Вечером 15 апреля директивой ВГК № 220078 А.И. Еременко сдавал должность командующего ОПА генерал-лейтенанту К.С. Мельнику (ранее заместителю командующего армии), а сама армия с 18 апреля подчинялась 4-му Украинскому фронту. Особая миссия армии была завершена, и она становилась одной из армий в подчинении Ф.И. Толбухина. Основные силы Приморской армии в это время находились на марше и на подходе к району боев. Армии были подчинены 77-я сд и 19-й тк, оказавшиеся в ее полосе. Начинался последний этап борьбы Приморской армии за Крым.
19 апреля войска 4-го Украинского фронта в составе трех армий стояли на подступах к Севастополю. 2-я гв. армия силами 54-го и 55-го ск занимала полосу по фронту 4 км в пределах от берега моря до Бельбека. 13-й гв. ск армии находился еще в районе Евпатория, Саки, приводя себя в порядок. Пять дивизий 51-й армии занимали полосу 17 км от Бельбека (иск.) до Нов. Шули. 10-й ск находился на подходе к району боев. Приморская армия тремя дивизиями занимала полосу протяжением по фронту 8 км от выс. 125, 7 до берега моря в 2 км юго-западнее Балаклавы. Главные силы 16-го ск Приморской армии находились на марше в районе боев.
Несмотря на то что армии еще не в полном составе вышли к укреплениям противника у Севастополя, им были поставлены наступательные задачи с решительными целями. Причин у этого было две. Во-первых, разумеется, присутствовало стремление советского командования сбить противника с позиций до того, как он успеет прочно закрепиться. Во-вторых, считалось, что немцы спешно эвакуируются из Крыма. Многочисленные пленные вплоть до 23 апреля сообщали, что после поражения в северном Крыму немецким командованием было принято решение на очищение полуострова. Показания звучали вполне однозначно: «В одну из ночей будут взорваны все орудия, подожжены автомашины, а оставшиеся войска погрузятся на пароходы в Севастополе»[1838]. Один из пленных даже сообщил, что «Высший офицерский состав почти весь эвакуирован самолетами»[1839]. Показания пленных подтверждались увеличившимся оборотом судов в южных бухтах Крыма. В одной из оперативных директив штаба фронта так и говорилось: «противник […] стремится выиграть время для эвакуации живой силы, техники и материальных ценностей из Крыма»[1840]. По существу задачей войск 4-го Украинского фронта становился срыв планомерной эвакуации немецкой 17-й армии. Т. е. предполагалось прощупывать линию обороны противника и немедленно ударить в случае обнаружения отвода для окончательного разгрома врага.
Все эти предположения советской стороны были отнюдь не безосновательны. К 22 апреля в тесном сотрудничестве штаба АЧМ и штаба 17-й армии разрабатывается операция «Леопард» для поэтапной эвакуации из крепости Севастополь в течение 14 дней. В соответствии с ним, после эвакуации большей части армии должен был отходить северный фронт обороны, через пять дней после подхода транспортов предполагалось в течение двух суток эвакуировать оставшихся 28 000 солдат морем и 4500 человек авиацией[1841]. Согласно данным, которые приводились в докладе SKL[1842] из Крыма, с 14 по 27 апреля 1944 г. было вывезено 57 910 военнослужащих, 6830 раненых, 5108 эвакуируемых, 4071 человек пленных[1843]. Также в Севастополе происходило массовое избиение конского состава 17-й армии, по приказу от 21 апреля их предписывалось застрелить и сбросить в море[1844]. В итоге лошадей даже косили пулеметами у приморского обрыва. Как пишет немецкий историк А. Бухнер: «Тысячи конских трупов плавали потом в заливах под Севастополем и Херсонесом…»[1845]
Собственно, именно стремлением обеспечить приемлемые условия эвакуации было продиктовано возведение немцами двух мощных узлов обороны на господствующих высотах – Сахарная Головка и Сапун-гора. Эти высоты прикрывали вход в Инкерманскую долину, которая являлась единственным проходом в горной гряде, опоясывающей Севастополь с востока. Кроме того, Сапун-гора господствовала над городом и прикрывала бухту и пристани от наблюдения и корректируемого артиллерийского обстрела. В своих мемуарах А.М. Василевский цитирует свой доклад И.В. Сталину, в котором об этом говорится прямым текстом: «Ударом Крейзера на гору Сахарная Головка и Гайтани стремимся выйти в Инкерманскую долину с тем, чтобы взять под огонь орудий прямой наводки Северную бухту и изолировать войска противника, обороняющиеся к северу от нее»[1846].
23 апреля было предпринято очередное наступление всех трех армий 4-го УФ. А.М. Василевский вспоминал, что не без труда добился отсрочки наступления на эту дату. По плану 2-я гв. армия должна была овладеть железной дорогой южнее р. Бельбек, 51-й армии ставилась задача овладеть горой Сахарная Головка, Приморская армия должна была занять вершину Сапун-горы, овладеть клх. Большевик и Каранью[1847]. После часовой артподготовки советские войска в 11.00 перешли в наступление. Существенных изменений в положении 2-й гв. и 51-й армий не произошло. В наступлении 51-й А в Инкерманскую долину участвовал в качестве непосредственной поддержки 267-й сд 22-й гв. тп в составе 14 Т-34 и 2 Т-70. Под сильным огнем артиллерии, в лабиринте минных полей полк продвинуться не смог, потеряв 6 Т-34 подбитыми, 2 Т-34 и 1 Т-70 подорвавшимися на минах. Помимо минных полей и проволочных заграждений части 51-й армии встретил подожженный лес.
Несколько более результативным стало наступление Приморской армии. Ставка в наступлении ОПА была сделана на танки. Одним из участников наступления стала 63-я тбр, представлявшая к тому моменту разномастную коллекцию полученных по ленд-лизу машин: 8 М4А2 «Шерман», 8 «Валентайнов» МкIX и 5 «Валентайнов» Mk.III, 9 М3л Стюарт и всего 1 Т-34[1848]. Задачей-максимум по боевому приказу № 0019/ОП от 20.04.44 г. штаба Приморской армии для бригады и 16-го ск был прорыв до Омеги (между бухтами Камышовая и Круглая на берегу моря)[1849]. Однако к этому моменту противостоящая советским частям 73-я пд была уже существенно усилена артиллерией и располагала 17 75-мм противотанковыми пушками разных типов[1850]. С 10.20 23 апреля танки 63-й тбр наступали по узкой долине, ограниченной с севера Сапун-горой и с юга выс. Горная. Артподготовка не подавила систему обороны немцев, в том числе потому, что она не была полностью вскрыта разведкой. Пехота отстала, и танки бригады вели дуэль с «ПТ-ружьями»[1851], ПТО, зенитками и САУ противника самостоятельно. Поддержка атаки была слабой ввиду недостатка боеприпасов. Отвести назад командиру бригады танки не разрешили, требуя «любой ценой, не считаясь ни с чем, продвигаться вперед – выйти на гребень». За день из состава 63-й тбр были сожжены огнем противника все 8 «Шерманов», 8 «Валентайнов» Mk.IX, 2 «Валентайна» Mk.III, 2 «Стюарта», еще 2 «Стюарта» были подбиты[1852]. Справедливости ради следует отметить, что наступавшая на том же направлении 77-я сд пыталась пробиться вперед, но была остановлена плотным огнем и понесла тяжелые потери: 91 человек убитыми и 289 ранеными[1853].
Менее драматичным стало участие в наступлении 23 апреля 19-го тк[1854]. Для него задачей-максимум по приказу № 0019/ОП был удар в обход Сапун-горы с юга с прорывом на юго-западную окраину Севастополя. В бою из состава корпуса участвовали 79-я и 101-я тбр, перешедшие в наступление в 13.15–13.35. 79-я тбр достигла клх. Большевик, но остановилась ввиду отставания пехоты. Потери за день составили 2 Т-34 сгоревшими и 2 Т-34 подбитыми[1855]. По итогам дня части Приморской армии продвинулись по долине от Кадыковки и овладели несколькими опорными пунктами противника, в том числе клх. Большевик. Однако на этом достижения войск 4-го Украинского фронта 23 апреля завершились.
Возобновление наступления в полдень 24 апреля успеха не принесло, армии продвижения вперед не имели. 63-й тбр приняла танки 244-го отп и вышла в бой в 12.20 24 апреля в составе 1 Т-34, 2 М-3с «Генерал Ли», 5 М4А2 «Шерман», 4 MkIII «Валентайн», 9 М-3л «Стюарт»[1856]. Танки вновь действовали в отрыве от пехоты, против неподавленной обороны немцев. Потери за день составили 1 М-3с, 4 М4А2 и 1 М-3л[1857]. Это был, пожалуй, один из последних случаев использования «многоэтажных» танков М-3с «Генерал Ли» на советско-германском фронте. 19-й тк также участвовал в наступлении 24 апреля, имея задачу овладеть Сапун-горой, но продвижения не имел и по приказу комкора был отведен назад. Потери корпуса составили 6 Т-34 и 1 Т-70 сгоревшими, 1 СУ-85, 3 Т-34, 2 MkIX и 1 Т-70 подбитыми[1858]. В строю в корпусе оставался 31 танк и 1 САУ, меньше половины штатной численности одной бригады. В отчете о действиях 73-й пд по итогам боя 24 апреля указывалось, что «большая часть танков уничтожена противотанковыми средствами ближнего боя»[1859]. Речь идет об «Офенрорах». В условиях пересеченной местности и отставания пехоты это не исключалось.