Людские потери советских войск в попытке взять Севастополь 23–25 апреля характеризуются нижеследующими данными (см. таблицу). Они были ощутимыми, но все же существенно ниже, чем при прорыве обороны немцев на Перекопе и Сиваше.
ТАБЛИЦА
Только 25 апреля стало известно, что немецкое командование в Крыму получило приказ Гитлера – удерживать Севастополь во что бы то ни стало. Действительно, Гитлер 24 апреля заявил, что «потеря Севастополя может стать последней каплей, достаточной, чтобы переполнить чашу, Турция уже резко отрицательно реагировала на отход из Крыма»[1861]. Действительно, 21 апреля турецкое правительство под давлением Англии и США заявило о прекращении в конце месяца поставок в Германию хромовой руды. Не исключалось вступление Турции в войну на стороне антигитлеровской коалиции. Под влиянием политических и военных факторов Севастополь был объявлен «городом-крепостью». Это была новая концепция фюрера, озвученная в так называемом приказе № 11 от 8 марта 1944 г.: «Крепости должны выполнять те же задачи, что и крепости прошлого. Они должны не допустить захвата противником значимых с оперативной точки зрения мест. Они должны позволять окружить себя и тем самым связать как можно более крупные силы противника»[1862]. Севастополь стал одной из «крепостей» весны 1944 г., помимо него такой статус получали окруженные Тарнополь и Ковель.
Закрепление противника на удержанных позициях и информация о новых приказах заставили пересмотреть перспективы штурма последней цитадели 17-й армии в Крыму. Требовался хорошо подготовленный и планомерный штурм. Однако смена обстановки была принята командованием фронта не сразу. Поначалу штаб Ф.И. Толбухина стремился возможно быстро подготовить и провести штурм Севастополя.
Определенные силы и средства для серьезного штурма укреплений противника в распоряжении советского командования появились уже в двадцатых числах апреля. Причем уже 23 апреля под Севастополем был сосредоточен и введен в состав Приморской армии 315-й оад ОМ с 280-мм мортирами БР-5[1863], а 24 апреля в армию прибывает 317-й оад ОМ с такими же орудиями и приступил к разведке целей с готовностью к открытию огня 27 апреля[1864]. Это давало в руки Приморской армии средства для поражения долговременных сооружений. В состав 2-й гв. армии подтягивался восстановивший силы 13-й гв. ск.
Пополнение 13-го гв. ск производилось за счет призыва на освобожденной территории. Это было общей практикой для Красной Армии в кампании 1943–1944 гг. Во 2-ю гв. армию призыв осуществлялся в районе Евпатории и Саки. Всего было призвано годных к строевой службе 12 571 человек годов рождения от 1894 г. до 1925 г. Из этого числа 6472 человека имели военную подготовку, в том числе 4953 человек бывших военнопленных или окруженцев[1865]. По национальностям среди призванных было 6909 человек русских, 2774 украинца и 2956 татар[1866]. Однако, по указанию штаба 4-го УФ, татары отправлялись в глубь страны, и для укомплектования 2-й гв. А оставалось около 10 тыс. человек. Причем в докладе по укомплектованию армии Г.Ф. Захарова особо отмечается высокое политико-моральное состояние призываемых в Крыму. Призыв позволил довести численность соединений 13-го гв. ск к 27 апреля до 5626, 5961 и 6973 человек[1867].
Подготовка к наступлению шла всерьез. За 27 апреля 315-й оад ОМ израсходовал 118 снарядов 280-мм калибра и претендовал на уничтожение трех ДОТ противника[1868]. Однако постепенно попытки сошли на нет. Назначенное на 27 апреля наступление было сдвинуто на 29 апреля. Предпринимались чрезвычайные меры для подвоза боеприпасов (которые находились еще за Сивашем, а в случае с Приморской армией – в Керчи). Чонгарские мосты быстро восстановили, но все же первые поезда пришли в Джанкой только 22 апреля, а открытие движения до тыловых армейских районов (станции Симферополь, Альма) произошло только 29 апреля. Только с этого момента начали накапливаться необходимые для решительного штурма запасы.
Решение отложить уже практически начатое наступление принимается на самом высоком уровне. А.М. Василевский вспоминал: «В ночь на 29 апреля по всем этим планам у меня состоялся длительный разговор с Верховным Главнокомандующим. […] …когда речь зашла о новой отсрочке наступления, Верховный вышел из равновесия. Разговор приобрел довольно острый характер. Но я не отступал от своего и в результате получил разрешение, если потребуется, 5 мая начать наступательные действия 2-й гвардейской армии на вспомогательном направлении, а 7 мая – генеральный штурм Севастопольского укрепрайона усилиями всех войск фронта, Черноморского флота и партизан»[1869].
Подготовительный период операции характеризовался активными действиями отдельных отрядов на различных участках с целью улучшения своих позиций, вскрытия системы обороны противника, а также уничтожения вскрытых инженерных сооружений тяжелой артиллерией. Так, 317-й оад ОМ 1 мая выпустил 17 280-мм снарядов, 4 мая – сразу 50 гранат на две цели и 5 мая – 26 гранат на две цели[1870]. 315-й оад ОМ вел огонь на разрушение ДОТ на Сапун-горе, выпустив 5 мая 83 280-мм снаряда, а 6 мая – 80 снарядов, поразив за два дня 6 ДОТов[1871].
Нельзя не отметить, что подготовительный период штурма Севастополя ознаменовался весьма внушительным настрелом артиллерии. С 16 апреля по 4 мая 4-м Украинским фронтом был израсходован 641 вагон боеприпасов (в том числе 400 280-мм выстрелов и 1700 203-мм выстрелов)[1872]. Это было ненамного меньше, чем израсходовали войска в ходе прорыва через вражеские позиции на Перекопе и перед Сивашским плацдармом.
К моменту разговора А.М. Василевского с Верховным план советского наступления на Севастополь уже сложился. Задачи армий были детализированы в оперативных директивах командующего фронтом №№ 00288, 00290 и 00291 от 29 апреля и 1 мая 1944 г.[1873]. Ф.И. Толбухин принял решение прорывать оборону «крепости» Севастополь с нанесением удара на левом фланге на участке от Сапун-горы до берега моря. Диктовался этот выбор достаточно простыми соображениями[1874]:
– направление клх. Большевик, Омега было наиболее коротким, выводящим к основным бухтам, через которые поступало снабжение противнику;
– местность на этом направлении менее пересеченная и больше благоприятствовала использованию единственного крупного мехсоединения 4-го УФ в лице 19-го тк.
Разница с планом Э. фон Манштейна, предпочитавшим в двух штурмах города наносить удар с севера в направлении Северной бухты, обуславливалась двумя факторами: другой конфигурации стабилизировавшегося под Севастополем фронта (Приморской армии удалось в апреле пробиться западнее рубежа обороны 1942 г.) и наличием в войсках 4-го УФ достаточно большого количества танков (и не только 19-й тк, но и тбр). Возможности бронетехники могли быть реализованы на соответствующей местности.
Сообразно принятому решению главный удар должны были наносить Приморская армия и левое крыло 51-й армии, а вспомогательный – 2-я гв. армия. Главная идея операции заключалась в том, чтобы наступление начать первоначально на участке 2-й гв. армии 5 мая, а главную атаку силами левого крыла фронта начать 7 мая 1944 г. Тем самым противник вводился в заблуждение в отношении истинного направления главного удара и подталкивался к направлению резервов в район Мекензиевых Гор, т. е. в полосу 2-й гв. А. Одновременно такой план позволял использовать всю мощь авиации 8-й ВА последовательно на двух направлениях.
Несмотря на изначально вспомогательный характер удара 2-й гв. армии, ей ставились достаточно амбициозные задачи прорыва к Северной бухте уже в первый день наступления и дробления группировки противника. Во-первых, врага предполагалось прижать к морю у Любимовки, а во-вторых, совместно с 51-й армией окружить противника в районе лесного массива северо-восточнее Инкерманской долины. Следует отметить, что армии Г.Ф. Захарова изначально предписывалось «частью сил форсировать Северную бухту и овладеть восточной частью г. Севастополь»[1875].
Соответственно 51-й армии (общий фронт 17 км) доверялась задача захвата Сапун-горы с последующим овладением городом Севастополь. Наносившая главный удар Приморская армия (фронт 7 км) нацеливалась на направление Карань – Омега с нанесением вспомогательного удара правым флангом 11-го гв. ск на южные скаты Сапун-горы[1876]. С выходом пехоты из дефиле между Сапун-горой и выс. Горная[1877] предполагался ввод в прорыв в полосе 3-го гск 19-го тк с задачей выйти в районе Омега и бухты Камышовой и отрезать противника от бухт. Цель этого броска очерчивалась вполне однозначно: «Лишить возможности эвакуации и поддержки с моря»[1878].
Основной идеей наступления Приморской армии был прорыв примыкающего к берегу участка обороны противника силами 3-го гск (удар в общем направлении на Карань, выс. 119, 1) с охватом фланга обороняющегося на Сапун-горе противника 11-м гв. ск. В первом эшелоне 3-й гск наступали 318-я сд с 63-й тбр и 242-я гсд с 257-м тп