– Конечно, принцепс.
– Благодарю тебя, – сказал Первый консул. – Я назначил обед с твоей тетей и друзьями на сегодняшний вечер. На нем также будет присутствовать новый посол. И я бы хотел видеть там тебя.
– Конечно, правитель.
Гай кивнул, отпуская Тави.
Тави направился к выходу, но в последний момент остановился возле двери:
– Правитель, могу ли я спросить о Линялом?
Гай нахмурился, поднял руку и потер двумя пальцами переносицу.
– Тави, – устало заговорил он, – в жизни есть вопросы, на которые ты должен находить ответы самостоятельно. У тебя есть голова на плечах. Воспользуйся ею. – Он неопределенно махнул рукой. – И делай это где-нибудь в другом месте, понятно? Я теперь быстро устаю, и мои целители говорят, что я должен сохранять осторожность, если не хочу, чтобы моя болезнь вернулась.
Тави нахмурился. Ему не показалось, будто Гай стал выглядеть хуже за время их беседы, и он заподозрил, что Первый консул воспользовался этим предлогом, чтобы не отвечать на его вопрос. Но что Тави мог поделать? Никому не под силу заставить Первого консула Алеры продолжать разговор.
– Конечно, правитель.
Тави низко поклонился и вышел.
Тави не торопясь направился в северный зал. Он остановил проходившую мимо служанку и спросил, где расположены покои нового посла, и она направила его к двойным дверям, которые находились в дальнем конце коридора. Тави подошел к ним и негромко постучал.
Дверь распахнулась, и перед глазами Тави предстала Китаи. Никогда прежде он не видел ее в таком наряде. На ней было платье из темно-изумрудного шелка, свободно подпоясанное на талии. Белые распущенные волосы были тщательно расчесаны и ниспадали до самых бедер. На обнаженных ногах поблескивали серебряные браслеты, такие же браслеты украшали руки, а на шее висело серебряное ожерелье с зеленым камнем. Все это прекрасно сочеталось с цветом ее огромных миндалевидных глаз.
Сердце Тави вдруг забилось очень быстро. Китаи изучающе посмотрела на Тави, и на ее лице появилась довольная улыбка.
– Привет, алеранец.
– Хм, – сказал Тави. – У меня письмо для посла.
– Значит, оно для меня, – сказала она и протянула руку. Тави передал ей конверт. Она вскрыла его и, слегка нахмурившись, взглянула на Тави. – Я не умею читать.
Тави взял письмо и прочитал:
– «Посол Китаи, я был рад узнать от одного из гвардейцев, которого Вы встретили, когда входили во дворец вчера утром, что Дорога отправил в Алеру посланника, который будет связывать наши народы. И хотя я не ожидал Вашего появления, мы рады Вашему прибытию. Надеюсь, Вас устраивают отведенные Вам покои и Вы получаете все, в чем нуждаетесь. Если Вам потребуется что-нибудь еще, Вам достаточно обратиться к любому из слуг».
Китаи улыбнулась и сказала:
– У меня есть собственный бассейн, прямо в полу. Его можно наполнять горячей водой или холодной, и еще тут есть духи, мыло и разные притирания. Они приносят мне еду, и у меня кровать, на которой могла бы разместиться самка гарганта во время родов. – Она приподняла подбородок и указала на ожерелье. – Видишь?
Прежде всего Тави видел нежную белую кожу, но и ожерелье было красивым.
– Если бы я знала об этом, – продолжала Китаи, – то стала бы послом раньше.
Тави раскашлялся:
– Ну да. Я хотел сказать, ты и есть посол, раз Первый консул так говорит, но, Китаи…
– Оставь свое мнение при себе, мальчик-посланник, – презрительно сказала она. – Продолжай читать.
Тави внимательно посмотрел на нее и дочитал послание Первого консула до конца:
– «Чтобы помочь Вам понять Ваши новые обязанности, я предлагаю начать с того, чтобы научиться читать и писать. Такое умение очень пригодится Вам в будущем, позволит записывать Ваши впечатления и новые знания, чтобы потом передавать их Вашему народу. Для этих целей я передаю в Ваше распоряжение посланца, который доставит Вам это письмо, чья задача в ближайшие несколько недель будет состоять в том, чтобы научить Вас чтению и письму. Добро пожаловать в столицу Алеры, посол, я с нетерпением жду момента, когда мы сможем поговорить с Вами. Гай Секстус, Первый консул Алеры».
– В мое распоряжение, – сказала Китаи. – Ха. Пожалуй, мне это нравится. Я могу заставить тебя делать все, что угодно. Так сказал твой вождь.
– Я не думаю, что он имел в виду именно…
– Молчать, посыльный! – сказала она, и в ее зеленых глазах засверкали озорные искорки. – Здесь есть лошади?
– Ну да. Но…
– Тогда ты меня отведешь к ним – и мы поедем кататься, – сказала она, продолжая улыбаться.
Тави вздохнул:
– Китаи… может быть, завтра? Я должен проведать Макса. И моя тетя. И сегодня вечером у нас обед.
– Конечно, – сразу же согласилась Китаи. – Прежде всего – важные вещи.
– Благодарю тебя, – сказал он и слегка поклонился.
– Слушай, алеранец. Я видела, как ты сражался с канимом. Ты все делал правильно. Хорошая работа.
Она подошла к нему, приподнялась на цыпочки и поцеловала в губы.
Тави удивленно заморгал и секунду не мог пошевелиться. Потом Китаи подняла руки, обняла его за шею и притянула к себе. Весь мир превратился вдруг в ее губы, ее руки и ее запах. И только позже, когда поцелуй закончился и у Тави слегка закружилась голова, Китаи посмотрела на него томным довольным взглядом и сказала:
– Неплохо. Для алеранца.
– Б-благодарю, – пробормотал Тави.
– В мое распоряжение, – удовлетворенно повторила она. – Это обещает приятную весну.
– Ч-что? – спросил Тави.
Она нетерпеливо фыркнула.
– И когда ты только перестанешь болтать, алеранец? – сказала она низким голосом и вновь поцеловала Тави, увлекая его от двери.
Он успел дотянуться до двери ногой и захлопнуть.
Глава 56
Амара стояла рядом с Бернардом, пока выжившие в битве легионеры строились в шеренги перед курганом, который они воздвигли на поле боя.
Наемники и их командир улетели, как только их целители завершили работу. Еще до наступления ночи по приказу Первого консула прибыли двести рыцарей, а на следующее утро появился отряд из второго легиона, отправленный консулом Ривусом, чтобы обеспечить безопасность в гарнизоне и долине. И они рассказали о небольшом чуде. Целитель Харгер сумел сохранить самообладание во время неожиданного нападения ворда на раненых, оставшихся в домене Арика, и, несмотря на свои раны, сумел вывести детей, уцелевших после первых атак, из домена. Маленький лучик света во мраке смерти и потерь, но Амара была благодарна и за него.
Бернард не отдавал такого приказа, но никто из уцелевших легионеров не упоминал о появлении ветроволков и их командира, объявленных вне закона. Они были обязаны наемникам жизнью и прекрасно это понимали.
Умерших было гораздо больше, чем оставшихся в живых, способных выкопать могилы, поэтому они решили, что нужно отнести всех погибших в пещеру и сделать ее местом их упокоения.
Когда тела павших были отнесены в пещеру, легионеры попрощались с друзьями и товарищами по оружию. После часа безмолвного бдения Бернард подошел к шеренге воинов и сказал:
– Мы здесь для того, чтобы упокоить тех, кто отдал жизнь, защищая эту долину и эту страну. Не только тех легионеров и простых граждан, которые сражались плечом к плечу с нами, но и тех, кто стал жертвами наших врагов и чьи тела были использованы как оружие против нас. – Он помолчал. – Все они заслужили лучшей участи. Однако они погибли, чтобы не дать распространиться страшной угрозе, которая могла бы уничтожить Алеру, и лишь по чистой случайности мы стоим сейчас возле их могил, а не они у наших.
Он вновь надолго замолчал.
– Благодарю вас. Благодарю всех. Вы сражались мужественно и достойно, даже раненые не покидали поля боя, когда наше положение казалось безнадежным. Вы душа и сердце алеранских легионеров, и я горд, что командовал вами. – Он повернулся ко входу в пещеру. – А вам я могу лишь принести свои извинения за то, что не сумел защитить вас, и сейчас даю вам обещание, что ваша смерть заставит меня быть более бдительным в будущем. Я прошу те силы, которые управляют миром, присмотреть за нашими погибшими друзьями и отнестись к ним с милосердием и добротой, которую не проявили их убийцы.
Потом Бернард, дон Фредерик и дюжина рыцарей Земли, прибывших к ним на помощь, опустились на колени и призвали своих фурий. По земле, в сторону пещеры, прошла медленная волна, и с низким рокотом склон холма сдвинулся. Это было медленное движение, но Амара чувствовала, как дрожит под ее ногами земля. Вход в пещеру начал опускаться и постепенно уменьшаться, и через некоторое время на его месте осталась лишь застывшая скала.
В долине наступила тишина, и заклинатели земли одновременно поднялись на ноги. Бернард повернулся к пятидесяти с лишним уцелевшим ветеранам центурии Джиральди:
– Легионеры, разойдитесь. Соберите свои вещи, вскоре мы выступаем в гарнизон.
Джиральди отдал несколько негромких приказов, и усталые люди зашагали к домену Арика. Бернард стоял и смотрел им вслед. Амара осталась рядом с ним. Вскоре колонна скрылась за поворотом дороги.
Из-за деревьев вышли Дорога с палицей на плече и Ходок.
– Ты хорошо сражался, Кальдерон, – сказал вождь маратов. – Люди, которые шли в бой под твоим началом, не трусы.
Бернард скупо улыбнулся и ответил:
– Спасибо за помощь, Дорога. Еще раз. – Он повернулся к гарганту и добавил: – И тебе спасибо, Ходок.
На уродливом лице Дороги появилась широкая улыбка.
– Может быть, ваши люди способны учиться, – сказал он.
Гаргант оглушительно фыркнул, а Дорога рассмеялся.
– Что он сказал? – спросил Бернард.
– Он сказал нечто вроде… э-э-э… нечто вроде того, что все подгнившие фрукты имеют одинаковый вкус. Он имел в виду, что ваш и наш народы имеют общего врага. И он говорит, что вы приличная замена Сабот-га, моему клану, если речь идет о сражениях.
– Именно благодаря гарганту мы сумели устоять в пещере, – сказал Бернард. – Я этого не забуду.