войны – английских «Льюис», французских «Шош», а также вполне современных – чехословацких завода «Шкода».
31 октября 1941 г. приказом № 1 Мокроусов объявил организацию пяти партизанских районов, располагавшихся в горно-лесистой местности, и назначил командиров, комиссаров и начальников штабов этих районов. Из партийного и советского актива, из бойцов истребительных батальонов на добровольных началах были созданы 24 партизанских отряда. Три самостоятельных отряда сформировались позже из командиров и бойцов Приморской и 51-й армий, задержавшихся в горах и лесах Крыма при отходе к Севастополю и Керчи. Всего в партизанских отрядах к концу 1941 г. насчитывалось более 3700 человек, в том числе 1315 бойцов и командиров, влившихся в отряды при отступлении армий.
Базы пяти партизанских районов находились в горах и лесах Ялты от Старого Крыма до Балаклавы. В районе Керчи были созданы три отряда, которые базировались в подземельях каменоломен. Продовольствие и другие запасы были рассчитаны на значительно меньшее количество партизан, чем их оказалось фактически. Причём эти запасы не могли быть пополнены за счёт населения, поскольку в горно-лесистых районах почти не было населённых пунктов.
Партизанские отряды располагались на очень небольшой территории, что затрудняло им возможность маневрировать. Партизаны не имели топографических карт. Впоследствии они изымали у убитых немецких офицеров советские туристские карты с нанесённой на них обстановкой, вплоть до пастушьих троп.
В послевоенные годы советская пропаганда преувеличивала успехи партизанского движения и постоянно использовала штампы «земля повсеместно горела под ногами оккупантов», «на борьбу поднялись все советские люди» и т. д. Поэтому я обращусь к немецким документам.
Уже 20 ноября командующий германскими войсками в Крыму генерал-полковник Манштейн издал приказ: «Позади фронта борьба также продолжается. Партизанские снайперы, переодетые в штатское, стреляют по отдельным солдатам и мелким подразделениям. Используя методы диверсии, закладывая мины и адские машины, партизаны пытаются нарушить наше снабжение… Они уничтожают посевы и предприятия, безжалостно обрекая на голод городское население»[227].
Вскоре партизанские действия развернулись всерьёз. «Согласно полученным нами донесениям,– говорится в памятной записке от 14 ноября 1941г., составленной офицером контрразведки 11-й армии,– в южной части Крыма действует хорошо организованная, руководимая из центра партизанская организация. В её распоряжении в горах Ялты находятся крупные и мелкие базы, в которых имеется много оружия, продовольствия, целые стада скота и другие запасы… В задачи партизан входят уничтожение средств связи и транспортных сооружений и нападение на тыловые службы и транспортные колонны»[228].
Согласно докладу Мокроусова от 21 марта: «Общая численность партизанских отрядов 26, объединённых в 4 района, 5-й район ликвидирован 18 марта 1942 г. по оперативным соображениям и весь личный состав влит в 4-й район. Общая численность личного состава 3180 чел.
Проведено боеопераций всего – 156. Кроме того, провели боёв при нападении на отряды противника при прочесывании – 78. Уничтожено живой силы – 4040 солдат и офицеров. Уничтожено автомашин – 350 с боеприпасами, продовольствием и людьми. Подбито 2 танка, разбито 12 обозов, взорвана 1 мельница, 6 мостов и выведены из строя Бешуй-копи. Снято 10 000 м кабеля телефонного и телеграфного.
Наши потери: убито 175 чел., ранено – 200 чел., без вести пропавших – 58 и 15 связных. В числе без вести пропавших генерал-майор т. Аверкин. До сих пор неизвестна судьба Севастопольского отряда…
Продовольствием партизанские отряды обеспечены при голодном пайке не более на 10 дней, а 3-й и 4-й районы не имеют вовсе, в результате чего зафиксировано 18 случаев смерти и 30 чел. при смерти.
Во всех отрядах отсутствуют медикаменты (бинты, йод, вата и т. д.) и хирургический инструментарий.
За время пребывания в лесу обмундирование у бойцов пришло в негодность, в основном обувь, одежда, бельё. Боеприпасами и вооружением обеспечены, за исключением 2-го района. Отсутствуют совершенно противотанковые гранаты, мины и взрывчатые вещества…
За 4 месяца из числа выявленных предателей и изменников Родины по населённым пунктам горно-лесистой части Крыма и в партизанских отрядах уничтожено 362…
В подавляющей своей массе татарское население в предгорных и горных селениях настроено профашистски, из числа жителей которых гестапо создало отряды добровольцев, используемые в настоящее время для борьбы с партизанами, а в дальнейшем не исключена возможность и против Красной армии…
Деятельность партизанских отрядов осложняется необходимостью вооруженной борьбы на два фронта: против фашистских оккупантов, с одной стороны, и против вооружённых банд горно-лесистых татарских селений»[229].
О роли татар в партизанской войне сейчас идёт много споров. Я же приведу один бесспорный документ – наставление партизанам для действий в засадах – убивать в первую очередь не германских офицеров, а проводников-татар.
Не менее страшным врагом для крымских партизан, чем немцы и татары, стал … голод. Дело в том, что партизаны действовали в районах с враждебным татарским населением и надеяться на «самоснабжение» не приходилось. Мало того, крымские татары прекрасно знали почти все базы снабжения партизан и уже при подходе немцев начали их раскапывать и грабить.
«Огромное количество продовольствия завёз и очень хорошо укрыл Симферопольский №3 отряд. Базировали запасы партизаны гражданской войны Макаров и Кособродов, что позволило сохранить 100% завезённого. Однако уже к концу ноября отряд имел продовольствия только на 1,5 месяца, так как длительное время кормил проходившие через его участок отставшие подразделения Красной армии и флота, а личный состав отряда вырос от 100 до 238 бойцов, в связи с чем уже в декабре начался голод. До марта 1942г. в так называемом „Лагере смерти“ на хребте Абдуга от истощения умерли 53 партизана»[230].
За первые 11 месяцев 1942 г. общие потери крымских партизан составили 1844 человека, из них 473 человека, то есть свыше 25 % умерли от голода. Имели место случаи людоедства. Увы, было это и в отряде Макарова. Зимой 1941/1942 г. немцы и татары напали на часть отряда, расположившегося в так называемом «Мокром лагере».
Как позже рассказывал разведчик 3-го Симферопольского отряда, впоследствии комиссар 6-го отряда А.А. Сермуль: «Немцы захватили лагерь, в том числе санитарный шалаш (мы жили тогда не в землянках, а строили шалаши), убили раненых, шалаши подожгли и трупы туда побросали.
Во время боя от отряда отбилась группа – 4 человека… Они трое суток блуждали по лесу, искали своих, пришли на это погорелое место и от запаха горелого мяса, от голода просто обезумели. Стали ножами резать эти трупы обгоревшие и есть. Может быть, об этом бы никто не узнал, но они ещё с собой в отряд части этих трупов притащили. Ну, когда об этом стало известно, Макаров с Чукиным и Шагибовым – начальником разведки – приняли решение расстрелять их»[231].
Как ни странно, после падения Севастополя положение крымских партизан улучшилось. С одной стороны, это связано с тем, что ранее командование Кавказского фронта бросило все силы на снабжение Севастопольского оборонительного района и не уделяло достаточного внимания партизанам. А с другой стороны, немцы вывели с полуострова большую часть своих войск и авиации. 13 июля 1942 г. командующий Северо-Кавказским фронтом маршал С.М. Будённый издал приказ о снабжении крымских партизан, в котором осуждал заботу о них «от случая к случаю». Для снабжения партизанских отрядов и эвакуации раненых были выделены 9 самолётов.
На партизанские аэродромы стали садиться маленькие санитарные самолёты С-2 (модернизация У-2), способные взять на борт лишь одного тяжелораненого.
Кроме того, периодически грузы на парашютах сбрасывали старые четырёхмоторные бомбардировщики ТБ-3 из 325-го тяжёлого бомбардировочного полка, базировавшегося в Адлере.
21 июля 1942 г. экипаж майора Ф.А. Жмурова посадил бомбардировщик на партизанский аэродром на Караби-Яйле (восточнее Алуштинского шоссе). Но при взлёте произошла авария, самолёт сгорел.
В сентябре на партизанском аэродроме сел ТБ-3 капитана Лошадкова. При посадке камнем была пробита покрышка колеса. «Запаски», увы, не было. Пришлось взлетать на ободе. При этом никто из 23 эвакуируемых не отказался лететь.
Ну а в октябре 1942 г. начались регулярные посадки Ли-2. 7 октября два сторожевых катера № 044 и № 045 подошли к мысу Кикенеиз в районе Ялты, выгрузили оружие и продовольствие и приняли на борт 78 раненых и больных партизан.
Только за период с 7 апреля 1942 г. по 1 октября 1943 г. совершено 507 самолёто-вылетов в партизанские отряды Крыма, из них самолётами Ли-2, ТБ-3 – 274 и самолётами У-2 и ПР-5 – 233.
Всего доставлено 270 729 кг груза, в том числе 252 225 кг продовольствия, 600 комплектов обмундирования, 120 автоматов, 5 противотанковых ружей, 4 ручных пулемёта ДП, 1980 гранат, 92 563 патрона (разных), 885 мин разных, 3487 кг тола, 54 комплекта радиопитания, 2 комплекта типографий.
За этот же период вывезено из партизанских отрядов 776 человек, из них больных и раненых партизан 747 человек, отозванных 7 человек и 22 ребенка. А в партизанские отряды отправлено 137 человек, из них 78 излечившихся партизан, 30 подрывников, 15 человек партактива, 14 командно-руководящих работников.
По воздуху партизанам доставили даже 82-мм реактивные установки «Катюша». Так, одна отдельная горная батарея М-8 участвовала в боевых операциях партизан в Крыму в ноябре – декабре 1943 г. и в январе 1944 г. и получила высокую оценку со стороны партизанского командования. В своём письме на имя начальника оперативной группы гвардейских миномётных частей Отдельной Приморской армии Крымский штаб партизанского движения писал, что за всё время действия этой батареи в тылу врага ею уничтожено предположительно 400–500 солдат и офицеров противника. Оценивая положительный опыт действий батареи в горах, штаб пришел к выводу, что: