В январе 1944 года ВТА перебросила части 73-й пехотной дивизии. В основном по воздуху перевозился только личный состав с лёгким оружием, а остальная боевая техника доставлялась морем.
Тем не менее 4 февраля 1944 г. на 80 транспортных машинах перевезли 331 человека, 21 тонну снаряжения и боеприпасов, мотоцикл, две 37-мм противотанковые пушки, две полевые кухни и пять лёгких пехотных орудий из состава 73-й дивизии.
5 февраля 1944 г. 19 «Юнкерсов-52» перебросили 12 офицеров и 121 рядового, а также 29 отпускников. Но, кроме людей, на самолётах были перевезены две полевые кухни, две повозки и плавающий автомобиль штаба 73-й дивизии.
Третьей дивизией, частично переброшенной воздушным путём на аэродромы Крыма, стала 111-я пехотная. До этого дивизия обороняла Никопольский плацдарм. Приказ на её переброску поступил 1 марта 1944 г.
Со 2 марта по 5 апреля воздушным путём было переброшено 3318 человек, остальные прибыли по морю. Перебазирование в Крым не обошлось без потерь, 19 марта при перевозке подразделений 117-го артиллерийского полка разбился Ме-323 «Гигант», похоронив под своими обломками всех, кто находился на его борту. В катастрофе погиб весь личный состав 11-й батареи полка, числом более ста человек.
Большинству отечественных историков неизвестно, что главной проблемой германских войск, оборонявших Севастополь, была нехватка пресной воды.
«Большая часть источников воды в Севастополе стала непригодной для питья в связи с тем, что после боёв 1942 года его территория представляла одно огромное кладбище, на котором находились погребенные и непогребенные разлагающиеся останки – наследие боев 1941—42 года. Эпидемиологическая ситуация в городе была очень сложной».
До тех пор пока противник имел выходы к рекам Чёрная и Бельбек, ситуация с водой (хотя бы для лошадей) была терпимой. После отхода противника в намеченный им обвод крепости, ситуация обострилась. Начался почти поголовный забой лошадей. Одна из бухт в районе м. Феолент и по сию пору носит название «Лошадиная»[257].
И вот ВТА начала поставку в «крепость Севастополь»… минеральной воды.
21 апреля 1944 г. германская авиация доставила в Севастополь 680 человек. Командующий транспортной авиацией сообщил о том, что в связи с отсутствием пригодных посадочных площадок работа по эвакуации самолётами Ме-323 имущества и персонала армии из Севастополя невозможна. Продолжали полёты только Ju-52.
Дополнительно к полётам в Крым были привлечены группы TGr30 и I./LLG1, оснащённые изготовленными в транспортном варианте бомбардировщиками Не-111H (грузоподъёмность до 1800 кг или 18 пассажиров).
I группа 1-й десантной эскадры кроме «хейнкелей» имела на вооружении грузовые планёры Go-242. Группировка гидроавиации также была усилена за счёт переброски со Средиземного моря шести трёхмоторных летающих лодок «Дорнье-24».
Кроме того, в транспортных целях использовались и боевые Не-111 из состава I группы 4-й бомбардировочной эскадры «Генерал Вефер». Бомбардировщики, например, вывезли 11 апреля около двухсот человек наземного состава штурмовых авиагрупп с аэродрома Каранкут, к которому приближались советские войска. Силами транспортной авиации в первые дни мая удалось обеспечить переброску в Севастополь двух маршевых батальонов численностью около 400 человек.
10 апреля находившаяся в Кросно (Польша) 27-я бомбардировочная эскадра «Бельке» перелетела на румынский аэродром Фокшаны. Оттуда «хейнкели» эскадры, наряду с чисто боевыми вылетами, осуществляли перевозку дефицитных типов боеприпасов, в первую очередь бронебойных, и эвакуацию раненых.
Так, 11 апреля эскадра в полном составе вывозила раненых с аэродрома Сарабуз. Каждый «Хейнкель-111» при этом принял на борт по пятнадцать человек. Иногда самолёты эскадры совершали своеобразные «челночные» вылеты, совершая после выполнения боевого задания промежуточную посадку на Херсонесе, принимая на борт нуждающихся в эвакуации раненых и уже после этого возвращаясь на свою базу в Румынии.
По данным, предоставленным 21 апреля командованием 17-й армии, следовало, что для эвакуации ненужного для обороны имущества и персонала потребуются транспортные корабли с общей вместимостью 43 тыс. тонн. По расчётам командования из 102 тыс. человек, ещё остававшихся в Севастополе, подлежали эвакуации 40 тыс. человек. Одновременно запрашивалось пополнение дивизий маршевыми батальонами.
«В 50-й пехотной дивизии нехватка боевого состава – 22 %, в 336-й – 23 %, 111-й – 67 %, 98-й – 43 %, 73-й – 79 %. Статистика достаточно любопытная, т. к. наименьшие потери понесли дивизии, оборонявшиеся на Перекопе».
22.04.44. Противник авиацией доставил 96 человек. Авиация доставила курсантов школы ПВО. Очевидно, что противник уже выдыхался.
23.04.44. Ночью противник авиацией доставил в Севастополь 172 человека. Началась переброска маршевых батальонов в Севастополь. Днём по воздуху прибыло: 25 офицеров, девять унтер-офицеров и 130 рядовых.
24.04.44. Противник по воздуху в Севастополь доставил 106 человек.
25.04.44. Парадокс заключался в том, что перевозки шли в обе стороны. Немецкая авиация доставила в Севастополь 96 человек, по морю вывезены из Севастополя 820 человек.
26.04.44. Немецкая авиация доставила в Севастополь 144 человека.
27.04.44. Противником по морю переброшены 968 человек из состава «французских» маршевых батальонов, из них шестью самолётами были доставлены 97 человек из батальона, сформированного в Польше. Обратными рейсами были вывезены штабы 6-й и 9-й кавалерийских и 10-й и 19-й пехотных румынских дивизий. Остатки 19-й румынской пехотной дивизии влиты в 3-ю горную дивизию румын, 10-й пд в состав 2-й румынской горной дивизии, кавалеристы и остатки пулемётных батальонов были сведены в один кавполк.
29.04.44. Начальник румынского Генштаба корпусной генерал Штефля потребовал вывезти из Севастополя все румынские части и направить их для защиты Румынии.
Ночью в штаб группы армий «Южная Украина» поступило сообщение, что два выделенных для 17-й армии маршевых батальона не прибудут. Они были перенаправлены в 6-ю армию. По донесению 17-й армии, её потери за период с 18 по 27 апреля составили 3435 человек, в то время, как прибыли всего 1685 человек.
30.04.44. Противник доставил в Севастополь остатки выделенных подкреплений, численностью 1177 человек. В основном «польские» батальоны, сформированные из польских полицейских батальонов.
Потери транспортных эскадр при перевозках в Крым составили:
– TG5 потеряла в апреле 5 самолётов Ме-323 «Гигант» (все потери на линии Бузу – Сарабуз);
– TG2 потеряла на крымском направлении 9 самолётов Ju 52;
– TG3 6 самолётов.
Как и в апреле, так и в мае, основной объём перевозок осуществлялся по морю, однако и транспортная авиация продолжала работать. Вывозились раненые, тыловые части, хиви, румыны, эвакуируемые, доставлялись пополнения для боевых частей.
01.05.44. Отправлено из Севастополя по воздуху: 256 немцев, 147 румын. Транспорт с 36 немцами и 1049 румынами, 50 т румынского военного имущества и 763 гражданскими лицами ввиду погодных условий был снова возвращен в Севастополь.
02.05.44. Пополнение: один офицер, 26 унтер-офицеров, 110 рядовых, 265 отпускников и командированных.
04.05.44. Прибытие: 13 офицеров, 300 унтер-офицеров по воздуху и морем. Отправлено (включая раненых): 260 немцев, 1095 румын, три хиви, три гражданских лица.
05.05.44. По данным группы армий «Южная Украина» в 17-ю армию по воздуху и по морю прибыли 333 человека. По данным донесения 17-й армии цифры немного другие. «Прибытие: два офицера, 109 унтер-офицеров и рядовых. И ещё маршевым батальоном прибыло: один офицер и 363 унтер-офицера и рядовых. Возвратилось 469чел. отпускников и командированных»[258].
Всего с 8 апреля по 11 мая самолёты люфтваффе вывезли из Крыма 21 457 военнослужащих, в том числе 16 387 раненых. Общее число эвакуированных морем было значительно больше, но раненых флотом было вывезено почти столько же (9424 человека с 12 апреля по 8 мая и 6011 – за три последующих дня). Неясно, учтено ли в этих цифрах участие в «воздушном мосте» румын. Три отряда военно-транспортной авиации Румынии (105, 106 и 107-й) вывезли из Крыма в апреле 1944 г. около 3000 раненых.
Глава 30 Керченско-Эльтигенская операция
С начала 1943 г. немцы начали готовить Крым к обороне. На Перекопе, на берегу Керченского пролива и вокруг Севастополя создавались укрепления. Причём немцы по возможности старались использовать и уцелевшие советские укрепления 1941–1942 гг. Замечу, что самой мощной береговой батареей немцев в Крыму была 203-мм четырёхорудийная батарея на мысе Херсонес. 203/50-мм пушки туда были доставлены с очаковской батареи № 15. Пушки располагались в железобетонных двориках открытого типа. Подступы к батарее прикрывались башнями советских танков Т-26, вмонтированными в бетонные блоки.
ПВО Крыма осуществляла 9-я зенитная артиллерийская дивизия генерала Пикерта, располагавшая 134 8,8-см пушками 334 3,7-см и 2-см автоматами, не считая зенитного бронепоезда «Михель». В различных точках Крыма были установлены РЛС «Вюрцбург». На аэродромах Крыма базировались, по германским данным, 160 самолётов, по советским данным – 470 самолётов.
К 9 августа 1943г. в распоряжении командующего войсками Крыма находилось: 1335 офицеров, 1019 чиновников, 8646 унтер-офицеров и 35 410 рядовых. Кроме того, 5490 человек из вспомогательных сил (хиви). 153-я полевая учебная дивизия имела: 228 офицеров, 31 чиновника, 1959 унтер-офицеров, 11 924 рядовых и 134 человека из вспомогательных сил. 11 508 словаков, 34 936 румын, 9682 человека войск разных союзников[259].
Ряд германских генералов предполагал заблаговременно отвести войска из Крыма. К их мнению присоединился и маршал Антонеску. Командование группы армий «А» днём 28 октября отправило приказ об эвакуации Крыма и об отходе войск к низовьям Днепра. Но вечером того же дня был получен приказ Гитлера оборонять Крым, даже если он будет изолирован с севера. Фюрер мотивировал это тем, что отход из Крыма на север потребует до четырёх недель, за которые перешейки будут перекрыты. Эвакуация морем всегда осуществима. В последнём он опирался на мнение адмирала Карла Деница и поэтому приказывал: «Крым – не сдавать, превратить его в крепость». В конце декабря 1943 г. Гитлер говорил начальнику Генштаба сухопутных войск Цейтцлеру: «Мы обязаны оборонять Крым, этот второй Сталинград, пока есть хоть какая-то возможность, пока это вообще допустимо».