.
Планы германского командования после разгрома Крымского фронта представлялись очевидными. Уже 17 мая 1942 г. Военный совет флота докладывал: «Немцы готовят захват Севастополя». Действительно, 20 мая, когда еще гремели бои в районе Керчи, немцы начали авиационную подготовку операции и пристрелку позиций оборонявших Севастополь войск артиллерией. Всем было очевидно, что вскоре начнется штурм города. По оценке советского командования, его начало ожидалось уже 1–5 июня. Боевой дух защитников в целом был высок, ведь предыдущие штурмы города удавалось отразить.
Процесс заряжания 305-мм чешской гаубицы: снаряд подвезен на тележке к орудию.
Процесс заряжания 305-мм чешской гаубицы: досылание тяжелого снаряда силами расчета.
Численность Севастопольского оборонительного района к началу июня 1942 г. составляла 106 625 человек[943]. Несколько более раннее донесение (от 25 мая, численность 101 072 человека на 23 мая 1942 г.) позволяет дать структуру численности СОР. Это Приморская армия (87 107 человек) и части Черноморского флота СОР (13 965 человек). Численность Приморской армии образовывали стрелковые части (51 333 человека), части морской пехоты (11 940 человек)[944], артиллерия (4064 человека), ПВО (1742 человека), части боевого обеспечения (6594 человека), запасные части[945] (4854 человека), подразделения НКПС, наркомата связи[946]. Соответственно в состав частей ЧФ СОР входили береговая оборона (6329 человек), ПВО СОР (3068 человек), штаб и ПУ ЧФ, разведотдел, особый отдел НКВД, Черноморский флотский экипаж, строительные части[947].
В начале апреля 1942 г. в Приморской армии была проведена инспекция помощником нач. оперотдела фронта майором П.К. Уткиным. Он отмечал, что среди соединений армии в худшую сторону выделяются 388-я и 386-я сд, «имеющие большой процент дезертиров и перешедших на сторону врага, многонациональным составом, слабостью командного состава»[948]. Это в целом совпадало с оценками И.Е. Петрова. По состоянию на 1 марта 1942 г. на 6013 человек личного состава 388-й сд имелось 1149 грузин, 727 армян и 758 азербайджанцев, на 7691 человек 386-й сд – 2119 грузин, 198 армян и 1914 азербайджанцев[949]. Доля этих же национальностей в 25, 109, 172-й сд была существенно ниже. Однако расформировывать названные соединения уже не предлагалось, считалось достаточным «очистить от нестойких элементов».
Одновременно в отчете П.К. Уткина подтверждались данные о сильной изношенности стволов орудий: «Почти все 107-мм пушки требуют смены стволов», «До 30 % стволов 122-мм гаубиц из-за износа требуют замены»[950]. Соответственно признавалось, что стрельба из изношенных стволов «ведет только к колоссальному расходу боеприпасов»[951]. Уже тогда, еще до катастрофы Крымского фронта, предлагалось довести запас боеприпасов Приморской армии до шести боекомплектов.
Возглавлял СОР вице-адмирал Ф.С. Октябрьский. Как пишет Н.Г. Кузнецов, в начале марта И.В. Сталин ставил вопрос о возможной замене Ф.С. Октябрьского на должности командующего СОР[952]. Однако подходящей кандидатуры среди флотских кадров не нашли, а подчинять генерала И.Е. Петрова предложенному Кузнецовым генералу С.И. Кабанову сочли неуместным.
Структура сухопутной обороны Севастополя сохранялась прежняя: периметр был разбит на четыре сектора. Действовавшее на момент начала штурма распределение сил между секторами было определено приказом № 0056 от 30 марта 1942 г., когда была выведена в резерв 345-я сд. Cектор I простирался от Балаклавы до р. Черной (фронт – 7,5 км). Его обороняли 109-я и 388-я стрелковые дивизии. Сектор II от р. Черной до Макензии (фронт – 12 км) удерживали части 386-й стрелковой дивизии, 7-й и 8-й бригад морской пехоты. Cектор III от Макензии до р. Бельбек (фронт – 8,5 км) обороняли части 25-й стрелковой дивизии, 79-я стрелковая бригада, 2-й и 3-й полки морской пехоты. Оборона сектора IV (фронт – 6 км) возлагалась на 95-ю и 172-ю стрелковые дивизии. В резерве И.Е. Петрова находились 345-я стрелковая дивизия, один полк 388-й стрелковой дивизии и бронепоезд «Железняков». Хорошо видно, что наименее надежные соединения были направлены в I и II секторы.
305-мм чешская трофейная мортира 30.5cm Skoda M16(t) на позиции под Севастополем. Эти мортиры были наиболее многочисленным представителем сверхтяжелой артиллерии немцев под Севастополем.
Всего артиллерия СОРа насчитывала 638 орудий и 1770 минометов. Однако номенклатура имевшихся орудий не покрывала в должной мере штатных позиций. Так, из 244 штатных 45-мм противотанковых пушек на 10 мая 1942 г. имелось всего 77 штук[953], по ведомости боевого и численного состава на 25 мая их числилось 130 штук, но все равно значительно меньше штатной численности. Не менее напряженной была ситуация с 76-мм дивизионными пушками. Из 188 положенных по штату на 10 мая имелось 2 пушки обр. 02/30 г., 17 – Ф-22 обр. 36 г. и 40 – УСВ обр. 39 г. В связи с этим необходимо отметить, что использование немцами именно штурмовых орудий (с более толстой лобовой броней, чем танки, против которой 45-мм пушки были практически бесполезны) составляло для Приморской армии в надвигающемся штурме немалую проблему.
Пожалуй, наиболее сложной проблемой для Приморской армии являлись боеприпасы. Статистические данные по наличию вооружения и выстрелов к нему даны в табл. 2. ГАУ КА планировало обеспечить Приморскую армию из расчета 4,5 б/к (из них 0,5 б/к в резерв Ставки), однако этот план выполнен не был. Напомню, что командование Приморской армии и Крымского фронта настаивало на накоплении шести боекомплектов.
ТАБЛИЦА 2
По приведенным данным, во-первых, видно ощутимое улучшение ситуации по ряду важных позиций за последнюю декаду мая. Во-вторых, видна острая нехватка 122-мм гаубичных выстрелов, 76-мм горных выстрелов и достаточно напряженная ситуация с выстрелами 76-мм пушек 02/30 г. обр. 1936 г. Т. е. наиболее сложным положение с боеприпасами было в дивизионной артиллерии Приморской армии. Согласно докладу начальника ГАУ Н.Д. Яковлева от 8 июня 1942 г. предполагалась подача недостающих боеприпасов «из наличия СКФ», но в условиях начавшегося штурма эта мера запоздала. Подать 155-мм выстрелы, недальновидно израсходованные в неудачном наступлении февраля – марта 1942 г., уже не представлялось возможным чисто технически. Положение с минометными минами оказалось просто катастрофическим, хотя они были весьма ценным средством борьбы в условиях характерного для Севастополя рельефа местности. Предприятия города не могли самостоятельно покрыть потребностей обороны. За январь – апрель 1942 г. было изготовлено около 30 тыс. противотанковых гранат, 66 тыс. минометных мин, 566 минометов итп[955]. Однако потребность в минах исчислялась сотнями тысяч штук.
В составе войск И.Е. Петрова имелся также дивизион «катюш» (12 установок М-8). Помощник начальника оперативного отдела Приморской армии Н.И. Садовников на допросе в плену у немцев утверждал, что у «катюш» не было боеприпасов и вследствие этого они не использовались. Однако по состоянию на 21 мая в Севастополе имелось 4905 реактивных снарядов М-8[956]. Примеры их использования будут приведены далее.
Относительно благополучной была ситуация с боекомплектом морских орудий. По состоянию на 16 мая 1942 г. для девяти 130-мм орудий системы Виккерса, снятых с затонувшего крейсера «Червона Украина» и установленных на береговых батареях, имелось 2274 фугасных, 285 осколочно-фугасных выстрелов[957]. На девять 130-мм Б-13 имелось 3301 осколочно-фугасных, 163 шрапнельных, 1538 полубронебойных выстрелов[958]. Это превышало запас, положенный на 6 месяцев военного времени. Для «главного калибра» севастопольской обороны, восьми 305 мм орудий имелось 982 фугасных, 20 дальнобойных фугасных, 543 бронебойных и 144 шрапнельных выстрела[959]. Подавляющее большинство выстрелов хранилось на батареях.
Приморская армия к началу июньского штурма еще располагала некоторым количеством бронетехники. В ее составе находились 81-й и 125-й отдельные танковые батальоны. Первый насчитывал 1 Т-34, 1 БТ-7 и 12 Т-26[960]. Его задачей было уничтожение возможного воздушного и морского десанта. 125-й отб насчитывал 25 Т-26[961]. Он был придан 25 сд и располагался в ее оборонительной полосе. Машины были из ремонта, довольно старые. Характерный факт: в числе Т-26 Приморской армии было 4 пулеметных танка ранних выпусков.
Как позднее сообщил немцам на допросе в плену вышеупомянутый Н.И. Садовников, И.Е. Петров предполагал, что немцы в ходе надвигающегося штурма города будут массированно использовать танки[962]. По его приказу проводились учения, спешно возводились противотанковые препятствия, в том числе из железнодорожных шпал. В более позднем приказе И.Е. Петрова также есть показательная фраза: «Все зенитные батареи должны быть готовы к борьбе с самолетами и танками противника»