– Ну что, друже, в салки-догонялки играть любишь? – Алеша не мешкая взялся за сбрую. – Хотя все одно придется!
«С кем играть-то? – деловито уточнил всегда готовый пробежаться Буланыш. – Суету подняли, кричат, бегают. Чую еще – земля трясется. Кто пришел?»
– Великан железный. Большой, сильный… и медленный. Достанет – плохо будет, но мы же быстрые… и умные!
«Умные. Нас не догонят».
Руки привычно затягивают подпругу, в голове крутится глупость за глупостью, за спиной шумно дышит запыхавшийся дружинник. «Старшой» велел поторопиться. У Охотников «старшого» не водится, но не объяснять же! Лук со стрелами в будущей пляске без надобности, только путаться будут, щит от удара великана не спасет, меч и так на боку, а вот зачарованный аркан взять нужно, может, получится ноги спутать… Все, готово!
– Эй, мил-человек… постой! Не велено!
– Чего? – Алеша со злостью обернулся на вопль, но орали не ему, а тащившему богатое седло бородачу. Купцу Чилиге.
– Я с тобой, – отдуваясь, сообщил тот, – авось пригожусь.
– Это вряд ли, – фыркнул китежанин, выводя под крики и какое-то буханье Буланыша наружу. – Тут сиди. Целей будешь.
Боевитый купец принялся что-то лопотать, но Алеше уже было не до него. Галопом пролетев по опущенному мосту, китежанин погнал коня к реке. И вроде не мешкали, но, когда обогнули северный угол, железняк уже преодолел ров и карабкался на вал. То есть пытался карабкаться, получалось пока не очень. Толстые ноги проскальзывали, оставляя на поверхности вала глубокие борозды, а помогать себе руками выходило плохо. Борозд было несколько, значит – залезал выше и срывался, но великан был упорен и понемногу все ближе подбирался к частоколу. Еще чуть-чуть, и только щепки от толстенных бревен полетят, никакие руны не помогут.
Сверху и впереди словно ветром в лицо дохнуло, из крепости вывалился серый дымный клубок… Человеку бы он угодил меж лопаток, но какие лопатки у глыбы руды? Клубок разорвался короткой вспышкой, железняка дернуло назад. Совсем немного, но хватило – он снова съехал вниз, вал «украсила» еще одна пара борозд, а воздух вспорол резкий короткий свист. Стоян давал знать, что теперь дело за Алешей.
Богатырь свистнул в ответ: понял, мол. Ну и как эту дуру отвлекать? Пораньше бы, на ровном месте – там хоть покрутиться можно, только коня в мгновение ока не оседлаешь и мост не спустишь.
– Ну, Буланыш, эта горка тебя не остановит, не круче же оно крутого… – Охотник чуток, для порядка, шевельнул поводьями.
Буланко не подвел и в несколько прыжков донес всадника до самых великаньих пяток. Высоченный вал для дивоконя и в самом деле был не так крут, а вот железняку он был пока не по зубам.
– Здоров, ржавый, – Алеша снизу вверх глянул на бурую задницу, – ноги у тебя гнутся, значит, и меч их возьмет.
Ну, была не была! Богатырь привстал в седле и с маху опустил клинок на «щиколотку» чудища. Перерубить такую ножищу Алеша не надеялся, хотел отвлечь да пощекотать. Лезвие со скрежетом, но на пару пальцев все же вошло в твердую плоть – будто в спекшуюся, покрытую мхом и водорослями землю засадил. Только бы в «ране» не зажало!
Обошлось. Меч слегка струхнувший задним числом богатырь выдернул стремительно, но вместо крови из пореза сыпанула ржавая труха. Железняк «щекотку» прочувствовал: вздрогнул, издал то ли стон, то ли скрежет и не глядя махнул ручищей, осыпав Алешу с Буланко комьями земли. Вот чем хорош такой противник, так это тем, что гибкости нет, назад нагнуться не может. Огромная ладонь прошла сильно в стороне, и ободренный Охотник повторил нападение. И ведь для такой громадины не страшней пчелиного укуса, а снова подействовало – уже примеряющийся к частоколу великан взвизгнул, как железом о железо провели, и начал поворачиваться, упираясь коленями в вал. В этот раз махнул лапой с растопыренными пальцами, будто ловить кого собрался. Только этот «кто-то» был шустрее!
– Отодвинься малость… Поближе ко рву, – велел коню китежанин, и Буланыш, согласно фыркнув, попятился от колонноподобной ноги. – Вот так!
Позади – ров, за ним – ровная полоса земли, раздавленная изба, обрыв и река. Впереди – вал, на котором ворочается великан, а наверху частокол. Надо ржавого от стены уводить, и чем быстрее, тем лучше! Встав в стременах, Алеша вытянулся и со всей силы ткнул мечом в бугристую зеленоватую стопу. Человека и даже волколака такой удар такой сталью проткнул бы насквозь, а тут получился всего лишь укол, однако хватило и этого – великан окончательно позабыл о заставе и, неуклюже перевернувшись, поехал на заднице по валу вниз, будто надеялся раздавить юркого обидчика. И он бы обязательно догнал – и раздавил, да вот незадача: Буланыш с места взвился ввысь, толкнувшись всеми четырьмя ногами сразу, – перемахнул ров и мигом оказался в паре десятков шагов от, казалось бы, неминучей погибели. «Богатырский скок» и прежде выручал китежанина, и сейчас от скакуна зависело если не больше, чем от всадника, то точно не меньше.
Железняк съехал прямо в наполненный водой ров, ударившись ножищами в склон, а потом неторопливо выпрямился и перелез на ровную землю. Он твердо вознамерился растоптать надоедливых блох, отвлекающих от важного дела… Именно этого Алеша и добивался! Они с Буланышем упорно вертелись перед великаньими глазами, уводя их хозяина прочь – и от заставы, и от нужного Стояну моста через реку. Большой любитель повыкаблучиваться, богатырь на сей раз упорно и без затей повторял то, что единожды удалось: улучить момент – и проскользнуть железняку за спину. Привстать в стременах, ткнуть мечом – и, не давая великану повернуться, вновь выскочить вперед: «вот мы, такие нехорошие, здесь, давай за нами»… Пока действовало, и риска вроде было немного – слишком уж медлителен и неуклюж оказался противник, но при великаньей силе первая ошибка запросто станет последней.
Со стен донесся приветственный крик – тригорцам определенно нравился затеянный Охотником танец. Алеша задорно помахал дружинникам свободной рукой, и тут Буланко в очередной раз вынес хозяина за спину рудного чудища. Пляска продолжалась.
Может ли железо устать? Человек, хоть бы и богатырь – может, а конь и подавно, но сейчас сил хватает, сейчас главное не давать о себе забыть! Бурая громада скрежещет, как новые, не притершиеся жернова. Маленькая в сравнении с тушей головенка без лица вытягивается вперед. Заменяющие глаза дырки за время скачек, кажется, стали больше. Что они видят, худ его знает, но видят ведь!
– Ну что, ржавый, не умаялся?
Видеть-то великан видит, а вот слышит ли, богатырь так и не понял. Холм с крепостицей уже далеко, и все равно ближе, чем нужно, и с временем ничего не понять. То ли они пляшут десяток минут, то ли час.
– Буланыш, ты как?
«Могу. Долго могу. Смотри!»
– И впрямь. Давай.
Опять «богатырский скок». До окошка лучшего великоградского терема Буланыш точно достал бы, только боярышень нам сегодня не целовать. Перед глазами – бурая стена-спина, а посередине загривка – серо-дымный след, где чаробоем приложило. Очень хотелось садануть по «ожогу», только напарник велел совсем уж не вредить, и Алеша ударил правее. Меч вошел чуть глубже, чем прежде, – получается, ноги у великана тверже туловища? Надо бы при случае проверить. А Буланко уже вынес всадника вперед, грохнул копытами оземь и тут же торжествующе вскинулся на дыбы, молотя по воздуху ногами.
«Мы против этого, как Муркаша против Тупого!»
– А ведь верно! Не притомился?
«Притомлюсь, скажу».
Железняк тянулся ручищей к месту укола, диковинно как-то, низом, еще и шею повернуть пытался.
«Давай налетим, собьем, уроним».
– Твердый он, ты грудь расшибешь.
«Не хочу расшибать!»
– То-то же!
Очередной лихой прыжок, визгливый скрип, веер ржавого крошева из-под клинка, отскок, разворот, и тут удача заулыбалась Алеше уже по-настоящему, во весь рот. Пытаясь достать кусачего приставалу, великан слишком широко шагнул и попался. Что за ямища пряталась в мертвой луговой траве, одни предки ведают, но железнякова нога ухнула прямо в нее. Болезного перекосило, и, потеряв равновесие, он тяжело свалился вперед. Руки, правда, успел выставить, на них и упал, оказавшись на четвереньках.
«Тупей Тупого! Не заметил! А я заметил, мы с тобой не упали!» – восторжествовал Буланко.
– Обходи его! Быстро, пока не встал…
Понимание того, что нужно делать, пришло к Алеше мгновенно. Толстый, длинный, на совесть заговоренный аркан сам скользнул в руку, а верный друг уже подносил всадника прямо к пяткам пытающегося подняться великана. Пыхтящему чудищу было не до верткого наглеца, встать бы! Вот правое колено отрывается от земли, железняк опирается на руки, выпрямляясь… Пора! – веревка захлестывает «щиколотку», обвивается несколько раз… Цепляем ее за луку седла и на локоть – готово, теперь пусть встает. Покачиваясь, великан и впрямь начинает подниматься, со скрипом, лязгом и уханьем, под сухой шорох сыплющейся с него то ли земли, то ли окалины.
– Давай, Буланыш!
Рывок получился отменный. Соединенной силы богатыря и богатырского же коня хватило для того, чтобы выдернуть опору из-под огромного тела. Захваченная нога поползла в сторону, великана повело, и он снова рухнул в порыжевший бурьян, в этот раз – на бок.
Теперь чудищу пришлось повозиться, переворачиваясь на живот, и только после этого снова пытаться подняться. А приставучий человек ждал, пытаясь прикинуть, когда управится Стоян, и управится ли. Если договориться с вировниками не выйдет, вред великану причинять-таки придется. Сейчас какой-никакой шанс на это есть, а потом?
«Хозяин, встает…»
– Угу.
Сообразить, что происходит, железняк не мог, а веревки он просто не видел, потому и избавиться от нее не пытался. Вторая попытка в точности повторила первую – сдвоенный мощный рывок, дикий скрежет… От падения гигантского тела вздрагивает земля, вздымается и тут же опадает облачко ржавой пыли. Ну теперь-то поймешь или нет, башка черепашья?