ской охраны.
После чего лично вошел в контакт с майором Кальниченко. Майор перевелся на Украину из Москвы и был специалистом по радиоэлектронике. Габарчук по разработанному Глебом плану сыграл на его патриотических чувствах. И в течение нескольких следующих месяцев Кальниченко вел записи всех разговоров, происходивших в президентском кабинете. Когда материала стало достаточно, Кальниченко порекомендовали ради безопасности уволиться. А потом и вовсе покинуть страну.
Ну а дальше на Украине развернулись события, ради которых, собственно, и нанимал Глеба Коростеньский. Слегка «подправленные» записи майора Кальниченко подкинули лидеру социалистов. Тот их обнародовал на фоне вроде бы совершенно спонтанно начавшихся акций гражданского неповиновения.
Страну едва не охватил хаос. Президентское кресло под Кучмой зашаталось. Руководство Украины находилось в растерянности, слабо понимая суть происходящего. Ну а за спиной Кучмы маячил Габарчук, готовый подхватить выскальзывавшую из рук гаранта власть…
Цель была на расстоянии вытянутой руки. Однако тут в дело неожиданно вмешались США. На волне созданной Глебом дестабилизации они решили «подсадить» в президентское кресло Ющенко. В планы Коростеньского такая «рокировка», естественно, не входила. Не для того он мутил воду, чтобы рыбы в ней наловили американцы.
И Коростеньский дал «отбой». По инерции протесты еще какое-то время продолжались, но без финансовой подпитки быстро сошли на нет. Кучма остался при власти, а Габарчук так и не стал его преемником.
Коростеньский в тот момент находился почти в прострации. Ведь до заветной цели было буквально рукой подать… Не вмешайся в его игру чертовы американцы, и все прошло бы как по нотам. И олигарх решил США отомстить.
Впрочем, Коростеньский был реалистом. И понимал, что в открытую воевать с американцами себе дороже. Даже его миллиардов не хватит, чтобы противостоять агентам дяди Сэма. А дядя Сэм явно решил сделать ставку на Ющенко. И теперь поддерживал его изо всех сил.
Именно тогда Глеб и выдвинул предложение о физическом устранении Ющенко.
– Ну что?.. – со слабой надеждой спросил Логинов, сидевший рядом с Клер на заднем сиденье «Опеля».
– Нет, не он, – покачала головой девушка, отнимая от глаза окуляр камеры. – Я устала. И есть уже хочу. Сколько мы еще будем здесь торчать?
Вопрос был хороший. Неподалеку от входа в офис меджлиса крымско-татарского народа они находились уже пятый час. Результат был нулевой. При этом посетителей оказалось намного меньше, чем предполагал Виктор. За последний час в дверь вошли только три человека с характерной внешностью. И двое офис покинули. С такой посещаемостью знакомого Клер можно было ожидать здесь до скончания века. Без какой-либо гарантии, что он здесь в конце концов появится…
– Так, – сказал Виктор, посмотрев на часы. – Наверное, сворачиваемся. Как говорится, хорошего понемножку.
– Как скажешь, милый, – покорно отложила камеру Клер и с готовностью посмотрела Виктору прямо в глаза.
От этого взгляда с Логиновым произошла немного странная вещь. Что-то сладко шевельнулось в его груди и приглушенным эхом отдалось в низ живота. Это было что-то новое. Так сказать, неизведанная страница в отношениях куратора с агентом. Нет, заниматься сексом с информаторами, вернее информаторшами, Виктору приходилось. И не раз. И неплохим сексом. Но чтобы от их взглядов у Логинова что-то шевелилось в груди, а не в паху – такого он припомнить что-то не мог.
– Ты это… – хрипловатым голосом сказал Логинов.
– Что, милый?
– Прекращай эти штучки, вот что!
– Какие?
– Какие-какие?.. Сама знаешь, какие! Эти ваши… женские. И не называй меня милым, ладно?
– Тебе что, неприятно?
– Приятно-неприятно – какая разница?..
– Как это – какая?
– Хорошо, мне это неприятно! – отрезал Логинов. – Поэтому я прошу тебя, очень прошу больше этого не делать!
– Как скажешь, ми… – проговорила Клер и засмеялась: – Извини! Я больше не буду!
– Спасибо, – кивнул Логинов и пересел на водительское сиденье.
Клер с улыбкой смотрела на него в зеркало. Прежде чем он тронул машину, она сказала:
– Поехали, врунишка…
Логинов хотел было что-то ответить, но только рукой махнул, состроив недовольную гримасу.
В открытую противостоять Ющенко Коростеньский не мог. С другой стороны, на фоне ослабления Кучмы на Украине стремительно усиливался донецкий клан, который полубандитскими методами подчинял себе всех и вся. Пытаться противостоять этому «катку» было еще опаснее. Пожалуй, даже равносильно подписанию себе смертного приговора…
Тогда-то, проанализировав ситуацию, Глеб и заявил Коростеньскому:
– Мы уже не сможем протолкнуть Габарчука в президенты Украины. И с этим ничего нельзя поделать.
– Все действительно так безнадежно? – тронул себя за переносицу Коростеньский.
– В масштабах всей страны – да. Но если нельзя захватить власть в стране целиком, ее можно разделить на части…
Тот разговор и стал отправной точкой нового плана. В рамках его Коростеньский потратил немало денег, чтобы кандидатом в президенты от власти стал бывший зэк Янукович. И именно он должен был стать по замыслу Глеба козлом отпущения. Ведь самого Ющенко в разгар кампании предполагалось устранить…
Коростеньский план принял. Глеб действительно знал свое дело. Одним выверенным ходом они достигали сразу нескольких целей – устраняли Ющенко, окончательно дискредитировали Януковича в глазах большей части населения и тем самым раскалывали Украину на зоны влияния. В результате донецкие с их ресурсами оставались как бы за границей и уже не могли оказывать влияния на процессы в Киеве.
Этот дьявольский план был простым и изощренным одновременно. Он просто не мог не сработать. Однако в решающий момент в дело вмешался случай. Смертельная доза диоксина составляет примерно десять миллиграммов. В бокал Ющенко подсыпали пятнадцать. Он осушил бокал лишь на треть…
Этого, правда, тоже достаточно, если бы соратники экстренно не вывезли Ющенко в Вену. Именно тамошние врачи умудрились остановить сильнейшее внутреннее кровотечение. И Ющенко вернулся в Киев живым.
Коростеньский опять кусал себе локти. Ведь для претворения его плана в жизнь не хватило каких-то ничтожных пяти миллиграммов диоксина. По сути, одного глотка. Сделай его Ющенко, и все повернулось бы совсем по-другому.
Однако Ющенко рокового для себя глотка не сделал и выжил. И вылилось все в оранжевую революцию. Коростеньский же долго переживал неудачу. И все время возился со своими бабочками. Но потом собрался. Глеба хоть и выперли из ГУРа, но расставаться с ним Коростеньский, естественно, не собирался.
И летом 2005 года они обсудили план по Крыму. Глеб считал полуостров самой оптимальной точкой приложения усилий на данном этапе. Здесь имели место, с одной стороны, практически неисчерпаемые богатства, а с другой, весьма сложная обстановка…
– Кого будем травить? – уже привычно спросил Коростеньский, выслушав Глеба.
– Травить – навряд ли, – сказал тот. – Обстановка в Крыму другая. В общем, со средствами определимся по ходу операции. Как говорил Наполеон, ввяжемся в драку, а там видно будет…
Так Коростеньский ввязался в драку за Крым. Именно для того, чтобы иметь возможность незаметно контролировать ситуацию, он и создал фонд «Голубая планета»…
Пока Клер готовила поесть, Логинов перезвонил в Москву. У спецслужб традиционно особые отношения с электронными СМИ. Теракты, имевшие место в России, активно освещались телерадиокомпаниями. Как следствие, Логинов был лично знаком почти со всеми их боссами. Коротко переговорив с вице-президентом ВГТРК, он отправился с фотокамерой на кухню.
– Ты скоро?..
– Да, уже все готово, – кивнула Клер. – Сейчас насыпаю…
– Погоди, – оглянулся Виктор, потом подцепил стул и поставил его под стенкой. – Садись…
– Зачем?
– Хочу тебя сфотографировать. Для доски почета…
– Для какой еще доски?
– Это шутка… Так, смотри на меня… Хорошо… Внимание! Готово. Вроде нормально, но на всякий случай давай еще раз…
Сделав второй снимок, Виктор положил камеру и уселся за стол. Клер не стала больше донимать его расспросами, а принялась кормить. Получалось это у нее очень естественно, как будто она всю жизнь готовилась к тому, чтобы ухаживать за Логиновым на кухне.
После обеда Виктор перекурил и посмотрел на часы:
– Я съезжу в одно место, а ты пока можешь отдыхать. О’кей?
– А можно я с тобой?
– Да в принципе можно, только какой тебе интерес торчать в машине?
– А какой мне интерес торчать дома? С милым и в шалаше рай!
– Ты же мне обещала!
– Все! Все! – прикрыла ладошкой рот Клер.
– Ладно, тогда поехали, – поднялся Виктор.
По дороге он заскочил в фотосалон, где распечатал прямо с камеры фотографии Клер. Немного попетляв по центру, Виктор наконец отыскал нужный дом и припарковал «Опель». Открыв дверцу, он сказал:
– Я постараюсь побыстрее…
– Ага! – кивнула Клер.
Примерно через полчаса Логинов вернулся. Сев в машину, он вытащил из кармана свежезаламинированную карточку:
– Держи!
– Что это?
– Ты у нас теперь по совместительству внештатный корреспондент «Радио России»…
– Да?.. – недоверчиво поскребла ноготком свою фотографию Клер.
– Да, – кивнул Логинов. – Так что вживайся пока в образ…
– А как?
– Ну, по-моему, в этом деле главное уметь делать умное лицо. Можно еще для важности надувать щеки…
– И это все?
– Нет. Еще нужно уметь задавать вопросы.
– Умные?..
– Можно глупые, но с умным лицом.
– Думаешь, у меня получится?
– С твоей внешностью – легко.
– Думаешь?
– Уверен. Сейчас только заедем где-нибудь купим диктофон. А то без диктофона несолидно.