гда! Высказала муженьку разлюбезному все, что думала, да и что не думала тоже. Пригрозила, что не увидит меня больше, а я в Кощеево царство отправляюсь…
– Ну, ты даешь! И отправилась?!
– Что, не веришь? – Василиса с вызовом посмотрела на Радея, зеленые глаза метали молнии, точеные ноздри раздувались, было в этом лице что-то, отчего мороз пробегал по коже.
– А он?
– Искать меня подался.
– Смельчак он у тебя, – уже уважительно проговорил Радей. – Но ты ведь до царства Кощея не добралась, верно? Далековато Проклятые земли-то.
– Да я просто так брякнула, со злобы, а сама по правде бросилась куда глаза глядят, только матушка меня перехватила. Ей Нежаня мамку-няньку с докладом о случившемся прислала. Перехватила – и в доме заперла, будто и впрямь испугалась, что я к Кощею подамся.
– Мудрая женщина, – кивнул Радей. – И осторожная. Всегда я тетю Первуну уважал, а тут просто восхищаюсь.
– Ага, я-то в ту пору готова была и с ней, и со всем белым светом воевать. Насилу матушка уговорила потерпеть, поостыть, пока она мне новую защиту изготовит. Потом зельями всякими напоила, пирогами угостила, в баньке попарила. А про Желана сказала, что коли любит, то и в Кощеево царство за мной пойдет. Тут уж я перепугалась за него, супруга своего, а матушка смеется: мол, мимо Тригорской пущи все равно не пройдет. Так оно и случилось – пришел прям к матери в избу, как на смотрины. Железняков и вировников обойти ухитрился, представляешь?
– Ловок, – протянул Радей.
– Я-то всю ночь не спала, думала, попадется на глаза – убью, а как услышала голос его, обомлела вся. Помирились мы, вернулись домой рука об руку. Он на мою кожу больше не покушался, видать, понял кое-что. За случай тот долго себя корил.
– Зря. По сути, подвиг ведь твой царевич совершил, готов ведь был к самому Кощею идти, за тебя биться! Да и в пуще нашей не всякий сумеет выжить, а уж помощь от твоей матери получить! На такое мало кто способен.
– Вот тебе понятно, а Желану – нет. Он наукам обучался, конечно, да не так чтобы много. Третий сын, сам понимаешь, престол ему не светит. Да и совестливый он, вперед братьев ни за что не полезет. А вот братья ему завидуют, все больше особняком держатся, к себе в гости не зовут, да и жены их подзуживают против меня.
– Учиться никогда не поздно, а третий сын запросто может стать первым, – нравоучительно заметил Радей. – Тут уж как царь и судьба распорядятся.
– Это потом, – Василиса удрученно вздохнула, – в будущем… А пока он страдает, тоскует, в кружку стал часто заглядывать. Сразу и дружки нашлись, голь кабацкая. На такое дело всегда сыщутся, шутка ли – с самим царским сыном пьют запанибрата. У них уж и кабак есть любимый, «Прохлада» именуется. Желан стал каким-то ленивым, лицо обрюзгло, пузцо начало появляться… То в тенечке в саду валяется, то дома на лавках, никуда не ездит, ничем не интересуется…
– Ну а ты куда смотришь?
– А что я могу? – распахнула глаза Василиса. – Прямых советов никто слушать не станет, от намеков Желан отмахивается, скатываются они, как роса с капустного листа. Коли стану укорять да плакать, и вовсе превращусь в занудную пилу, кто таких любит? Я уж и скандалы на всякий случай пару раз закатила, да только мало помогло… Но я кое-что все же надумала…
Радей ободряюще кивнул:
– Говори уж, я ведь понимаю, ты ко мне не чаи гонять приехала, гложет тебя какая-то мысль. Коли смогу – помогу, а не смогу – все одно что-нибудь придумаем.
– Ой, спасибо, братец! Просто я твою старую мечту припомнила…
Из пещеры вдруг донесся тонкий и странный клекот-вой, будто птица неведомая закричала. Василиса вопросительно вздернула брови и увидела, что лицо Радея изменилось. Да и Василий Знахарыч, коротко мявкнув, ловко соскочил на землю и шмыгнул в пещеру.
– Что такое?
– Нарушитель, – хмуро ответил Радей, быстро вставая. – Нашел время…
– А я предупреждала, – не удержалась Василиса, поднимаясь вслед. – Ну, говори, чем помочь?
– Пойдем со мной.
Стражники не соврали – над Могильной лощиной в самом деле висел туман. Жуткий, навевающий тоску и ужас. Земидар подумал было, что следует проявить благоразумие и, пока не поздно, вернуться домой, но немедля вспомнил о славном будущем, что его ждет, сумей он одолеть злонравного дракона и коварную ведьму… и мечты одолели осторожность.
Надев шлем и взяв в руки копье, богатырь послал Пепла в туман, напряженно осматриваясь. Тут и там мерещились какие-то тени, страшно было – аж жуть, однако Земидар был не робкого десятка, а потому со страхом успешно справлялся. Ехал он не быстро, но и не медленно – в тумане сложно ориентироваться, а уж в таком необычном – и подавно. Змееборцу нужно было найти указанную стражниками тропу, что вела к вершине горы, а там уж с пути никак не сбиться – горные тропы, как правило, извилистые и узкие, но на них не заплутаешь…
Вдруг копыто Пепла обо что-то звякнуло. Земидар бросил взгляд на землю и с ужасом увидел разбросанные по траве кости, среди которых валялись смятые, уже проржавевшие до дыр доспехи. Даже в плотном тумане было видно, что здесь полегло целое войско.
Не ожидавший подобного зрелища богатырь лишь крепче сжал древко копья и хмуро, но решительно произнес:
– Ничего, Пепелок, сдюжим-справимся! Похоже, на верном мы пути, тропа уж близко. Ступай твердо вперед. Ну а если что – всегда назад успеем вернуться.
Проехав меж двух высоких столбов, исписанных какими-то мудреными светящимися надписями, Земидар наконец-то увидел вожделенную тропу. Туман чуть отступил, но легче не стало – тропа оказалась узкой, всаднику по такой не проехать. Выходит, придется к вершине пешком топать, оставив Пепла у подножия.
– Эх, где наша не пропадала, – крякнул богатырь, спешиваясь, и привязал коня к стволу одинокого ясеня, что рос, прижимаясь вплотную к скале.
Некоторое время Земидар потратил, выбирая снаряжение. Поразмыслив, решил, что в бою с драконом пригодится большой крепкий щит, длинное копье и – на всякий случай – лук и стрелы. Коли все ладно сложится, то сумеет богатырь одолеть летающую тварь стрелой, попав в глаз. Если же совсем худо будет и гада стрелы не возьмут, а копье поломается, в ход пойдет длинный и широкий меч, не раз помогавший Земидару в молодости. В Алаборском королевстве именно с его помощью богатырь одолел страшного и огромного зайца-людоеда. К несчастью, потом выяснилось, что заяц был из Первозверей, потому и отличался большими размерами. Хуже того, косой был любимцем Алаборского короля, а людей и вовсе не жрал. Кто-то из местных что-то наврал, а отдуваться пришлось Земидару – оказавшийся вспыльчивым король приказал богатырю под страхом смертной казни больше в его землях не появляться. Заяц же, как говорят, оклемался, и из всей этой заварухи пострадавшим вышел только сам Земидар.
Неприятные воспоминания заставили богатыря тяжело вздохнуть, но он не отступил. На прощание потрепал коня по шее и решительно отправился вверх по тропе. Пепел жалобно заржал вслед, будто прощался навсегда, отчего у Земидара по вспотевшей спине пробежал холодок.
– Двум смертям не бывать, а одной не миновать, – процедил он сквозь зубы, но дальше пошел медленно, осторожно выглядывая из-за каждого угла, проверяя, не затаилась ли там опасность.
Поднимался Полуночка довольно долго, останавливаясь то из-за углов, то из-за усталости. Волочь на себе громоздкое снаряжение оказалось утомительно – отвык он в столице от тяжестей. Закинутый за спину щит больно бил пониже поясницы, меч на боку тянул влево, будто стараясь скинуть богатыря с обрыва, а копье в руках становилось все тяжелее каждый раз, как Земидар ловко выставлял его вперед, выпрыгивая из-за угла навстречу опасности.
Пока, впрочем, ничего тревожного на тропе не встречалось, и Земидар засомневался – встретится ли? А вдруг Змиулан Спящий проснулся и улетел? Ничего страшнее не представить! Потратить столько времени на поиски чудовища, найти и тут же потерять – нет, на подобное богатырь не согласен! Пусть гад выходит на честный бой!
Выбравшись на небольшую площадку, Земидар окинул взором Могильную лощину, затянутую пеленой тумана, – будто недвижно застывшие облака далеко внизу окутали все подножие горы. Сколько же еще до вершины? Надо бы передохнуть, точно надо. Драконоборец чихнул и присел на плоский валун, поближе к глухой каменной стене справа. Только сейчас он понял, как устал. Ноги ныли, спину ломило, дышать – и то было тяжко. Сердце сильно стучало в груди, в ушах шумело и даже похрустывало.
«Может, стар я для подвигов? – подумалось Земидару. – Забрался высоко, да прошел-то не так много».
Да нет, не стар еще вроде, возраст средним считается… Земидар скрипнул зубами. Даже возраст, и тот – средний, ни то ни сё! Ну уж нет!
Богатырь опять чихнул и, послав к худам навалившуюся усталость, поднялся. Сдаваться он не собирался!
– Тьфу ты, – пробормотал Радей, напряженно вглядываясь в большое волшебное зеркало на витых ножках. – «Непомерная Ноша» не сработала.
Зеркальце у Радея было отменное – показывало путника со стороны, без искажений и помех. Искусен мастер, создавший такой инструмент, – и Василиса не сомневалась, что и это дело рук ее названого брата.
– А меня почему ловушки не трогали, когда я поднималась? – поинтересовалась Василиса, с интересом наблюдая за высоким богатырем, упрямо взбирающимся на вершину.
– Так доложили – «женщина магической силы». С женщинами я привык сам дела справлять. А тут – богатырь чужой, да, судя по всему, не из последних. Ничего, дальше будет веселее.
– Морок?
– А то, – отозвался Радей, потирая руки. – Прежних гостей с его помощью раз пять отгонял. Простенькая иллюзия, но на впечатлительных действует.
– А если этот – не впечатлительный?
Радей лишь поджал в ответ губы и неопределенно хмыкнул.
Заметив впереди движение, Земидар остановился. То, чего он опасался и чего ждал, случилось – из-за угла что-то выползало. Сначала богатырь даже не понял что, но спустя мгновение разглядел – туман. Но не такой, как внизу, в лощине. Не плотный, светящийся, призрачный, время от времени полыхающий, будто клубящиеся тучи насквозь просвечивают молнии. В их отсветах мелькали некие темные тени с горящими глазами, а сам туман расползался светлыми отростками, тянул их к богатырю словно руки. Однако страшнее всего были звуки, доносящиеся из надвигающейся мглы, – жуткие стоны, от которых мороз драл по коже.