответил Тави.
– Но тогда к-кто это? Это старый боевой прием легионеров. Шаг и вниз. Я не видел его уже много лет. – Он заморгал и с трудом повернул голову, чтобы посмотреть на Линялого, сражающегося несколькими ступеньками выше.
Майлс замер. Его глаз широко раскрылся, с губ слетел тихий стон. Затем Майлс так сильно задрожал, что Тави с трудом сумел закончить перевязку.
– Но это же… – На его лице застыла гримаса изумления. – Нет. Не может быть. Он мертв. Он умер вместе с Септимусом. Они все погибли вместе с Септимусом.
Линялый уклонился от удара меча канима – клинок просвистел совсем рядом с его головой, нанес два быстрых удара по руке врага, держащей меч, а потом рубанул его по носу. Каним упал вперед, пытаясь ударить здоровой рукой, но Линялый отступил на три шага и прикончил упавшего врага. Он едва успел поднять меч, чтобы блокировать удар следующего канима. Некоторое время Линялый только защищался. Он отступил еще на шаг.
– А теперь вымани его на себя, – слабым голосом посоветовал Майлс. – Пусть он тянется, а ты атакуй его руку с мечом и ногу.
Меч канима промахнулся на волос, а потом едва не достал Линялого обратным ударом, в результате Линялый оказался балансирующим на ступеньке, и каним рванулся вперед. Но за мгновение до его выпада Линялый быстро восстановил равновесие, и Тави стало ясно, что все это с самого начала было уловкой. Линялый поднырнул под клинок канима, нанес удар по его руке с мечом, а затем продолжил движение и подсек опорную ногу. Каним упал, но прежде меч Линялого успел описать дугу и отсек голову рухнувшему на ступеньки воину-волку.
– Безупречная работа, – тихо сказал Майлс. – Безупречная. Он всегда был таким. – Майлс заморгал единственным глазом, и Тави увидел, как по залитому кровью лицу командира сбежала слеза. – Фурии, с тех пор он стал еще лучше! Но этого не может быть. Не может быть.
– Майлс, – тихо сказал Тави, – вам это не кажется. Это ваш брат.
– Арарис мертв! – рявкнул Майлс.
– А по мне, так он выглядит очень даже живым, – заметил Тави.
Майлс затряс головой, он продолжал плакать, а меч Линялого ткал непреодолимую стальную защиту между ним и следующим воином-канимом.
– Вот, смотри, – пробормотал Майлс. – Это была любимая защита Септимуса. Он научился ей у пиратов, которым приходилось сражаться во время шторма на скользкой палубе. Принцепс учил всех нас. Точнее, пытался. Но только Олдрик и Арарис полностью овладели этим приемом. Как я мог его не узнать? – Он повернулся к Тави. – Как такое может быть? Как он оказался здесь?
– Он пришел со мной, – спокойно ответил Тави. – Из Кальдерона. Он был рабом в домене моего дяди еще с тех пор, как я был ребенком. Гай призвал его сюда вместе со мной.
– Гай. Но зачем Гай… – Он вдруг смолк, и его глаз вновь широко раскрылся. Залитое кровью лицо Майлса побледнело, и он посмотрел на Тави. – Великие фурии, – прошептал он. – Великие проклятые фурии.
Тави нахмурился:
– О чем вы?
Майлс открыл рот, чтобы ответить, но потом его охватило сомнение, а на лице еще четче проявились усталость и боль.
– Тави! – неожиданно крикнул Линялый, и Тави поднял глаза вверх.
Линялый продолжал яростно сражаться, его простой старый клинок высекал искры из окровавленной стали мечей канимов, но внимание Тави привлекло движение на потолке – по камню быстро ползли многоногие существа.
Восковые пауки. Хранители.
Майлс схватил меч, но восковые пауки не стали нападать на них. Они продолжали ползти по потолку – их там было не меньше дюжины – и вскоре скрылись за поворотом лестницы.
Первый консул. Макс. Мастер. Все они были совершенно беспомощны. Смертельный яд восковых пауков их убьет. Только Китаи способна защищаться, но она не знает о приближении пауков. И она не сможет защитить всех остальных, если пауки нападут внезапно. Хорошо, если она сумеет отбиться от них сама.
– Гай, – прошипел Майлс. – Они спускаются за Гаем.
Он попытался встать – тут только Тави сообразил, что каним повредил здоровую ногу Майлса. А больная нога не могла выдерживать его вес. В любом случае Майлс потерял слишком много крови и больше не мог сражаться. Тави видел, что он с трудом сохраняет сознание.
Тави слегка подтолкнул Майлса к стене и сказал:
– Оставайтесь здесь. Я пойду.
– Нет, – возразил Майлс. – Я с тобой.
Он вновь попытался подняться, но Тави положил ему руку на плечо.
– Командир! – Он посмотрел в глаза Майлса и спокойно сказал: – Сейчас от вас нет ни малейшей пользы. Вы лишь задержите меня.
Майлс вздохнул и молча протянул свой окровавленный меч Тави.
Тави взял меч и попытался улыбнуться, а Майлс сжал его плечо и сказал:
– Иди, мальчик.
Сердце Тави отчаянно колотилось от страха – он боялся не за себя. Его ужасала мысль, что он может не справиться. Но сейчас только он мог предупредить Китаи и защитить раненых от восковых пауков.
Последствия неудачи будут ужасными, он не мог терять ни секунды.
Тави прижал клинок к руке, чтобы не поранить себя, если поскользнется на ступеньках, и помчался вниз.
Глава 52
Фиделиас ненавидел летать.
Конечно, полет вверх по шахте из подземелий имел мало общего с обычным полетом над землей, но в конечном счете разница состояла только в том, что во время обычного полета он видел все, что происходит внизу. А в остальном он перемещался с такой же ужасающей скоростью и не мог контролировать даже направление движения, но самым ужасным было то, что его жизнь полностью зависела от других.
Госпожа Аквитейн могла убить его в любой момент – и для этого ей ничего не нужно было делать. Он упадет на землю и разобьется, и едва ли люди, которые обнаружат тело, сумеют его опознать или найти убийцу. И он не сможет помешать Инвидии, а Фиделиас прекрасно знал, что она вполне способна на заранее продуманное убийство. И если он встанет на пути осуществления ее планов, она без колебаний с ним покончит.
Конечно, размышлял он, она может покончить с ним в любой момент, по любой причине или просто так, и едва ли он сможет ей помешать. Он пошел против Короны и теперь вынужден выполнять приказы ее мужа, и только в том случае, если его деятельность будет полностью устраивать Аквитейнов, они не станут передавать его властям или убивать сами. Его реакция на полет вверх по длинной шахте была иррациональной. Сейчас его положение ничуть не хуже, чем обычно.
И все же Фиделиас ненавидел летать.
Он искоса посмотрел на Инвидию, когда они поднимались на столбе ветра. Темная волна ее волос трепетала на ветру, точно знамя, как и ее шелковое платье, изредка открывавшее бледные изящные ноги. Фиделиас уже давно научился воспринимать заклинателей воды как своих сверстников, несмотря на их внешнюю молодость. Он слишком много общался, казалось бы, с юными мужчинами и женщинами, чей опыт и мудрость не соответствовали их внешности. Инвидия была немногим моложе Фиделиаса, но ее лицо и фигура могли бы принадлежать молодой женщине в расцвете сил.
К тому же Фиделиас не в первый раз видел ее ноги, да и другие части тела.
Она заметила, что он на нее смотрит, и улыбнулась, сверкнув глазами. Затем она взглядом указала вверх – тонкий луч света показывал, что шахта заканчивается, и Фиделиас увидел железные прутья, закрывающие выход.
Они остановились прямо под решеткой, Фиделиас отсчитал третий прут справа, повернул его и потянул на себя. Прут вышел из пазов, и Фиделиас забрался в образовавшийся проход, а потом помог Инвидии.
Они оказались в дворцовом коридоре, который шел от кухни к банкетному залу и покоям принцепса. Звонил колокол общей тревоги, и Фиделиас знал, что он слышен во всех уголках дворца. Он не сомневался, что в ночное время здесь пусто, но всегда существовала возможность, что у них на пути случайно окажется стражник. Или кто-то из слуг, решивших отправиться на кухню, чтобы заняться завтраком. Им следовало побыстрее отсюда уйти.
– Я по-прежнему считаю это неразумным, – прошептал Фиделиас, натянул тетиву своего короткого тяжелого лука и быстро проверил остальное оружие. – Вы глупо рискуете – вас могут увидеть вместе со мной.
Инвидия отмахнулась от него.
– Доведи меня до места схватки, а потом можешь исчезнуть, – сказала она и поморщилась, коснувшись пальцами лба.
– Вам нехорошо? – спросил Фиделиас.
– Иногда у меня болит голова после применения магии, – ответила она. – Мне пришлось взять слишком много воздуха, чтобы поднять нас сюда. Очень трудная задача.
– Воздух? – удивился Фиделиас. – Вам было трудно?
– Когда его много, это совсем не просто, уж поверь мне, мой дорогой шпион. – Она опустила руку и огляделась. – Мы в служебном коридоре?