Савицкий Е.Я. Я – «Дракон». Атакую!.. М., 1988. С. 195, 196.]
Борьбу с морскими целями вели теперь не только ВВС ЧФ. Командующий армии генерал К.А. Вершинин также распорядился усилить атаки кораблей и судов противника к востоку от Севастополя. В этой благоприятной обстановке поспешного отхода, а временами просто бегства врага заместитель командира 214-й шад генерал-майор И.П. Вилин решил лично возглавить четверку штурмовиков 190-го шап, прикрытых четырьмя «Аэрокобрами» 329-й иад. Утром 17 апреля подразделение Ил-2 стартовало с аэродрома Ленинска и направилось по маршруту Семисотка (где произошла встреча с истребителями сопровождения) – Кишлов – гора Чатыр-Да – Балаклава. Не обнаружив плавсредства противника в Балаклаве, генерал решил бомбить и штурмовать аэродром на мысе Херсонес, хотя первоначально налет не планировался, разведывательными данными о работе аэродрома и его ПВО Вилин не располагал. Начав атаку с 600 м, он затем перешел с ведомыми на бреющий, чтобы стрелять почти в упор, нанести максимальный урон вражескому аэродрому и стоящей там технике.
Однако выполнить второй заход немцы не позволили. По докладу вернувшегося с задания штурмана 190-го шап капитана Ф.С. Палехина, аэродром прикрывали 7 батарей зениток среднего калибра и 6 батарей «эрликонов», быстро взлетели около 10 Bf 109 и FW 190, которые атаковали штурмовиков при уходе от цели. Два «ила» упали; погибли лейтенант А.М. Шадиян – стрелок рядовой В.Т. Петиков, лейтенант А.И. Сорокин – стрелок сержант А.И. Больных (и летчика и его стрелка звали Алексей Иванович). Ведущий штурмовик получил попадание зенитного снаряда в мотор, который заклинило. Генерал Вилин попытался со снижением увести машину к своим, перетянул линию фронта, но высота уже была незначительной, самолет врезался в гору к северо-востоку поселка Охары-Катерлиз [ЦАМО РФ. Ф. 20206. Оп. 1. Д. 86. Л. 60; Оп. 2. Д. 20. Л. 50.].
Эта территория недавно была освобождена от оккупантов, с гор спустились партизаны, у всех царило праздничное настроение. Партизаны вместе с врачами Приморской армии и оказали первую помощь Ивану Петровичу Вилину. Его немедленно отправили в Симферопольский госпиталь, где 43-летний генерал скончался 19 апреля от многочисленных травм и переломов, несовместимых с жизнью. Ушибы и повреждения при жесткой посадке самолета у стрелка ст. сержанта Светлишного оказались не опасными – 20 апреля он вернулся в часть. Потеря генерала Вилина, награжденного за ратный труд в далеком 1936 г. орденом Ленина и пришедшего в дивизию в напряженные дни поддержки десанта в Эльтинген, стала тяжелой утратой для 214-й шад и всей 4-й воздушной.
Для черноморцев в эти дни операция в Крыму проходила вполне успешно, преимущественно отмечались в донесениях победы и успехи. Конечно, не все проходило гладко, что видно из документов хроники боевых действий на Черноморском театре за 1944 г. Так, 18 апреля в разделе, посвященном борьбе на коммуникациях, можно прочитать: «Командующий флотом, отмечая героическую боевую работу черноморских летчиков, указал командующему ВВС ЧФ на рост небоевых потерь». А 23 апреля Военный совет Черноморского флота после нескольких напряженных воздушных боев над морем «указал командующему ВВС ЧФ на недопустимость посылки штурмовиков и бомбардировщиков (что часто практиковалось в ненастную погоду, на рассвете, в надежде избежать перехвата. – Прим. авт.) без сопровождения истребителей, что приводило к потерям и частому невыполнению заданий, когда истребители противника оказывали противодействие» [Хроника Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре. Вып. 6. М., 1951. С. 265, 279.].
Очередную попытку прорвать оборону врага войска 4-го Украинского фронта предприняли вечером 19 апреля – после 30-минутной артиллерийской подготовки и бомбового удара они силами 51-й и Приморской армий (она перестала быть отдельной, войдя накануне по указанию Ставки в состав фронта) перешли в наступление, но, встретив упорное сопротивление противника, существенных результатов не добились. Противник, опираясь на заранее подготовленный укрепленный оборонительный рубеж (при наличии многочисленных ДОТов и ДЗОТов, с развитой системой инженерных заграждений и минированной местностью), оказывал упорное сопротивление наступавшим и на отдельных участках переходил в контратаки. Авиация 8-й ВА уничтожала плавсредства неприятеля в порту Севастополь, бомбила его войска и аэродромы, произведя 711 самолето-вылетов. Каковы основные результаты?
Мощным оказался удар, который нанесла в этот день (19 апреля) 6-я гв. бад по артиллерийским и минометным батареям противника, прикрывающим подходы к Севастополю с юго-востока. Встреченные сильным зенитным огнем две группы Пе-2, сопровождаемые истребителями, все же прорвались к цели – взрывы авиабомб наблюдались в точно заданном районе. Причем бомбардировщики сбросили на этот раз с пикирования и бомбы крупного калибра, как ФАБ-250 и ФАБ-500, которые редко подвешивали под «пешки». Однако домой не вернулось все звено командира эскадрильи капитана Е.С. Вишнякова из 135-го гв. бап. Оказалось, что при выводе в горизонтальный полет на 1700 м у ведущего не убрались тормозные решетки, он со своими ведомыми отстал от строя, направился в сторону моря, и тут его поджидал FW 190. Первой же атакой противник зажег правый мотор бомбардировщика, он упал в 650 м от берега и затонул. В дальнейшем немецкий ас продолжил атаковать два наших одиночных бомбардировщика, решив не упустить свой шанс. Через несколько минут лейтенант Н.А. Бондаренко посадил самолет, который пилотировал, с горящей плоскостью у совхоза Ласпи, а лейтенант Б.Н. Болдырев – у поселка Байдары (на Пе-2 очередями отбило руль глубины, пробило маслосистему); экипажам явно повезло: только стрелок ст. сержант Комаров получил ранение в плечо и бедро – все шестеро вернулись в полк [ЦАМО РФ. Ф. 135-го гв. бап. Оп. 143489. Д. 1. Л. 18.].
Как следовало из документов полка, командир эскадрильи погиб при совершении ровно 100-го боевого вылета (17 на СБ в начале войны на Западном фронте, а остальные на Пе-2 под Сталинградом, на Южном и 4-м Украинском фронтах). Это был мужественный и незаурядный воин, который выполнял самые сложные и ответственные задания, с презрением относился к смерти, первым в дивизии в ноябре 1942 г. совершил на «пешке» два боевых вылета ночью. Неоднократно своими действиями обеспечивал успех наземных войск. Так, 18 августа 1943 г. Евгений Сергеевич трижды водил девятку бомбардировщиков на уничтожение долговременных узлов сопротивления противника у Саур-Могилы и колхоза Густафельд, добившись высокой меткости бомбометания.
На собрании полка, посвященном памяти капитана Вишнякова, когда победа еще не была завоевана, близкий друг комэска ст. лейтенант К.Д. Таюрский сказал: «В боях за Крым мы встретили сильное сопротивление врага в небе. Эти напряженные воздушные бои показали, что если полностью исправны материальная часть самолетов и моторов, их вооружение, соблюдается плотный строй, хорошо сколочено звено, то истребители не страшны. (В тот же день, 19 апреля, при выходе из пикирования на его собственной машине произошла такая же неисправность, как у капитана Вишнякова, – не убрались тормозные решетки, бомбардировщик отстал, но энергичным маневром Константин Дмитриевич вышел из-под атаки пары FW 190 и благополучно вернулся. – Прим. авт.) Что же привело к гибели командира? Он оказался под ударом, поскольку правый ведомый оторвался [от строя]…»
Подвел итог обсуждения командир полка подполковник Д.Д. Валентик: «Если в боях за Донбасс и на Миус-фронте ваша эскадрилья получила отличную оценку, то результаты боев за Крым оказались не столь хорошими. Здесь, конечно, сказалось и то, что вы потеряли любимого командира. Тем сильнее должны быть теперь ваши удары по врагу, тем выше дисциплина и организованность. Надо впредь работать еще лучше, умножая славу эскадрильи» [ЦАМО РФ. Ф. 135-го гв. бап. Оп. 647966. Д. 1. Л. 21.].
Отмечая высокую активность летчиков «фокке-вульфов», их настойчивость в воздушных боях, особенно с нашими бомбардировщиками и штурмовиками, советские штабы обратили внимание на такой факт: они все шире заменяют другие типы самолетов в ролях ближних бомбардировщиков и штурмовиков: «В обороне Крыма противник многократно применял самолеты FW 190 для комбинированного бомбоштурмового удара по нашим наземным войскам и переправам. Эти самолеты брали по две бомбы типа ФАБ-50. Бомбометания производили с пикирования с высот 1200–1500 м одним-двумя заходами, с последующим обстрелом цели пулеметно-пушечным огнем. Бомбардировочная группа сопровождалась такой же группой FW 190 или Bf 109, которая прикрывала от атак наших истребителей.
Состав групп, следовавших на бомбометания, колебался, доходя в отдельных случаях до 30 самолетов. При ударах по переправам или целям, прикрытым сильным огнем зенитной артиллерии, примерно 80 % [штурмовиков] бомбили и обстреливали позиции зенитчиков, и только оставшиеся, наиболее подготовленные экипажи наносили удар непосредственно по цели… Широко применялись FW 190, главным образом на последнем этапе борьбы за Крым, для штурмовки наших наземных войск, действуя четверками и шестерками под прикрытием пар истребителей. Отмечались случаи штурмовки аэродромов базирования нашей авиации и даже железнодорожных эшелонов в армейском тылу» [ЦАМО РФ. Ф. 35. Оп. 11285. Д. 988. Л. 98, 98 об.].
Налеты для подавления неприятельской авиации у Севастополя не прекращались. 22 апреля в ударе по аэродромам приняли участие советские бомбардировщики и штурмовики. Для командира 134-го гв. бап майора В.М. Каткова это был седьмой вылет в Крымской операции во главе группы. При подходе к аэродрому «6-я верста» в его самолет попал зенитный снаряд, машина загорелась, осколки впились в ногу летчика. С исключительными мужеством и самообладанием, на глазах подчиненных Виктор Михайлович перевел «пешку» в пикирование, сбросил бомбы, показав пример остальным, после чего вывел машину в горизонтальный полет и стал уходить к своим. Перетянув линию фронта, Катков посадил в горах горящую машину. Здесь не растерялся стрелок-радист ст. сержант Д.И. Одинокий, который, пренебрегая опасностью, вытащил из Пе-2 командира и тяжелораненого штурмана майора И.К. Роганова, после чего бомбардировщик полностью сгорел.