[869]) утром 19 мая. Как подчеркивается в отчете 28-й лпд: «В упорном рукопашном бою приходится захватывать сильно изрезанную скальную местность». Немцами было заявлено о захвате 8250 пленных, треть из которых были ранены и обнаружении около 1400 убитых.
В тот же период 18–19 мая развернулась напряженная борьба за район Еникале. Сводные отряды из остатков 77-й гсд, 302-й, 404-й сд и 95-го погранполка обеспечивали эвакуацию остатков войск Крымского фронта. Оборону здесь на фронте Опасная, выс. 102, 0 (господствующая на подступах к Еникале), Капканы держали примерно 3500 человек, вооруженных только винтовками, ППШ, ручными пулеметами и гранатами[870]. Минометов и артиллерии у них уже не было. Командовали отрядами полковники М.В. Волков, М.К. Зубков, Н.И. Людвигов. Упорная оборона позволила только за ночь с 18 на 19 мая переправить 18–20 тыс. человек через пролив на Таманский полуостров. Именно здесь, в районе Еникале, оставался Л.З. Мехлис, вернувшийся назад с Тамани. Видевшие Мехлиса в Еникале говорили, что он настойчиво искал смерти. В середине дня 19 мая он покинул Керченский полуостров.
19 мая 132-я пд атаковала форт «Тотлебен» при поддержке 280-мм реактивных минометов (было выпущено 440 снарядов). Громоздкие установки с небольшой дальностью огня требовали особых условий применения, и здесь они имелись: у защитников завода не оставалось артиллерии. По немецким данным, после удара реактивных минометов форт «Тотлебен» был занят 132-й пд при потере 5 человек. Нельзя не отметить, что расход боеприпасов 11-й армии за 19 мая был максимумом за все время борьбы с 11 мая до конца операции – 536 тонн[871]. Несмотря на это, как подчеркивалось в ЖБД 11-й армии: «У противника лишь с большими усилиями удается отбить каждую пядь земли».
«Самоходная мина» – танкетка «Голиаф», управляемая по проводам.
Еще один представитель «чудо-оружия»: радиоуправляемая танкетка «Боргвард» B.IV. Их применение в условиях Севастополя оказалось не слишком успешным. Штатно танкетка подъезжала к цели и сгружала перед ней ящик со взрывчаткой.
В 3.45 утра 20 мая 1942 г. переправа с Керченского полуострова закончилась[872]. Однако бои в течение дня 20 мая еще продолжались. Одним из узлов сопротивления советских войск в районе Керчи оставался металлургический завод им. Войкова, который безуспешно штурмовала 170-я пд. В качестве последней меры по развалинам завода было выпущено 580 реактивных снарядов калибром 280 мм. Удар реактивных снарядов сломил сопротивление гарнизона завода. Однако прочесывание территории завода продолжалось до вечера 20 мая. По немецким данным, потери советских частей на заводе им. Войкова составили 1800 человек убитыми, также здесь было взято в плен 4400 бойцов и командиров.
Ранним утром 20 мая 46-я пд захватила форт и населенный пункт Еникале, а затем продвигалась с востока на запад полуострова. По немецким данным, в районе Еникале и Опасной потери Красной Армии составили 3000 убитых и 5440 человека пленными[873]. Потери 28-й лпд, 46-й и 170-й пд за 20 мая[874] составили 186 убитых, 17 пропавших без вести и 522 раненых[875]. Всего в период с 8 по 19 мая 1942 г. Крымский фронт, ЧФ и АВФ потеряли в период с 8 по 19 мая 1942 г. 162 282 человека безвозвратно и 14 284 человека ранеными, всего 176 566 человек[876].
Общие потери армии Манштейна в операции «Охота на дроф» показаны в табл. 4. По приведенным данным видно, что наибольшие потери понесла 28-я лпд, наступавшая на направлении главного удара при прорыве Парпачских позиций и обеспечивавшая ввод в прорыв 22-й танковой дивизии. На втором месте по потерям была 132-я пд, также участвовавшая в прорыве Парпачских позиций и напряженных боях на востоке Керченского полуострова. Следует отметить, что данные медицинской службы несколько отличаются от приведенных цифр отдела IIa. Медслужба 11-й армии отчиталась о 1412 убитых, 291 пропавшем без вести и 5885 раненых за временной интервал 8–22 мая 1942 г. без учета румынских частей[877]. Однако эти данные представляются неполными ввиду плохой стыковки отчетов медслужбы с данными персонального учета погибших и раненых офицеров. В целом потери 11-й армии в операции «Охота на дроф» приходится признать чувствительными, но умеренными.
ТАБЛИЦА 4
После занятия немцами дымящегося района Керчи и Еникале на полуострове еще остались сражаться бойцы и командиры Красной Армии в Аджимушкайских каменоломнях. Разгром Крымского фронта стал первой из череды катастроф весны и лета 1942 г. Для советских войск начинался один из самых тяжелых периодов войны. До начала освобождения полуострова оставалось долгих полтора года.
Подводя итоги противостояния Крымского фронта и немецкой 11-й армии, целесообразно привести данные о расходе боеприпасов сторон. Согласно ведомостям ГАУ КА, за первое полугодие 1942 г. Крымский фронт израсходовал 258,6 тыс. выстрелов 76-мм дивизионных пушек, 211,9 тыс. выстрелов 76-мм горных пушек, 49,0 – 107-мм пушечных, 33,3 тыс. – 122-мм пушечных, 216,6 тыс. – 122-мм гаубичных, 30,7 тыс. – 152-мм гаубичных и 92,2 тыс. выстрелов к 152-мм пушкам-гаубицам. Крымский фронт являлся абсолютным лидером по расходованию 107-мм выстрелов – на его долю приходилась почти четверть всего расхода выстрелов этого типа Красной Армией. По 152-мм выстрелам к гаубицам-пушкам на долю Крымского фронта приходится 13,7 %. Всего же на долю Крымского фронта приходилось 10,7 % расхода всех выстрелов наземной артиллерии всей Красной Армии в расчете на январь – июнь 1942 г. (хотя в июне 1942 г. Крымский фронт уже прекратил свое существование).
Также Крымским фронтом за время его существования в 1942 г. было израсходовано 758,5 тыс. 82-мм минометных мин, 37,8 тыс. 107-мм минометных мин и 46,9 120-мм минометных мин. При этом на долю Крымского фронта приходится 17,4 % расхода 82-мм мин всей Красной Армией. Он был абсолютным лидером в использовании этого типа вооружения, причем с большим отрывом.
Директивой Ставки ВГК № 155452 от 4 июня 1942 г. с разбором поражения Крымского фронта одновременно определялась мера наказания его командования, включая представителя Ставки. Армейский комиссар 1 ранга Л.З. Мехлис был снят с поста заместителя наркома обороны и начальника Главного политического управления КА со снижением в звании до корпусного комиссара. Командование фронта и армий снималось с должности и понижалось в звании с формулировкой «проверить его на другой, менее сложной военной работе». Д.Т. Козлов был понижен в звании до генерал-майора. Командующих армиями С.И. Черняка и К.С. Колганова понизили в звании до полковников. Исключение составил П.П. Вечный, направленный в распоряжение начальника ГШ КА. Это стало своего рода признанием его усилий по стабилизации обстановки в последние дни существования Крымского фронта.
Румынская пехота на марше. Крым, 1942 г.
Выводы. Первый анализ разгрома Крымского фронта был произведен директивой Ставки ВГК № 155452 от 4 июня 1942 г. за подписями И.В. Сталина и А.М. Василевского. Однако в этом документе, написанном по горячим следам событий, анализ происходившего дается поспешный и без учета данных противника. Тем не менее эта директива Ставки до наших дней остается основой критики командования Крымского фронта. Поэтому целесообразно обсудить происходившее в мае 1942 г. на Керченском полуострове, отталкиваясь от сформулированных в ней претензий. Высказанный в начале директивы тезис «Крымский фронт имел большое превосходство над противником в пехоте и артиллерии»[879] разбирался в начале раздела, это утверждение не подтверждается документами сторон.
Далее в директиве излагаются факты со ссылками на «опыт современной войны». В первую очередь утверждается, что «командование Крымского фронта растянуло свои дивизии в одну линию» и «на одну дивизию приходилось на фронте не более двух километров»[880]. Оперативные документы Крымского фронта показывают, что это не так и даже совсем не так. Во-первых, на одну дивизию в первой линии приходилось 3,1 км фронта. Во-вторых, две дивизии второй линии занимали Ак-Монайские позиции. В-третьих, в армиях имелся второй эшелон, задачей которого являлось нанесение контрударов. Кроме того, имелись соединения в глубине построения войск фронта, находившиеся в резерве, которые можно было использовать для восстановления его целостности и нанесения контрударов. Это 72-я кд, 390-я сд (формально армейского подчинения), 12-я и 143-я сбр, 83-я мсбр. Собственно, они были использованы в ходе оборонительного сражения, фактически выстроив новый фронт обороны, но оказались скованы ударом пехоты противника с фронта и обойдены с фланга бригадой Гроддека. Упрекнуть командование Крымского фронта можно в ставке на контрудары, которые предполагали выдвижение резервов и их использование вне оборудованных позиций. В условиях массированного применения ВВС противником это стало почти невозможным.
Вторым упреком со стороны Ставки стало утверждение: «командование Крымского фронта в первые же часы наступления противника выпустило из рук управление войсками»[881]. С одной стороны, потеря управления войсками, безусловно, имела место. Радиосвязь, несмотря на все увещевания штаба фронта, не являлась сильной стороной управления войсками в Крыму. Однако утверждение «в первые же часы» все же не вполне верно. Действительно серьезные проблемы возникли уже по мере нарастания хаоса и разгрома.