Plocher H. The German Air Force versus Russia, 1942. New York, 1966. P. 198, 199.].
3-я особая (Севастопольская) авиагруппа ВВС ЧФ не могла соперничать с вражеской группировкой по количеству и качеству самолетов. В разное время в соединении насчитывалось от 82 до 115 боевых самолетов 12 различных типов, с базированием на трех небольших аэродромах вблизи Севастополя: Херсонесский маяк, Куликово поле и Северная бухта. К 1 июля, когда группу расформировали, летчики выполнили 3144 боевых вылета (примерно 83 вылета в сутки). По докладам экипажей было уничтожено 57 танков, сбито 60 самолетов, еще 43 сожжено на аэродромах. Потери советской стороны составляли 53 самолета, 16 не вернулось с задания, а еще 30 пришлось бросить на аэродроме. Погибло 50 летчиков [ОЦВМА. Д. 24041. Л. 55.].
Осталось оценить потери сторон. Расчеты М.Э. Морозова показывают, что 3-я ОАГ ВВС ЧФ реально лишилась (вместе с двумя приданными армейскими полками) по всем причинам 131 самолета [Морозов М.Э. Воздушная битва за Севастополь. 1941–1942. М., 2007. С. 420.]. С учетом действий фронтовой и морской авиации с берегов Северного Кавказа, частей АДД (работали преимущественно по ночам) можно оценить общую убыль в 140–150 самолетов. Добавим, что за все время боев в Крыму (с осени 1941 по июль 1942 г.) наши потери составили 337 самолетов [Военно-воздушные силы Военно-морского флота в Великой Отечественной войне. Ч. 3. М., 1962. С. 28.]. Понятно, что указанный в немецком отчете 31 самолет, погибший при решающем штурме Севастополя, учитывает только часть общей убыли. Ведь генерал-квартирмейстер Люфтваффе определил потери 4-го ВФ за июнь 1942 г. в 297 самолетов, при наличии к началу месяца 1525 боевых машин [BA MA RL III / 874–877.]. На основе имеющихся материалов можно оценить потери 8-го германского авиакорпуса в 70–80 самолетов, причем не менее 30 самолетов были списаны как небоевые потери.
Несмотря на огромное военное и политическое значение 10-месячной борьбы за Крым, 8-месячной героической Севастопольской обороны, яркими страницами оставшейся в истории Великой Отечественной войны, сражение закончилось нашим поражением. Потеря всего Крыма осложнила дальнейшую борьбу Советских Вооруженных сил, их флота и авиации на южном фланге, дала противнику ряд важных козырей в дальнейшей борьбе. Но понесенные противником огромные потери несомненно сказались на дальнейшем ходе летне-осенней кампании 1942 г. Вскоре Красной Армии удалось добиться коренного перелома в войне, а примерно через 15 месяцев, после того как Севастополь пришлось оставить, в наших штабах стали готовить планы освобождения Крымского полуострова.
4.4. Глухарев Н.Н. Флот на защите Севастополя. 1942 г
Важность удержания Севастополя всецело осознавалась высшим советским командованием. Данный плацдарм позволял угрожать всему правому крылу группы армий «Юг» высадкой десантов и наземным наступлением наперерез коммуникаций немецкой группировки, находившейся под Ростовом-на-Дону. Учитывая это, германское командование рассчитывало сломить Севастополь до начала основного наступления летней кампании 1942 г. и уделяло большое внимание концентрации сил и средств в Крыму для ликвидации советских войск в районе Керчи и Севастополя.
При этом нельзя сказать о масштабном усилении севастопольского гарнизона в начале 1942 г. В начале 1942 г. Черноморский флот получил пополнение – эсминец и подлодку, которые, правда, не могли покрыть боевых потерь. В распоряжении Черноморско-Азовского бассейнового управления на 7 января имелось судов общей грузоподъемностью 106 186 т. С начала войны потери тоннажа составили 60 932 т.[1199]. Командующий Закавказским фронтом генерал-лейтенант Д.Т. Козлов в начале января приказал максимально форсировать перевозки войск – прежде всего на вновь открытый Керченский фронт. Для этого предполагалось «немедленно сосредоточить в Новороссийске все транспортные средства военно-морского и гражданского флотов, вплоть до тихоходных судов».
Херсонесский маяк в июле 1942 г. после завершения штурма Севастополя. Снимок из альбома VIII авиакорпуса.
Интенсивность морских перевозок в Севастополь упала до 54 транспортов в январе, а в апреле и мае – до 12. Во многом это было связано с операциями на Керченском полуострове, оттягивающими на себя существенную часть тоннажа, и с весенней активизацией вражеской авиации. За период с 1 января по 1 июня 1942 г. транспортными судами и боевыми кораблями было перевезено 77 500 т боеприпасов, продовольствия и др. грузов, вывозя на обратном пути раненых и гражданское население, незадействованное в обороне города. Как отмечают военные историки, указанная величина грузов не покрывала нормальной ежедневной потребности Севастополя[1200]. Столь необходимые на случай нового немецкого наступления боеприпасы приходилось поставлять в ограниченных количествах (15–18 % от доставляемых грузов), так как город не имел больших запасов продовольствия и горючего, которые необходимо было подвозить постоянно. Из-за недостатка хлеба в апреле нормы его потребления для гражданского населения были урезаны. Как вспоминал впоследствии командир 7-й бригады морской пехоты Е.И. Жидилов, «если мы в чем и испытываем нехватку, так не в пище, а в боеприпасах. Несмотря на расторопность наших хозяйственников, снарядов и мин мы получаем все меньше и меньше. На каждый день нам планировались лишь доли боекомплекта»[1201].
Указаниями заместителя наркома ВМФ Е.К. Самборского, на которого было возложено руководство над осуществлением военных перевозок, в целях их более успешной организации было предложено наладить порядок в портах, переводя работников погрузо-разгрузочных операций на казарменное положение. Ремонтно-заправочные работы в целях экономии времени предписывалось совершать исключительно во время грузовых работ. Ответственность за своевременную погрузку и выгрузку судов возлагалась не только на руководителей портов, но и на капитанов кораблей. Всех лиц, срывающих обработку судов с военными грузами, предлагалось немедленно привлекать к ответственности «по законам военного времени»[1202].
Эти и другие мероприятия способствовали повышению эффективности грузовых работ в портах, однако не всегда отвечали задачам ремонта кораблей, большинство из которых находились в тяжелом техническом состоянии. На снабжение вновь открытого Керченского фронта привлекались в основном мобилизованные гражданские суда, тогда как Севастополь обслуживали в основном военные транспортники и военные корабли. Подрывы кораблей на минах снизились, и суда зачастую отправлялись без сопровождения тральщиков. Зимой благополучному переходу способствовали длинная ночь и погода, затруднявшая полеты немецкой авиации. Тем не менее опасность налетов оставалась достаточно острой.
В феврале произошли организационные изменения в немецкой авиации, действовавшей в Крыму, приведшие к ее существенной активизации под Севастополем. К тому же на крымские аэродромы было переведено специальное авиационное соединение с острова Крит. В связи с этим весной 1942 г. обстановка на коммуникациях стала стремительно ухудшаться. Противник активизировал налеты, хорошо изучив советские маршруты поставок. В марте авиация противника начала применение акустических самонаводящихся торпед. Всего с февраля по апрель флот лишился почти 36 % транспортного тоннажа. Столь высокие потери были связаны преимущественно с атаками вражеских самолетов, а также и с техническими неисправностями, подрывами на минах собственных заграждений, непогодой. На подходах к Севастополю немецкие самолеты вели борьбу и с навигационным оборудованием Черноморского флота, расстреливая из пулеметов выставленные буи.
1 марта шедший без сопровождения из Туапсе пароход «Чапаев» подорвался на мине из советского заграждения на подходе к Севастополю. Вместе с пароходом погибли 120 человек, 240 лошадей, потеряно 1 тыс. т боеприпаса, 10 орудий, 83 т другого груза. 21 марта немецкой торпедой была повреждена корма теплохода «В. Чапаев», следовавшего в Севастополь из Поти. Погибло 102 человека. В этот же день в Севастопольской бухте был потоплен транспорт «Г. Димитров» с 3200 т цемента, предназначенного для строительства оборонительных укреплений. Однако одной из наиболее трагичных потерь стала гибель теплохода «Сванетия», направлявшегося из Севастополя в Новороссийск и атакованного 17 апреля 1942 г., по разным данным, от 7 до 12 самолетов-торпедоносцев. Транспорт двигался в охранении эскадренного миноносца «Бдительный», который предпринял попытку изменения курса для противодействия немецким самолетам, но не смог им помешать. Две немецкие торпеды с разных сторон попали в нос «Сванетии», в результате чего теплоход за 18 минут полностью ушел под воду, унеся с собой жизни 753 человек.
После гибели «Сванетии» было решено в срочном порядке усилить эскорт конвоев. Директивой Н.Г. Кузнецова еще 9 марта предписывалось охранять каждое выходящее в море транспортное судно не менее чем двумя сторожевыми катерами. Помимо этого нарком приказал обратить особое внимание на проверку кадров военных лоцманов. Вместо постоянных маршрутов были введены разовые маршруты для каждого рейса. Однако этих мер оказалось явно не достаточно.
В апреле советское командование приняло решение усилить флот переброской на Черное море катеров Каспийской флотилии, которых было выделено всего четыре. Германское командование также планировало усилить свои морские силы и попросило итальянский флот выделить на Черное море торпедные катера. Два соединения катеров и 6 сверхмалых итальянских подлодок прибыло к берегам Крыма в конце мая. Во второй половине мая на позицию южнее Севастополя совершила поход румынская подводная лодка «Дельфинул». Ее поход окончился безрезультатно. Более того, она несколько раз была вынуждена уклоняться от авиации немецких союзников. В начале июня к осуществлению перехватов советских судов впервые подключились и немецкие торпедные катера. Однако их деятельность оказалась малоэффективной, в том числе и по причине массового отказа торпед. Наибо