Докрасовалась, стыдобища! Злясь на себя, она пустила в ход прием попроще, коса злобно щелкнула, и шишку разнесло на кусочки. Дальше все пошло как по маслу. На кураже била и прямыми, и косыми, и продольными, и сверху, и снизу – и всякий раз без изысков, ровно так, как следовало, потому и не промахнулась больше ни разу, сбивая шишки одну за другой.
Все верно, в бою или беде не до хвастовства, уж кому, как не Ласке, это знать! Когда, спасаясь от камнепада, прыгала в пропасть в Вышегорье, зацепившись витеней за дерево и используя ее, как канат, чтобы перелететь на безопасную сторону; когда отбивалась от разбойников в лесу у реки Каменки; когда спасала проезжего купца от стаи бебоков; когда на Куминском острове сражалась с мертвяками – охранниками древней пещеры – ох, и пришлось же тогда покрутиться-повертеться!.. Времени щеголять своим мастерством не было, вот и делала всё просто и безыскусно. Со стороны это наверняка выглядело нелепо… Зато – выбиралась из передряг живой.
Сейчас ей опасность не грозила… разве что помереть со скуки. Забава с витеней на время отвлекла, но радость от тренировки внезапно сошла на нет – и продолжать ее расхотелось.
Ладно, напоследок – захват. Витеня послушно и крепко закрутилась вокруг сухого ствола, Варвара резко дернула ее на себя, и хлипкое деревце разлетелось в облаке щепок. Ну и ладно! Нечего тут больше делать, пора возвращаться в «Утёс», там хоть поесть можно…
Вернувшись в комнату и рухнув на кровать, Варвара громко, со стоном выдохнула. Хотелось схватить подушку и заорать в нее что есть сил. Как же Ласка ненавидела безделье! Особенно вынужденное, когда приходится просто сидеть и ждать. Где Василиса, где Волк? Почему не идут? Сколько еще тут томиться?!
Тихо постучали.
– Кто там? – спросила Варя, вскакивая с кровати.
В открывшуюся дверь просунулось бледное личико Маньки.
– Нижайше просим извинить. Вы велели сообщить, когда гости к вам пожалуют…
Она даже не успела договорить – дверь распахнулась и, отстранив служанку, в комнату вплыла Василиса.
– И где моя любимая искательница приключений? – произнесла она, улыбаясь до ушей и раскрывая объятья.
Никак не ожидавшая увидеть заказчицу так скоро, а потому малость сбитая с толку Варвара ошарашенно моргала. Неужели голубь-скоролет так быстро добрался до Кулигова? А если и добрался – от города до «Утёса» путь неблизкий…
– Ласочка, дорогая! – не унималась «царевна», крепко обнимая Варю. – Ну наконец-то! Я прямо заждалась, так рада тебя видеть!
От разодетой гостьи сладко пахло цветами и травами, будто ушедшим летом повеяло. Темно-серые глаза Василисы смотрели с лукавой усмешкой и при этом – с радостью и заботой. Похоже, и в самом деле тревожилась, а теперь искренне рада встрече. Немудрено, сколько времени прошло!
– Да, задержалась я в дороге, уж прости, – извинилась Варя, отстраняясь и одновременно делая знак Маньке, мол, все хорошо, можешь идти. Девчушка торопливо кивнула и закрыла дверь. – Задачку ты непростую задала, но я справилась.
– Ни минуты в тебе не сомневалась, красотуля моя, – Василиса скинула просторный вишневый плащ и небрежно бросила его на стоявшую у окна скамью. – Мне прямо не терпится! Расскажи все-все! С самого начала!
Василиса и по первому разу запомнилась Варе эдакой царевной, но в этот раз перещеголяла саму себя. Богатое платье будто обнимало роскошное тело, подчеркивая округлые формы, тонкие пальцы левой руки были унизаны причудливыми перстнями, а блестящие темные волосы собраны в толстую косу. Варе даже немного неловко стало – рядом с такой красавицей она, наверное, выглядела сущим заморышем.
– Все-все рассказывать? – заулыбалась Варя, потихоньку приходя в себя. – Садись тогда, а то это надолго.
Заказчица послушно уселась прямо на плащ и, сцепивши пальцы, наклонилась вперед, всем своим видом показывая, с каким нетерпением ожидает обещанной истории.
Однако хватило этого интереса ненадолго. То ли Варя оказалась дурной рассказчицей, то ли стали одолевать Василису собственные мысли, но, когда сказ дошел до ловушек в кургане, Ласка заметила, что взгляд гостьи заскользил по комнате, как у человека, который слушает вполуха. Что ж, похоже, не так уж и важны ей подробности. Поэтому и не стала Варя докладывать о своих чудесных встречах. Умолчала и про копшу, и про чудь белоглазую с шен-га, и уж тем более не заикнулась о Шабарше и Первозверях.
– …Так что отыскала я сокровищницу, – закончила свою повесть Варвара, поднимаясь, – собрала там все ожерелья, что имелись, – да и была такова. Долго ли, коротко ли, но удалось сюда добраться…
– Все ожерелья? – не поняла Василиса. – Их что, там много было?
С ответом Варя чуть замешкалась, пока доставала из «заплечника» подготовленную заранее малую суму.
– С десяток, – с улыбкой уточнила Ласка, вручая добычу. – Ты ж мне не описывала, что именно нужно, пришлось сгрести все, что походило на ожерелье. Подумала, что сама разберешься.
– Умница моя, – расплылась в улыбке заказчица. – Все правильно сделала. Разберу, отыщу нужное…
Взяв суму, Василиса даже раскрывать ее не стала – похоже, всецело доверяла, но почему, ведь они едва знакомы? А если бы «любимая искательница приключений» обман замыслила? Нет, похоже, подобное «царевне» даже в голову не пришло. Красавица сняла с пояса невероятно красивый, расшитый яркими узорами кошель-мошну и протянула Варе.
– Нет, – замотала головой Ласка. – Не приму оплату, пока не убедишься, что получила искомое. А вдруг там нет того, что тебе нужно?
– Есть, – уверенно произнесла Василиса. – Уж поверь, я волшбу нужную чую, а ею прямо разит. Так что бери заслуженную плату, чтоб все по чести было.
Варвара, поколебавшись, приняла кошель и тут же снова заволновалась:
– Ты мне лучше скажи, не опоздала я? Успеешь обряд провести, чтобы Ивана спасти?
– Что? – похоже, мысли гостьи и в самом деле витали где-то далеко, потому что глянула она поначалу недоуменно, но потом растерянный взгляд просветлел. – Ох, прости! Конечно, не опоздала.
Какая-то рассеянная она сегодня, как бы не заболела. Бывает такое, вечером с мыслями не собраться, утром с постели не встать… А очнувшаяся Василиса, перекидывая суму с ожерельями через плечо, продолжала:
– Заклятье губительное я теперь легко сломаю, считай, все беды позади. Прямо сейчас в путь и отправлюсь, ух, как не терпится подруженьку дорогую обрадовать! Век тебя не забудем. Спасла ты Ивана! Спасибо тебе!
– Мне добрым людям помогать – только в радость, – вспомнила Варя слова Серого Волка.
Отчего сомнения гложут? Отчего тяжело на сердце? Неужто из-за кошмаров, что ночью мучили?.. Или это с Василисой связано? Да нет, не может быть. Тут что-то другое…
Накинув плащ, Василиса обняла Варю крепко и, уже выходя, шепнула:
– Надеюсь, не в последний раз видимся, Ласочка! Береги себя!
– И ты, – рассеянно откликнулась Варвара, силясь совладать с внезапно проснувшимся чутьем.
Сейчас оно сжимало сердце тисками, предупреждая о чем-то скверном, да так, что аж душно стало. Девушка распахнула окно, глотнула холодного вечернего воздуха. Закусив губу, заметалась по комнате, не зная, как унять не пойми откуда взявшуюся тревогу. Что за беспокойство такое непонятное? Вроде бы не с чего! А это еще что за шум такой?
Варя торопливо отворила дверь, выводящую на гульбище, и, перегнувшись через поручни, выглянула во двор.
У ворот ругались двое – давешний верзила, на этот раз державший свою дубинку в руках, и какой-то здоровенный дядька… с косичками! И с мешком! Волчок!
– Эй! – со всей мочи заорала Варвара, заметив, что к воротам спешат прочие охранники, с дубинками наготове. – Он ко мне! Пропустите немедля!
Так вот отчего тревожно стало, почему чутье вдруг проснулось! Почувствовала Варя, что Волчку не по себе – и сама разволновалась.
Но как же все удачно сложилось! Ведь только что маялась от скуки, мечтала, чтоб Василиса с Кузьмой побыстрее пожаловали – и на тебе, будто наворожила!
Волк едва дверь в комнату с косяка не снес, а как ворвался, тут же уже знакомо принялся принюхиваться да облизываться – только нос у него в этот раз был длинный и кривой, а бороды не имелось, одни вислые длинные усы.
– Ты как? – отрывисто спросил Серый, швыряя звякнувший мешок на пол. – Все ли спокойно?
Варя для начала подошла к другу, обняла крепко и лишь после ответила:
– Хорошо все, разве что скучала по тебе сильно.
– Да-да, – пробормотал тот, высвобождаясь из объятий и разглядывая светлицу.
Добрых слов будто и не услышал, аж обидно. И вообще странный он какой-то! Хмурится, оглядывается, неласковый совсем. И кабы только он – Василиса ведь тоже рассеянная была, да и сама Варя…
Да что с ними со всеми такое?!
– Ты чего у ворот бузил? – осведомилась Ласка.
– Дурак там стоит, пущать не желал. Голодранцем обзывался. Хотел я ему мешком – да по голове, но тут ты кричать принялась, так что пропустили.
Ох, надо бы Суровичу со стражем этим ретивым по душам поговорить, объяснить, как с гостями себя ведут. По одежке встречать – дело нехитрое, но последнее. Не долог час, на кого поопасней да несдержанней Волка верзила нарвется, может и головы не сносить… А уж сколько добрых гостей такой невежа отпугнет! И хозяевам убыток, и слава дурная про «Утёс» пойдет.
– Тебя-то Кузьмой можно называть, пусть и облик другой ты принял?.. – начала было Варвара, но вдруг поняла, что вести беспечную беседу не выйдет, и спросила напрямик: – Что с тобой такое? Чего носом дергаешь да ершишься?
– Беду большую чую, – отрывисто сказал Волк. – Я друзей в Рогатых горах проведал, а как обратно побежал, отчего-то встревожился. Ужо и не знаю почему.
Так-так, любопытно. Варя присела на кровать. То, что Серый успел сбегать к далеким Рогатым горам на юге, ее не удивило, но вот слова про чутье…
– Не пойму, – призналась она. – Меня ведь тоже тревога накрыла, правда, совсем недавно, прямо перед твоим появлением. Думала, за тебя беспокоюсь…