– По колено в крови пройду, а дело сделаю! – истово выкрикнул Чаба, воодушевленно грохнув посохом о каменный пол. – Смешаю богатырей с сырой землицей!
Этот точно будет врагам лично глотки рвать, никого не пощадит: ни дите малое, ни старца дряхлого. Собак-котов и тех передушит, ни перед чем не остановится, лишь бы господину угодить – своей бездумной верностью он напоминал Огнегору Пырю. Поумнее шутика, конечно, посильней да половчей, но, увы, скорее всего, и на него укорот найдется: тригорцы так просто не сдадутся. Сумеет Чаба одолеть заставных – хорошо. Ну а нет – хотя бы отвлечет русичей от Огнегорова отряда, что куда важнее. Недооценивать противника нельзя, и хозяин Бугры-горы очень сомневался, что его безумный обожатель вернется, исполнив порученное. Что ж, у всех свое предназначение. У Чабы – погибнуть, дабы обеспечить господину безопасный проход в Лукоморье.
– Что касается остальной части нашего войска, – торжественно продолжал повелитель Громовых Палат, причем голос его постепенно крепчал, – то задача у него будет самая важная и самая сложная. Мы должны показать русичам, на что способны. Должны сказать им: теперь мы хозяева на этой земле! Мы сами будем решать, как жить! Ни один холуй Великограда не посмеет нам перечить! Все они должны быть уничтожены! Все они будут уничтожены! Покажем им нашу волю, наше мастерство и нашу мощь!
Теперь все восторженно шумели, а Чаба разве что в припадке не бился от исступления.
– Истина, батюшка! – хрипло вскрикивал он, потрясая посохом. – Истина!
Нияда улыбалась во весь рот, Хардан приветственно потрясал кулаком, а шутики чуть ли не плясали. Даже неподвижно сидевший на подушках Смага позволил себе криво усмехнуться, когда Огнегор указал на него рукой.
– Наш лучший воин поведет вас в бой! – уже почти кричал Огнегор. – Огнем и мечом вы пройдетесь по Руси и покажете всему Белосветью, что ждет наших врагов! Русичи на зиму запаслись, закрома до отказа набили, вы знаете, сколько сокровищ вас ждет в Аргунове! Вы знаете, что делать! Берите всё и не щадите никого!
За поднятой им бурей чувств, захватившей собравшихся, колдун наблюдал сразу с удовлетворением и презрением. Ему нравилось устраивать представления, произносить громкие и пустые слова, кипятя кровь своих прислужников. И в то же время та легкость, с которой эти простаки верят каждому его слову, заставляла Огнегора презирать их недалекость. Что ж, пусть порезвятся, пусть искупаются сполна в пьянящем их ликовании. Пусть не задумываются о том, что их ждет… Когда восторженный гам несколько стих, Огнегор стукнул перстнем по подлокотнику, вновь приковывая к себе внимание. Пришло время итогов, и колдун снова принялся зажигать огоньки на карте.
– Значит, так и сделаем. Выступаем двумя ратями. Смага с большей – идет на Аргунов. Мы с Чабой меж тем переместимся с помощью волшебных врат в долине вот сюда, в Тригорье, между заставой и побережьем. Там разделимся: Чаба пойдет брать заставу, а я с отрядом – на корабли да в море.
Нестройные одобрительные возгласы заполнили зал.
– Есть еще одно мелкое, но существенное препятствие, – признался владыка Громовых Палат, пытливо рассматривая собравшихся. – Чего-чего, а вот кораблей у нас нет. Нет и мореходов умелых да отчаянных, а нам понадобятся именно такие, чтоб смогли дойти к Гиблым островам и высадить отряд на побережье Лукоморья. Подобных морских волков еще найти надо…
– С этим я помогу! – отозвалась Нияда, поднимая руку. – Недавно одна из ведьм докладывала, что знает купца, дерзкого да отчаянного. Думаю, по меньшей мере один корабль с мореходами в придачу у нас будет.
– Превосходно! – хлопнул в ладоши Огнегор. – Пусть помощница твоя тому купцу пообещает, что он захочет. Хоть золото, хоть в делах любых помощь, хоть саму себя, потом разберемся. Главное, чтоб корабль был ладный, а мореходы опытные.
– Будет исполнено.
– И последнее, – объявил колдун. – Как вы поняли, мы покидаем Бугру-гору. Мастер Ярозор доложил, что новые палаты в Вертогорье готовы, там мы все и соберемся после победы. Линяло уже занялся переездом, но сейчас его следует ускорить. Поручаю Нияде назначить старшую по решению этой непростой задачи – выбери кого-нибудь поумней да порасторопней. Избраннице нужно проследить за сборами, а также проводить последние обозы. Я готов выделить для этой цели столько помощников и охраны, сколько потребуется. Амулеты невидимости тоже предоставлю. По землям русичей нужно двигаться с осторожностью, стычек избегать, а за добро – головой отвечать! Сама же, моя верная помощница, отправишься со мной в Лукоморье, как и положено главе шабаша.
Нияда тряхнула волосами и молча поклонилась. Стоявший неподалеку Пыря недовольно выпятил губу, но тут же едва не прикусил ее от счастья, когда Огнегор произнес:
– А Пыря, как и велено было, пускай собирает мои личные вещи. Все ли вам понятно?
– Сделаем, батюшка Огнегор, как следует, по твоему веленью! Всё поняли, всё ладно! – выкрикнул Чаба, и вопль его потонул в одобрительных возгласах ведьм и колдунов.
Повелитель Бугры-горы погладил бороду, выказывая неколебимую уверенность, а на деле скрывая презрение. Эх, дурачье… Чего уж тут ладного, если придумано все на ходу да начерно? Добавь в наскоро состряпанный замысел любую неизвестную переменную – и конец, посыплется все. Но пусть думают, что все пройдет гладко, иного-то пути нет. Как вскипело, так и поспело. Остается надеяться на авось, как эти несносные русичи. Может, и вправду выгорит, время покажет.
Что ж, совет прошел недурно, пора заканчивать… Горделиво выпрямившийся Огнегор уже открыл было рот, но вдруг заметил мнущегося у входа кузутика-посыльного.
– Новости? – вопросил подозревавший, в чем дело, колдун. – Какие?
– Просили передать, хозяин – гости пожаловали. Говорят, змеи Тугарина в долину пришли.
Огнегор поднялся, хватая стоявший у кресла волшебный посох.
– Так чего ж ты молчишь, бездельник! – воскликнул он.
– Я… – кузутик не знал, что ответить, ведь он же не молчал, но хозяину Громовых Палат ответ не требовался.
– Друзья, подошли лучшие воины нашего союзника, и я намерен их встретить, как должно, – громко объявил Огнегор, радуясь тому, как удачно все сложилось. О подходе тугаринцев колдун, разумеется, знал, но объявились змеевичи у Бугры-горы как нельзя вовремя, чем и следовало немедленно воспользоваться. – То, что это произошло именно сейчас, является добрым знаком. Нас ждет великий успех. Мы нанесем удар, от которого русичи никогда не оправятся! Мы пойдем на Аргунов и сотрем с лица земли этот никчемный город! Сожжем дотла их оплот в долине и вырежем всех, кто посмеет встать у нас на пути! Мы заявим о себе так, что их бабы будут выть от ужаса, а мужики – дрожать при одном упоминании наших имен! В этой беспощадной войне мы лишим русичей будущих поколений! За дело! Совет окончен!
Огнегор редко пользовался своей способностью пари́ть, предпочитал передвигаться стремительным вихрем, не тратя попусту время. Но чтобы произвести на посланцев Змея должное впечатление, последний отрезок пути хозяин Бугры-горы преодолел величаво: ступил со скального уступа в пропасть и полетел ко входу в долину неторопливо и даже торжественно. Зрелище он собой представлял внушительное: полы халата слегка трепетали на ветру, воздух вокруг тела дрожал в мареве, будто от колдуна исходит нестерпимый жар, а диамант в навершии чародейского посоха переливался всеми оттенками красного – от ярко-алого до багрового, почти черного.
Царственно ступив на землю, колдун неспешно приблизился к собравшимся, и все согнулись в поклоне, даже воины-турхауды почтительно опустили головы. Впечатлил ли чудесный полет степных воителей – по змеиным мордам было не разобрать, но вели они себя пусть и горделиво, зато с должным почтением, чем уже выгодно отличались от своевольных худов.
О тугаринских ордынцах повелитель Бугры-горы знал не слишком много. Ему было доподлинно известно, что пришельцы из Великой степи были прямыми потомками Старшего Змея и считались свирепыми воинами. Еще читал хозяин Громовых Палат, будто родичи степных змеевичей по сию пору обитают где-то в южных землях, то ли в Индее богатой, то ли в султанатах… По большому счету Огнегоровы познания этим и ограничивались, а потому рассматривал он гостей очень внимательно.
Нижних конечностей у змеелюдов не имелось, только длинный, гибкий и толстый хвост – сплошные упругие мышцы, покрытые крупной чешуей. Опираясь на хвосты, турхауды и передвигались – скользя по земле, держа верхнюю часть туловища в стойке, будто змея перед броском. Своей внушительностью торс хвосту не уступал: плечи у змеевичей были широкие, руки могучие, кулаки пудовые, шеи бычьи, а головы здоровенные. Сами морды не походили ни на змеиные, ни на человечьи: были они широкие, с почти целиком вдавленными в череп носами, вместо кожи – мелкая чешуя. Широко расставленные гадючьи глаза почти не двигались, оттого взгляды казались, как и положено змеям, завораживающими… На тяжелых подбородках торчали два острых роговых отростка; похожие росли и из макушек, но были тоньше, длиннее, гибче – и косичками падали на плечи. Остроконечные уши турхаудов оказались проколоты, и в них тускло блестело золото.
Свои причудливые шлемы со скалящимися личинами-забралами, длинными волосяными хвостами и пластинчатыми бармицами степняки сейчас держали в руках, и все они носили отороченную мехами чешуйчато-пластинчатую броню. На могучие плечи были накинуты кожаные лямки, которые спускались вниз и застежками-крючками скреплялись с широкими поясными ремнями, а на них, в свою очередь, висели тулы со стрелами, колчаны с луками, кривые сабли и кинжалы. У многих воинов страсть к оружию нарочита и выставляется напоказ, турхауды исключением не были. Даже на кончиках хвостов у них красовались пластинчатые насадки с листообразными обоюдоострыми лезвиями, страшно подумать, какой урон может нанести степной змеевич, задумай он просто хлестнуть хвостом…
Сильные и страшные бойцы, да только не чета могучему колдуну, так что смотрел Огнегор на них с любопытством, но без единой толики страха.