Бросив упрек в некомпетентности всему командованию Крымским фронтом за «полное непонимание природы современной войны», Сталин при разборе операции 4 июня 1942 г., как известно, указал на грубые ошибки и «беспомощность командования», показавшего «свою несостоятельность», снял с должности всех, по его мнению, виновных руководителей, понизив в звании на одну ступень. В частности, генерал-майор авиации Е.М. Николаенко стал полковником, его рекомендовалось «проверить на другой, менее сложной военной работе» – вскоре Евгения Макаровича назначили командовать Сталинградской авиашколой пилотов [Русский архив: Великая Отечественная. Т. 16 (5–2). М., 1996. С. 236–239.].
Отметив, что к началу мая 1942 г. «Крымский фронт имел большое превосходство над противником в пехоте и артиллерии и лишь несколько уступал в авиации», Верховный не совсем прав, приводя в директиве цифры (401 самолет у нас против 400–500 у неприятеля) [Русский архив: Великая Отечественная. Т. 16 (5–2). М., 1996. С. 236.]. Перевес в числе самолетов у немцев был значительный, а учитывая интенсивное использование материальной части в 8-м авиакорпусе, противник смог в первые же часы своего наступления обеспечить полное господство в небе и, как говорилось выше, трансформировал это господство в свободу действий наступающих группировок, их возможность беспрепятственно совершать задуманные маневры, окружать или вынуждать к поспешному отходу некогда полнокровные советские соединения.
Теперь Манштейн начал подготовку к решающему штурму Севастополя. Как и прежде, его главным козырем оставалась авиация, хотя ряд частей пришлось перебазировать на другие направления. К началу лета 1942 г. в Крыму базировались 537 боевых самолетов, включая примерно 400 в 8-м авиакорпусе, а остальные – в составе «Авиакомандования Юг», которое преимущество вело борьбу над Черным морем. В это время перед германской авиацией под Севастополем ставились следующие задачи: парализовать работу советской морской авиации в районе города, атакуя на аэродромах, при взлетах и посадках, поддерживать наземные войска на направлении главного удара, прервать снабжение между осажденным Севастополем и портами Кавказа по морю, подавить огонь артиллерийских батарей, препятствующих осуществлять штурм «города-крепости». При этом генерал Рихтгофен подчеркивал, что главное требование к экипажам – «необходимо подавить моральный дух защитников Севастополя, сломить их волю к сопротивлению» [Plocher H. The German Air Force versus Russia, 1942. New York, 1966. P. 189.].
До сих пор воины СОРа стойко отражали атаки, обстрелы и бомбардировки. Созданная 25 мая 1942 г. 3-я особая (Севастопольская) авиагруппа ВВС ЧФ под командованием командира 62-й авиабригады ВВС ЧФ полковника Г.Г. Дзюбы первоначально насчитывала 98 боевых самолетов. Несколько ранее, в начале мая 1942 г., организовали Севастопольский базовый район ПВО (командир полковник А.М. Хлебников), включавший зенитные части (111 орудий разного калибра на 28 мая), прожекторные роты и роту ВНОС с радиолокационной установкой. Не только части ПВО, но и все виды команд МПВО работали четко и слаженно, длительное время удавалось минимизировать ущерб. Хотя с начала налетов на город было сброшено 2512 фугасных бомб (не считая зажигалок и многочисленных выпущенных артиллерийских снарядов), пострадали 1212 чел., из которых около 400 погибли; были разрушены 310 домов [ОЦВМА. Ф. 72. Д. 1933. Л. 70; Ф. 10. Д. 20. Л. 195.].
Согласно документам и воспоминаниям, особую роль в защите Севастополя сыграла несамоходная плавучая зенитная батарея № 3 ЧФ, получившая неофициальное название «Не тронь меня». Ее оборудовали на Севастопольском морском заводе из опытного отсека линкора и в августе 1941 г. ввели в строй, установив на якоре в районе бухты у Бельбекской долины в нескольких милях от Севастополя. Задача – усилить ПВО Главной базы, для чего батарею вооружили двумя орудиями 130 мм, четырьмя 76,2 мм и тремя автоматами 37 мм, не считая зенитных пулеметов. Командовал батареей ст. лейтенант (с марта 1942 г. – капитан-лейтенант) С.А. Мошенский. За десять месяцев батарея отразила 449 атак самолетов противника, сбив при этом, по разным оценкам, от 18 до 20 самолетов противника.
В конце мая плотность советской зенитной артиллерии примерно составляла 3 орудия на км фронта. Но и противник подтянул многочисленные зенитные батареи 8-го авиакорпуса непосредственно к Севастополю, планируя, что расчеты скорее примут участие в наземных боях, чем будут бороться с авиацией. Поскольку началось перебазирование летных частей германского авиакорпуса к северу от города и никаких сомнений относительно ближайших планов немцев не осталось, в ответ на очередные просьбы Военного совета СОРа о пополнении, наряду с личным составом, оружием и боезапасами, в Севастополь 28 мая перелетели 28 Як-1 из состава ВВС Северо-Кавказского фронта.
В германских штабах приняли решение: подготовительный этап решающей битвы за «крепость Севастополь» начнется 2 июня 1942 г. и продлится 5 суток. В первый из назначенных дней части выполнили 723 боевых вылета. «Противник продолжал с нарастающей силой подготовку к штурму Севастополя. Между 7 ч и 7 ч 30 мин он произвел особо мощный огневой налет по всему фронту, сопровождавшийся массированными ударами авиации», – отмечалось в суточном отчете за 2 июня. И делается вывод, свидетельствующий о начале нового этапа борьбы: «Всего сброшено до 4000 бомб. В городе разрушено и повреждено до 100 домов; тушение пожаров затруднялось отсутствием воды и недостатком пожарных команд. Перебита большая часть линейной связи. Повреждены пять сторожевых и девять торпедных катеров…» [Хроника Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре. Вып. 2. М., 1946. С. 258, 259.].
За 3 июня немецкая авиация совершила 643 самолетовылета, 585 – на следующий день. За пять суток (2–6 июня) 8-й авиакорпус совершил 3069 вылетов, сбросил на наши позиции 2264 т фугасных авиабомб и 23 800 зажигалок. А 7 июня генерал Манштейн дал приказ подчиненным перейти в общее наступление, которое поддерживали большими группами самолетов; в воздухе в отдельные минуты одновременно действовало до 250 немецких машин. Служба ВНОС ПВО зафиксировала до 2000 немецких самолето-пролетов (сброшено до 9000 бомб), а авиация СОР произвела 20 вылетов для атаки переднего края противника. По немецким данным, за 7 июня под Севастополем их авиация выполнила 1368 вылетов.
Брошенная на подступах к 35-й батарее техника.
Добавим, что если обычно наши посты ВНОС ПВО флота и армии занижали данные о пролетах немецких самолетов, поскольку многие из них незаметно пересекали линию фронта, другие вели бой, не проникая на территорию советских войск, по иным причинам, то в период штурма Севастополя, наоборот, преувеличивали, временами весьма значительно, число действующих вражеских самолетов. Этот парадокс можно объяснить тем обстоятельством, что без активного противодействия самолеты с крестами на крыльях и фюзеляжах по нескольку раз атаковали одну и ту же цель, перемежали боевые и холостые заходы, часто вели обстрелы наземных объектов с бреющего полета – словом, могли фиксироваться по нескольку раз за один вылет.
Из немецких отчетов напрашивался вывод: стойкость защитников Севастополя была не напрасной, она вынудила врага на ходу вносить изменения в сроки операций. Так, в дневнике верховного командования Вермахта от 8 июня было записано: «В районе Севастополя противник оказывает упорнейшее сопротивление, опираясь на исключительно мощные оборонительные сооружения, овладеть которыми очень трудно в условиях пересеченной местности. При таких обстоятельствах даже 5-дневная артподготовка обеспечить решающего успеха не смогла». И далее: «Ввиду энергичного сопротивления противника в районе Севастополя действующая там авиация не будет снята оттуда через три дня, а останется до тех пор, пока не будет достигнут решающий успех или пока таковой не наметится» [KTB/OKW 1942. Bd. II. S. 654, 655.].
Блокада осажденного города не позволяла нам доставлять пополнение, вооружение, боеприпасы, медикаменты не только судами гражданского флота, но и боевым кораблям. Во всяком случае, с середины июня подобные рейды, в ходе которых на обратном пути эвакуировали сотни раненых, стали сопряжены со смертельным риском для военных моряков. Несмотря на патрули «мессершмиттов» и регулярный обстрел действующих аэродромов крупнокалиберными снарядами, летчики СОР всеми силами оказывали сопротивление врагу. Так, 16 июня они выполнили 176 самолето-вылетов, включая 37 ночных (для сравнения, было отмечено до 700 пролетов немецких самолетов).
Отмечая огромный урон, который наши обороняющиеся части, флот, авиация нанесли врагу, собственные немалые потери – за 16 июня погибли 760 чел. моряков и красноармейцев (без учета гражданского населения) до 2000 получили ранения, – штаб СОР в донесении наркому ВМФ в те сутки признавал огромное влияние Люфтваффе на ход сражения: «Немецкая авиация действовала непрерывно с рассвета до наступления темноты и бомбардировала (даже многие «мессершмитты» вылетали на задания с бомбовой нагрузкой. – Прим. авт.) передний край обороны, огневые позиции артиллерии, командные и наблюдательные пункты… [Хроника Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре. Вып. 2. М., 1946. С. 291.]
Несколько раз Военный совет СОРа обращался к И.В. Сталину, Главкому Северо-Кавказского направления маршалу С.М. Буденному с просьбой направить на линию Краснодар – Севастополь 20 транспортных самолетов типа «Дуглас» с экипажами, работающими в сложных погодных условиях и ночью, «так как подавать маршевое пополнение, все снабжение и вывозить раненых можно теперь только самолетами-ночниками и подводными лодками» [Моргунов П.А. Героический Севастополь. М., 1979. С. 377.]. Из шести первых вылетевших в ночь на 22 июня самолетов ПС-84, принадлежавших МАГОН (командир майор В.М. Коротков), задание выполнили пять, доставив осажденному городу 8937 кг грузов (больше половины составляли артиллерийские снаряды, остальное – сухари), а обратно вывезли 56 чел., преимущественно личный состав 3-го ОАГ, оставшийся без самолетов.