Смок быстро облизал тонкие губы, будто у него слюнки потекли.
– Велики твои мечты, как и наши, – слюнки слюнками, но отвечали «близнецы» степенно, – да только осуществимы ли? Мы вон с русичами бодаемся уже сколько лет, но, скажем честно, успехами особыми похвастаться не можем. Всеми способами пытались их одолеть – не выходит.
– Видать, не всеми, – усмехнулся Огнегор.
Горыныч его замечания будто не услышал, продолжая:
– Ты вот говоришь, что оставишь Русь без защиты. И как ты собираешься это провернуть? Собранного тобой войска не хватит, и никакие турхауды тут не помогут. Не первый век ведь живешь, должен помнить, какие полчища Кощей с собой привел. И что? Разбили да гнали аж до Проклятых Земель… Русичей бьешь изо всех сил, с ног сбиваешь, а они встают, кровавой слюной плюют – и побеждают. Как у них это выходит, ума не приложим.
– Историю я знаю хорошо, – с некоторым раздражением проронил Огнегор, который не просто слышал о Великом Вторжении, но и видел его воочию… правда, со стороны. – Кощей этой земли не понимает, Русь не понимает, русичей не…
– А ты понимаешь? – язвительно осклабились «близнецы».
– Лучше, чем многие, – твердо и без намека на улыбку ответил Огнегор. – Я – плоть от плоти этой земли, жил здесь, когда никакой Славии еще и в помине не было, потому и действую осмотрительно. Думаешь, войско мне нужно, чтоб на столицу идти, великого князя в полон брать и так Русью завладеть? Нет, Змей Горыныч, оно не для этого. Много разных правителей со всех концов света приходили на Русь со своими полчищами. Жгли-убивали, к Великограду рвались, дескать, захватят – и тут же получат все земли русские. Только ложились пришельцы во сыру землю удобрением, а то и вовсе отправлялись диким зверям на съедение. Неизменно русичи изгоняли захватчиков прочь – так было всегда, так будет и впредь. И ты от Сорочинских гор их не отбросишь, уж поверь. Силой Русь не взять. Только умом.
«Близнецы» молчали, не мигая глядя на колдуна.
– Ты как мысли наши читаешь, – наконец признали они. – Согласны мы, что умом брать надо. Вторжением русичей не одолеть. Смуту надо сеять, изнутри разваливать.
– И так тоже. К счастью, с каждым новым поколением из людей вымывается кровь Первых людей, они становятся слабее и чаще поддаются соблазнам. Именно этим и следует воспользоваться.
– Поспорили бы про слабость, – возразил Змей. – Богатыри да чародеи, что охраняют Славию…
Огнегор фыркнул, перебивая:
– Да они и в подметки не годятся былым героям, что жили на этой земле! Ни один нынешний чародей не сравнится с самым распоследним волхвом. Ни один великоградский богатырь не смог бы тягаться со Старшими богатырями, прямыми потомками волотов. Уверяю тебя, смешанная кровь рано или поздно станет концом Славии и Руси. Чистая кровь исчезает, величие Первых забывается, их дух стремительно угасает, их наследники мельчают и слабеют. Точно говорю, подождать подольше, и русичи выродятся, сами собой на нет сойдут, размякнут – голыми руками бери! Я недаром так долго ждал своего часа. По моим прикидкам сейчас они уже достаточно ослабли, и мы можем добиться успеха без особых затрат. Если решим нанести Великограду смертельный удар, то нынче самое время!
– Сдается нам, ты много об этом думал, – заметил Горыныч, и в его голосе послышалось напряжение. – Видать, волнует тебя тема чистоты человеческой крови…
Огнегор мигом умерил свой пыл, сообразив, что, возможно, разговорами о крови задел Горыныча за живое, ведь тот сам – не чистокровный змей… Но нет. Скорее всего, не только колдун изучает собеседника, но и хитрый гад старается выведать важное. И ведь справляется – сумел задеть за нужную струнку. Невольно коснулся того, чем колдун и в самом деле живо интересовался. Вызвал всплеск страсти, а теперь подробности пытается выпытать. Ну нет, дорогой гость, делиться заветными мечтами мудрый Огнегор не станет, оставит при себе.
– Кровь – не водица, – слабо улыбнулся колдун, отпивая вина. – Но ты прав в одном – пока на страже стоят богатыри и волшебники, захват Славии невозможен, да и любую смуту они одолеть смогут. К счастью, я нашел на них управу и намерен в ближайшее время справиться именно с этой напастью.
В бездушных разноцветных глазах Змея не читалось ни единого чувства, разве что задумчивость.
– Видим, придумал ты что-то хитрое, – медленно произнес он, – но раскрывать свои мысли не спешишь. Что ж, настаивать не будем. У нас тоже задумки имеются, трудимся день и ночь, чтоб их в жизнь воплотить… кто знает, возможно, наши мечтания с твоими и совпадут.
– Не сомневаюсь, – веско произнес хозяин Громовых Палат. – Поэтому и предлагаю тебе союзный договор заключить. Ждут нас впереди великие дела. Я – не Кощей, не хочу Русь огнем и мечом воевать, мне выжженными владениями править не с руки. Малыми силами обойдусь, свое получу… и готов с тобой делиться щедро, коли дело мое поддержишь и помощь в нужное время окажешь.
– Щедро, значит? А как там у русичей говорят? «Не дели шкуру неубитого медведя?» Не рано ли нам о подобном рассуждать?
Огнегор пожал плечами и снова отпил вина.
– Конечно, рано, – признал он. – Сперва дело надо справить, но уж коли добьюсь успеха – не сомневайся, «шкуру медведя» поделим по-честному, никто в накладе не останется.
– Кто у тебя в войске? – словно бы нехотя полюбопытствовал Горыныч. – Худы, небось?
– Всех понемногу, – хозяин Бугры-горы поставил кубок на стол и поморщился, поди разбери, от вина или от вопроса. – И худы, и упыри, мертвяки разные, даже волколаков малость прикормил. Предпочел бы рать человеческую, но пока это невозможно. С другой стороны, воинам моим и платить особо не надо, и погибнут – не жалко.
– Нам наших турхаудов жалко, – разом нахмурились «близнецы». – Уж не собрался ли ты их на верную смерть послать?
– Нет, – улыбнулся Огнегор. – Я потому твоих великих воинов и просил в малом числе. Охраной они будут – моей и военачальников Бугры-горы. В гущу битвы их посылать не стану, слишком они ценны.
– То дело, – ответ, похоже, Змея устроил. – Осталось решить, как именно нам их к тебе переправить. Границы Великой степи русичи пуще глаза стерегут, да и возле наших гор застав понатыкали, камню некуда упасть. В Норы-то малый отряд турхаудов тайными тропами просочился, а вот как по Руси пробираться будут, то задачка. Не близок путь от Сорочинских гор до Соколиных…
Заранее продумывая разговор со Змеем, Огнегор ожидал, что речь в какой-то момент пойдет о том, что для колдуна важнее – время или средства. При торге условия сделки имеют большое значение, а хороший делец во всем выгоду ищет. Например, время можно потянуть, чтоб сберечь силы. Или, напротив, приложить усилия – и сократить время. Сейчас хозяин Бугры-горы должен был сделать выбор. С одной стороны, он мог ждать турхаудов еще полгода, ведь неизвестно, когда удастся определить точное расположение яроместа. С другой же – лучше, чтоб ордынцы под рукой были, так спокойней. Огнегор решил жертвовать средствами.
– Похоже, мы с тобой и в самом деле одинаково думаем, – чародей достал небольшой ларчик и, раскрыв его, показал содержимое Змею. – Загодя отыскал я у себя десяток амулетов особых, для отвода глаз. Если турхауды их на шею наденут да на кружки́ в центре нажмут, укроет их завеса невидимости: ни человек, ни зверь их нипочем не заметит и не учует.
– Полезные, – «близнецы» аж запыхтели от жадности. – Нам бы сотню-две таких… а то и тысячу…
– К сожалению, делать их невероятно сложно, – с грустью вздохнул Огнегор. – Мы, колдуны, не всесильны. Да и век этих амулетов недолог, через шесть дней после пробуждения испарятся их чары и станут они бесполезными безделушками.
Почти не соврал. Создавать подобные амулеты особого труда не составляло, но то, что эти колдовские вещицы быстро растрачивают заложенную в них волшбу, было чистой правдой.
– Так что главное, чтоб турхауды в дороге не задерживались, – закончил хозяин Бугры-горы, едва скрывая довольную улыбку.
Вот так средства сокращают время. Змей, похоже, подвоха не уловил, он радовался подарочкам, как дитя малое. Подвинув ларчик к себе поближе, произнес:
– А еще нам бы связь крепкую наладить, чтоб срочные вести передавать…
Огнегор неторопливо и картинно, будто трюк показывал, вытащил из-за широкого пояса небольшое зеркало:
– И про это я подумал, вот, приготовил тебе еще один подарок.
– Да ты прям чародей, – разом ухмыльнулись «близнецы».
– Не без того, – усмехнулся в ответ Огнегор. – Это особое зеркальце, парное. Одно у меня останется, другое – на, возьми. Как придет нужда, будем через него говорить. Держи у себя в палатах, отряди кого-нибудь за ним присматривать.
В сокровищнице Бугры-горы парных зеркал разных видов и размеров хватало, отдать одно союзнику – не велика потеря. Змай принял дар, покрутил в руках, разглядывая, и тут Огнегор сообразил, что у Горыныча нет ни карманов, ни сумы. В руках, то есть в лапах дары понесет? Как бы не раздавил ненароком или не выронил. Змай тем временем вытряхнул в горсть амулеты из ларца, приложил их к мощному предплечью, и… они исчезли, втянулись под чешуйчатую кожу. За амулетами последовало и зеркальце. Вот это да! Неплохие «карманы»!
– Отлично, отлично, – объявил довольный собой срединный «близнец», наверняка приметив, как округлились глаза у Огнегора. – Годные дары, полезные.
Повелитель Громовых Палат лишь торопливо отпил вина, скрывая смущение. Гость-то, оказывается, совсем не прост! То превращающиеся в плащи крылья и вживленный в тело камень, теперь вот это… а ведь колдун мнил себя знатоком по гадам Ужемирья… Что ж, век учись…
Огнегор не сомневался, что уже скоро отыграется. Главный-то подарочек впереди, он наверняка сильно удивит Змея Горыныча. И удивит неприятно.
Свет взаймы
Усадьба пылала. Пламя рвалось из окон палат, обдавало жаром, бросалось искрами, но стены и балки перекрытий еще держали. А на самом верху, на краю еще не охваченной огнем крыши, жались друг к другу двое. Худая старуха и мальчонка лет пяти. Дыма было немного, так что обреченных Алеша видел ясно, их видели все, сбежавшиеся на пожар, только видит око… Чтобы вытащить замешкавшихся бедолаг, нужно было пробежать меж чудовищных факелов, в которые превратились стерегущие подъезды к крыльцу вековые осокори