жнее Красногвардейска. Но командование Северо-Западного направления не решилось своевременно запросить у И. В. Сталина разрешение на сдачу Луги. Только утром 22 августа генерал Астанин получил директиву об отводе своих дивизий на «заблаговременно подготовленный рубеж» [1, с. 95]. Выставив арьергарды, группа Астанина начала отступление вдоль железной дороги на север.
Луга была занята немцами 24 августа 1941 г. С момента начала наступления противника на Лужском направлении минуло 45 суток. Войти первой в оставленную войсками нашей Южной оперативной группы Лугу выпало 4-й дивизии СС. В самом городе боевых действий не было. Итоги двухнедельных боев за Лугу с 10 по 24 августа зафиксированы противником в приказе по 50-му армейскому корпусу: «За это время захвачены 1937 пленных. Трофеи составили: 53 танка, 28 орудий, 13 противотанковых орудий, 14 минометов, 57 пулеметов, 749 винтовок. Были сняты 6500 мин и захвачены 433 бункера» [18, с. 77].
Летом 1941 г. И. В. Сталин постоянно высказывал серьезное недовольство действиями руководителей обороны Ленинграда. Угроза захвата города привела к тому, что 26 августа 1941 г. в Ленинград прибыли уполномоченные Государственного комитета обороны В. М. Молотов, Г. М. Маленков, Н. И. Кузнецов, А. Н. Косыгин, П. Ф. Жигарев, Н. Н. Воронов. В соответствии с решениями комиссии 29 августа ГКО принял постановление № 599 сс «О Северо-Западном фронте». Теперь Северо-Западный фронт переходил в непосредственное подчинение Верховному главному командованию; Главное командование Северо-Западного направления объединялось с командованием Ленинградского фронта. Командующим фронтом назначался К. Е. Ворошилов, начальником штаба – М. М. Попов, а членами Военного совета – А. А. Жданов, А. А. Кузнецов, И. С. Исаков [11].
Пока работала комиссия уполномоченных ГКО и шла реорганизация командования фронтом, 28 августа подразделения 4-й танковой группы соединились с войсками 16-й армии противника около станции Слудицы, замкнув кольцо окружения вокруг Южной группы войск. Корпус Астанина с большим опозданием был сконцентрирован в районе станции Дивенская, чтобы организованно пробиться из окружения. На севере Южной группе противостояли части 8-й танковой дивизии, с юга подпирала 285-я охранная дивизия. К 3 сентября все пути отхода были перекрыты противником. 10 сентября группа генерала Астанина насчитывала 25 тысяч человек и 6 танков [1, с. 113]. Почти не имея горючего, боеприпасов и продовольствия, измотанные боями и пешим переходом по лесам и болотам, бойцы и командиры 41-го СК продолжали пробиваться через Вырицу и Мины на соединение с главными силами. Рвавшаяся навстречу Южной оперативной группе через Сиверскую 90-я стрелковая дивизия полковника А. А. Дарьина сама была окружена немцами в районе Семрино – Кобралово.
После того как вокруг Ленинграда замкнулось кольцо блокады, командование фронтом пыталось оправдать серьезные промахи и ошибки. К. Е. Ворошилов и А. А. Жданов заверяли Ставку, что сдавать город не собираются, и «все силы и средства города и армии сейчас брошены на защиту Ленинграда». 9 сентября К. Е. Ворошилов попросил И. В. Сталина назначить на его место более молодого командующего [9, с. 29]. Терпение Сталина лопнуло, и Ворошилов был заменен генералом армии Георгием Константиновичем Жуковым [16]. После победы над японцами на Халхин-Голе Жуков сделал молниеносную карьеру, за два года пройдя путь от комкора до генерала армии, начальника Генерального штаба. Сорокачетырехлетний генерал Жуков, несмотря на отсутствие высшего военного образования, был лучшим советским полководцем, и его назначение свидетельствовало о решающем значении, которое придавал И. В. Сталин обороне Ленинграда. Г. К. Жуков прибыл в Смольный в 16 часов 12 сентября и сменил на посту командующего войсками Ленинградского фронта маршала К. Е. Ворошилова [6, с. 235].
Новый командующий фронтом не сразу понял, в каком положении находится 41-й СК и 14 сентября приказал Южной оперативной группе прекратить «изнуряющий бой за захват Вырицы», а обогнуть ее с востока и вдоль железной дороги выходить в расположение 55-й армии. Командование фронтом требовало: «Всю артиллерию на конной тяге, минометы, пулеметы и конные обозы выводить. Все, что не может быть выведено, – закопать и тщательно замаскировать» [1, с. 122]. К этому времени группа Астанина уже распалась на отдельные неуправляемые части. Из тяжелой техники имелось 36 орудий без снарядов. Вечером 15 сентября генерал Астанин, доложив в штаб фронта о безнадежности положения, приказал уничтожить технику и военное имущество. Спустя несколько часов войска А. Н. Астанина получили запоздалое разрешение выбираться из окружения небольшими группами под командованием опытных офицеров, а материальную часть уничтожить. Разрозненными группами, через леса и болота, они стремились выйти в район Пушкина. По подсчетам современных историков, вырваться из окружения удалось примерно 13 тысячам человек [17, с. 234]. По немецким данным, в ходе ликвидации Лужского «котла» были захвачены 21 тысяча пленных, 316 танков и 600 орудий [7, с. 81].
Вопрос о возможности своевременно отвести войска с Лужского участка обороны к Красногвардейску и избежать окружения остается дискуссионным. Возможно, дивизии группы Астанина было решено не отводить севернее намеренно, чтобы сковать значительные силы противника и не дать немцам использовать кратчайшие и наиболее удобные дороги на Ленинград [3, с. 67]. Есть и другое мнение, что это была ошибка К. Е. Ворошилова и А. А. Жданова, командовавших Ленинградским фронтом [8, с. 159]. Основой германской системы прорыва советского фронта в начале войны «были внезапность, скорость маневра, мощные сокрушительные удары на земле и с воздуха, постоянное развитие инициативы атакующих» [10, с. 11]. Противопоставить такой системе нужно было быстроту и точность реакции командования, но генералы Красной армии на первом этапе войны порой действовали неповоротливо, шаблонно, безынициативно. Принятие решений затягивалось, тонуло в бесконечных согласованиях. Лишь через 1,5 года после огромных усилий и потерь советское военное искусство превзошло немецкое. Наступил коренной перелом в ходе войны, а с ним и долгожданный прорыв блокады Ленинграда.
1. Бешанов В. В. Ленинградская оборона. М.: АСТ; Мн.: Харвест, 2005.
2. Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / Под ред. Н. Л. Волковского. М.: АСТ, «Полигон», 2004.
3. Винницкий Л. Г. Бойцы особого фронта. Л.: Лениздат, 1980.
4. Гальдер Ф. Военный дневник, 1941–1942. М.: АСТ; СПб.: Terra fantastica, 2003.
5. Демидов В. Повесть о Военном Совете // Звезда. 1987. № 1. С. 110.
6. История Ордена Ленина Ленинградского военного округа. М.: Воениздат, 1974.
7. Ланнуа Франсуа де. Битва за Ленинград. 1941. 22 июня – 31 декабря. М.: Эксмо, 2009.
8. Одинцов Г. Ф. Лужское сражение // Нева. 1971. № 7. С. 159.
9. Петров М. И. В дни войны и мира. М.: Воениздат, 1982.
10. Раус Э. Танковые сражения на Восточном фронте. М.: АСТ, 2005.
11. РГАСПИ. Ф. 640. Оп. 1. Д. 8. Л. 63.
12. Рохмистров В. Г. Плацдарм «Ворота Ленинграда», «Прорыв» немецких войск летом 1941 года на Лужском рубеже обороны. СПб.: АИК, 2013.
13. Северо-Запад России в годы Великой Отечественной войны 19411945. СПб.: Изд-во «Славия», 2005.
14. Судариков А. М. Оборонительные бои под Кингисеппом летом 1941 г. // Великая война – Великая Победа: материалы междунар. науч. конф. 16 апреля 2015 г. СПб.: ИПЦ СЗИУ, 2015. С. 74–81.
15. Судариков А. М. Города Кингисепп и Пушкин в сражении за Ленинград (июль – сентябрь 1941 г.) // Шестые Ямбургские чтения: матер. междунар. науч. конф. 1 апреля 2011 г. СПб.: Ультра Принт, 2011. С. 42.
16. ЦАМО РФ. Ф. 148а. Оп. 3763. Д. 93. Л. 35.
17. Хомяков И. Лужский рубеж. Хроника героических дней. СПб.: Аврора-Дизайн, 2014.
18. Husemann F. Die gute Glaubens waren. Geschichte der SS-PolizeiDivision. Coburg: Nation Europa Verlag, 1999.
A. M. Sudarikov
(St. Petersburg State Hydrometeorological University, head of the department of social sciences and humanities, associate professor, Doctor of History, a. m.sudarikov@gmail.com)
Defence of town Luga in 1941 and general’s Astanin corps fate
The actions of the Southern operational group of General Astanin in the Leningrad battle in the summer – autumn of 1941 are considered. It is shown that one of the main reasons for the defeat of the Astanin troops was the mistakes of the command of the Leningrad Front.
Key words: A. N. Astanin, K. E. Voroshilov, M. M. Popov, Leningrad Front, Command, 41st Rifle Corps, Southern Task Force, Environment.
Подвиг медиков в битве за Ленинград в 1941–1942 гг. по материалам ЦАМО РФ
В. В. Василик
(д. и. н., кандидат филологических наук, доцент, Институт истории, Санкт-Петербургский государственный университет, v.vasilik@spbu.ru)
Статья посвящена подвигу медицинских работников во время Ленинградской битвы и ее органической части – Ленинградской блокады.
На материале архива Медицинского отделения Центрального архива Министерства обороны, прежде всего наградных листов, показывается героизм медиков во время Ленинградской битвы как на фронте, так и в Ленинграде, который являлся городом-фронтом. Врачи, медсестры, фельдшеры делали все возможное и даже невозможное для спасения жизни раненых и больных – оказания им первой помощи, эвакуации и дальнейшего лечения, которое в целом давало высокие положительные результаты и способствовало возвращению в строй до 77–80 % бойцов. В качестве примера учреждений с высокой эффективностью лечения представлены госпиталь № 1012, а также больница им. Чудновского.
Ключевые слова: битва за Ленинград, советские медики, потери вооруженных сил.
Ленинградская битва характеризовалась ожесточенностью и большими потерями, в т. ч. санитарными. Только с 22 июня 1941 г. по 10 сентября 1942 г. армии Ленинградского фронта, согласно сводке санитарных потерь по армиям Ленинградского фронта, потеряли ранеными, обожженными, обмороженными, больными 606 021 человека (соответственно – ранеными 396 816, обожженными 12 854, обмороженными 2153, больными – 194 201). А всего совокупные санитарные потери за время Ленинградской битвы – 1947770 человек (безвозвратные 979000) [6, с. 223]. На этом фоне еще более величественным выглядит подвиг ленинградских медиков, которые возвращали в строй в среднем 77 % раненых и больных и не допускали подняться порогу смертности выше 3 % (в среднем 2–2,5 %) [7, с. 2].