Огромный марат пожал могучими плечами и улыбнулся:
– Пришли ему яблок. И пусть они не будут гнилыми.
– Даю слово. – Он протянул руку Дороге.
Тот без колебаний пожал руку Бернарда.
– И ты, Оседлавшая ветер, – сказал Дорога, поворачиваясь к Амаре. – Боюсь, из тебя не получится хорошей алеранской жены.
Она улыбнулась:
– Не получится?
Он мрачно покачал головой:
– Могу поспорить, ты не станешь заниматься уборкой. Или готовить. Или шить одеяла и другие вещи. Думаю, ты повсюду будешь искать неприятности на свою голову.
– Вполне возможно, – согласилась она, продолжая улыбаться.
– Но ты хороша в постели, если судить на слух.
Амара так сильно покраснела, что ей пришлось отвернуться.
– Дорога! – воскликнула она.
– Женщина, приносящая неприятности, – продолжал Дорога. – Но такую женщину хорошо обнимать. Моя подруга была такой же. Мы были счастливы. – Он легонько стукнул кулаком по сердцу, в стиле алеранских легионеров, и поклонился им обоим. – Может быть, у вас будет так же. И пусть снизойдет мир на ваших павших.
– Благодарю тебя, – сказала Амара.
Бернард склонил голову. Дорога и Ходок развернулись и медленно пошли прочь, не оборачиваясь.
Амара смотрела им вслед, стоя рядом с Бернардом. Она не заметила, когда ее пальцы переплелись с его пальцами, но это показалось ей совершенно естественным. Бернард вздохнул. Она ощущала в нем боль, даже не глядя ему в лицо, даже не обменявшись ни единым словом.
– Ты сделал все, что было в твоих силах, – сказала она.
– Я знаю, – ответил он.
– Ты не должен винить себя в их смерти.
– Да, я и это знаю, – вздохнул Бернард.
– Любой достойный командир испытывал бы такие же чувства, – сказала Амара. – И был бы не прав. Но лучшие всегда винят себя.
– Я потерял людей целого домена, который находился под моей защитой, – тихо заговорил Бернард. – И почти три четверти своих легионеров. Едва ли меня можно назвать одним из лучших.
– Пройдет время, – сказала Амара, – и твоя боль перестанет быть такой острой.
Он мягко сжал ее пальцы, но ничего не ответил. Бернард стоял на склоне холма возле того места, где раньше был вход в пещеру, а потом отвернулся и зашагал прочь. Амара не отставала. Они прошли половину пути до домена Арика, когда она сказала:
– Нам нужно поговорить.
Он кивнул:
– Хорошо.
– Бернард… – Она немного помолчала, подыскивая нужные слова. У нее ничего не получалось, и тогда она просто сказала: – Я тебя люблю.
– А я тебя, – тут же ответил он.
– Но… я давала клятву Короне, да и ты… эти клятвы должны определять нашу жизнь. Наши клятвы…
– Ты хочешь сделать вид, будто ничего не произошло? – спокойно спросил он.
– Нет, – сразу же ответила Амара. – Нет, не так. Но… имели ли мы право приносить новые клятвы?
– Кто знает? Если у тебя будут дети…
– У меня не может быть детей, – сказала она с горечью.
– Откуда ты знаешь? – все так же спокойно спросил Бернард.
Она покраснела:
– Потому что… мы с тобой… проклятые вóроны, Бернард. Если бы у меня могли быть дети, они бы уже появились.
– Возможно, – ответил он. – Или ты ошибаешься. Мы видимся с тобой в лучшем случае одну или две ночи за одну луну. Не самый надежный способ зачать ребенка.
– Но я была больна, – тихо сказала она. – Ты не замечал шрамов.
– Да, – отозвался Бернард. – Однако были женщины, которые перенесли болезнь, а потом рожали детей. Немногие, но такие случаи известны.
Она грустно вздохнула:
– Но я не из их числа.
– Откуда тебе знать? – спросил Бернард. – Почему ты так уверена?
Она некоторое время смотрела на него и качала голо-вой:
– На что ты намекаешь?
– У нас нет уверенности, что ты бесплодна. А раз так, нет никаких причин не быть вместе.
Она с сомнением посмотрела на него:
– Я знаю, чтó гласят законы. У тебя есть обязательства перед Алерой, Бернард, ты должен передать детям свою силу в искусстве заклинаний.
– И я намерен выполнить свои обязательства, – сказал он. – С тобой.
Некоторое время они шагали молча, а потом она спросила:
– Ты действительно считаешь, что это возможно?
Он кивнул:
– Да, считаю. И хочу, чтобы так и случилось. И есть только один способ этого добиться – нужно стараться и ждать.
Амара ответила:
– Хорошо. – Она сглотнула. – Но… я не хочу, чтобы Гай об этом знал. Во всяком случае… – Она смолкла, а потом начала снова: – Если только у нас не появится ребенок. А до тех пор он может приказать нам расстаться. Но если у нас родится ребенок, у него не будет оснований для возражений.
Бернард некоторое время молча смотрел на Амару. Потом остановился, приподнял ее подбородок и нежно поцеловал в губы.
– Согласен, – прошептал он. – Пусть сейчас будет так. Но наступит день, когда мы не сможем скрывать от других наши брачные узы. И в этот день я хочу, чтобы ты была рядом со мной. И тогда мы восстанем против воли Первого консула и закона вместе.
– Вместе, – повторила она, целуя Бернарда.
Он улыбнулся:
– Что может произойти в самом худшем случае? Нас уволят со службы? Отнимут гражданство? И тогда у нас не будет никаких обязательств.
– Мы будем разорены, но останемся вместе, – с улыбкой на губах сказала Амара. – Ты это имеешь в виду?
– До тех пор пока ты будешь рядом со мной, я не буду разорен, – сказал он.
Амара обняла мужа за шею и крепко прижала к себе. Он ответил на ее объятия.
Быть может, Бернард прав. Быть может, все будет хорошо.
Глава 57
Фиделиас закончил чистить свои ботинки и поставил их возле кровати. Рядом стояла собранная чуть раньше сумка. Он задумчиво оглядел комнату. В подвале особняка Аквитейнов он занимал помещение для слуг точно таких же размеров, как его бывшая комната в цитадели. Возможно, постель здесь была помягче, простыни и одеяла более высокого качества, да и светильники тоже. Но в остальном все было таким же.
Фиделиас покачал головой и вытянулся на постели, он слишком устал, чтобы раздеваться и залезать под одеяло. Он смотрел в потолок, прислушиваясь к шуму и разговорам в соседних комнатах и коридорах.
Неожиданно дверь без стука распахнулась, Фиделиасу не требовалось поворачивать голову, чтобы выяснить, кто вошел.
Госпожа Аквитейн немного помолчала, а потом сказала:
– Я вижу, ты уже собрал вещи.
– Да, – ответил он. – Я уйду перед рассветом.
– И не останешься на церемонию представления?
– Я вам не нужен, – сказал Фиделиас. – И я уже видел платье, которое вы купили для домины Исаны. Уверен, оно произведет нужное впечатление. А у меня есть другие важные дела.
– Неужели? – удивилась Инвидия. – А я даже не успела дать тебе новое поручение.
– Вы отправите меня во владения Калара, чтобы я вошел там в контакт со своими людьми, – сказал Фиделиас. – Вы захотите узнать, какие связи у Калара с южными консулами и как их разрушить.
Она негромко рассмеялась:
– Должна ли я чувствовать себя довольной из-за того, что сумела найти такого превосходного шпиона?
– Не стоит, – отозвался Фиделиас. – Я сам выбрал вас и вашего мужа. А вовсе не наоборот.
– Как цинично, – прошептала она. – Патриций не стал бы говорить об этом прямо.
– Но вы наняли меня не для танцев, – спокойно возразил Фиделиас.
– Верно. – Она немного подумала и сказала: – Ты возьмешь воду из нашего источника?
– Да. Южное лето бывает жарким.
– Будь осторожен, Фиделиас, – сказала она. – Ты ценное вложение наших средств. Но я не стану долго терпеть твое неповиновение.
– На вашем месте, сиятельная госпожа, – заметил Фиделиас, – я бы старался беречь источники информации.
– Ты имеешь в виду самого себя? – спросила она.
– Именно.
– И почему же? – осведомилась она, и в ее голосе появился холод.
В первый раз за весь разговор Фиделиас оторвал взгляд от потолка. Госпожа Аквитейн стояла в дверях, высокая, изящная и прелестная, она была закутана в просторную серую накидку, на ногах у нее были легкие тапочки. Ее темные волосы были заколоты несколькими гребнями из слоновой кости. Некоторое время он наслаждался ее красотой, чувствуя, как в нем возникают желание и гнев. Ни один мужчина не мог взглянуть на такую женщину и не испытать желания. Но Фиделиас не понимал причины своего гнева. Он постарался скрыть его от госпожи Аквитейн.
Вместо ответа он кивнул на комод у двери.
Она нахмурилась и посмотрела, потом протянула руку, чтобы взять с комода поношенный дорожный плащ.
– Это плащ, – сказала она, показывая, что ее терпение подходит к концу. – И какую угрозу он может для меня представлять?
– Это не плащ, – спокойно возразил Фиделиас. – Это морская накидка. Их делают в Каларе, Форции и Парсии. Из крупных ящериц, которых кормят луковицами и корнями, а потом сдирают с них шкуру. Затем шкуру смачивают водой, и она становится водонепроницаемой. Всякий, кто отправляется в те края, нуждается в такой накидке. Их надевают во время путешествия на корабле или в сезон дождей. Без такой накидки очень легко заболеть.
Инвидия еще раз терпеливо кивнула:
– Я все еще не понимаю, почему она может представлять для нас опасность, мой дорогой шпион.
– Это моя накидка, – сказал Фиделиас. Она продолжала молча на него смотреть. – Я оставил ее в своей комнате в цитадели в тот день, когда отправился на юг с Амарой, чтобы она могла сдать выпускной экзамен. В тот день я ушел от Гая. – Он покачал головой. – Я нашел эту накидку здесь сегодня вечером.
Между бровями госпожи Аквитейн появилась складка.
– Но… из этого следует…
– Из этого следует, что Гай побывал в вашем особняке, а вы не имели об этом ни малейшего представления. Теперь мы знаем, что ему известно, где я нахожусь. И кому служу. И еще становится очевидным, что он понимает: вы посылаете меня на юг, чтобы я устроил неприятности Калару, и он меня на это благословляет. – Фиделиас скрестил руки на груди и снова стал смотреть в потоло