Приземистый бронированный тягач медвзвода и их уазик-таблетка петляли по разбитой снарядами и гусеницами тяжелой боевой техники дороге. Миновав очередной блокпост ДНР, колонна мотострелкового батальона направилась дальше.
Егор сидел на широкой бронированной крыше тягача с автоматом на плече и разглядывал окрестности. По обочинам кое-где встречались разбитые и выгоревшие остовы автомобилей, валялись стреляные тубусы одноразовых гранатометов, пустые цинки из-под патронов и ящики от боеприпасов.
На подъезде к брошенным украинским позициям на дороге выстроились огромные тетраподы. Железобетонные конструкции в мирной жизни использовались для укрепления берега и защиты его от прибоя. Но оккупационная армия Киева в Донбассе использовала их в системе полевой фортификации.
«Слава Україні!» и прочие надписи вместе с белыми голубями мира и трезубцами украшали огромные железобетонные конструкции. Военно-полевой медик из Донецка подумал, что лицемерие киевской власти тут выражено нагляднее некуда. Неужели нельзя было прославлять страну мирным трудом на заводах, а не братоубийственной войной?! Может быть, тогда бы и не пришлось Русской коалиции сейчас «раскатывать в щебень» территорию «Азовстали», где засели каратели украинского националистического полка «Азов»…
На обочине валяется перевернутая башня от танка. Она вся обгоревшая до рыжины – видимо, после попадания сдетонировал боекомплект. Внутри виден массивный казенник 125-миллиметровой пушки, половина ствола оторвана. Судя по отверстию лючка для выброса стреляных поддонов позади проемов люков для экипажа – это, скорее всего, башня от Т-72. Такие машины применяют обе стороны вооруженного конфликта. Экипаж, скорее всего, не уцелел…
Насыпь на въезде на чудом сохранившийся мост разбита прямым попаданием артиллерийского снаряда. Глубокая воронка, заполненная водой, размером с небольшой бассейн. Деревья по обе стороны от дороги поломаны осколками снарядов и ударными волнами взрывов, словно спички, примерно на середине длины стволов. Голые пока еще ветви воздеты к небу, словно скорбят об утратах.
Мимо длинной колонны мотострелкового батальона время от времени по встречной полосе проносились новейшие броневики русской армии. Мощные угловатые бронеавтомобили СПМ-2 «Тигр», некоторые с крупнокалиберными пулеметами «Утес» на крышах, сновали по прифронтовой дороге в оперативном тылу с регулярностью маршруток.
Кроме русских бронемашин со стороны Егор увидел множество автомобилей беженцев. Они выезжали из Мариуполя поодиночке или колоннами. На них жутко смотреть: разбитые пулями стекла, продырявленные осколками кузова, некоторые еще тащатся на пробитых шинах. Лишь бы дотянуть до безопасного места. Им навстречу со стороны ДНР едут пустые автобусы, в том числе и мобилизованные на войну школьные. Чтобы вывезти, спасти очередную партию мариупольцев.
На прифронтовой дороге издали Егор и остальные увидели столб пыли, вскоре стал различим отдаленный рев моторов и лязг стальных траков гусениц. Самоходные 122-милиметровые гаубицы «Гвоздика» неслись навстречу на полной скорости, наверное, меняли позиции. Егор и не думал, что самоходки могут так стремительно ездить. На броне и на башнях – артиллеристы с черными от пороховой копоти лицами. «Боги войны» ДНР отправили очередную порцию «подарков» украинским националистам и теперь, видимо, отправились за добавкой.
Егор с высоты гусеничного тягача разглядывал украинскую полевую фортификацию по обе стороны от фронтовой дороги. Извилистые капитальные, в полный рост ходы сообщения и окопы с оборудованными стрелковыми ячейками, блиндажами и капонирами снег скрыть не смог. Егор отметил, что оставленные украинские позиции развернуты брустверами на восток. Сейчас они опустели и опасности не представляли. Но по тому, как основательно они обустроены, опытным бойцам становилось понятно, что украинские войска поначалу отступать не хотели. Но пришлось…
Хотя если бы «укровояки» здесь уперлись, то воевать пришлось бы всерьез, долго и нудно выкуривая противника из укрепленных позиций ракетами «Градов» и залпами ствольной артиллерии. Прошибать все это танками, теряя людей и технику.
Довольно зажиточное село Гранитное привольно раскинулось в приазовской степи. Здесь всегда жили в мире русские и украинцы, греки и татары. Немало смешанных браков. Есть две конфессии, которые также пребывают в согласии, – православные христиане и мусульмане. Более того, в тяжелое время испытаний многие односельчане сплотились вокруг своих святынь.
В размещении на постой воинов мотострелкового батальона ДНР деятельное участие приняли и настоятель местного храма святых равноапостольных Константина и Елены и глава местной мусульманской общины – мулла.
Боевую технику разместили на территории местного сельскохозяйственного предприятия, там находились мастерские и какое-никакое оборудование для ремонта. А солдат поселили в пустующем общежитии сельхозтехникума.
– То, что здесь проходила линия разграничения, наложило отпечаток и на судьбы людей. Местные жители реагировали по-разному, многие уезжали. Но те, кто находил в себе силы, оставались, и мы, наша православная община, им помогали чем могли, – рассказывает настоятель православного храма. – Определенное количество людей действительно сплотились вокруг храма. Не сказать, что их было много, но общинная жизнь стала более значимой, более мотивированной.
Две религиозные общины уживаются в селе мирно, и батюшка рассказывает о причинах такого сосуществования:
– Это несложно, поскольку духовная составляющая каждого человека имеет большое значение. Очень многое дают нравственные качества, те, которые заложены родителями. Вне зависимости от вероисповедания главное – хороший это человек или нет, – сказал священник.
Глава мусульманской общины, не торопясь, перебирая четки, по сути, произнес то же самое.
– В многонациональном селе нужно говорить на том языке, который общий для всех. Для нас такой язык – русский, – подчеркнул он. – Именно язык объединяет национальности и самобытные культуры наших жителей. Поэтому это важный и значимый фактор нашей общей духовной и культурной жизни. Вырвать этот язык из народа – значит вырвать хребет у человека. Религия не должна касаться политики, ей следует опираться на традицию, чтобы оставаться в мире со всеми, кто нас окружает.
Линия разграничения между ДНР и подконтрольной Украине территорией Донбасса, вблизи которой расположилось село Гранитное, все эти восемь лет проходила и по обычным семьям. Самое страшное, что она разделяла семьи, разделяла родных людей. Это личная драма многих сельчан, в том числе и настоятеля православного храма.
– Тяжело, у меня вся семья: отец, все знакомые, друзья, родные – братья, сестры, и у жены – они все находились или в Донецке, или под Луганском. Годами не виделись. А сейчас понемногу жизнь налаживается, вот вчера буквально тесть к нам приезжал. Мы не виделись два с половиной года, – рассказывает священник. – В ближайшее время я и сам планирую поехать в Донецк. Почти у каждого в Мариуполе родственники, молим Господа, чтобы ничего плохого с ними не случилось.
Егора заинтересовала история о том, как из села Гранитное ушла украинская армия.
– Солдаты ВСУ ушли на третий день после того, как была объявлена спецоперация: 24-го она началась, а 26-го утром их уже здесь не было, они тихо ночью ушли. Много их было, они находились в общежитии нашего ПТУ. Нам повезло, что они не спалили село, – вспоминает недавние события пенсионерка Людмила Прокофьевна. – А уже 27-го в обед наши танки здесь были, и мы солдатам кушать носили, я пирожков испекла!
На улицах села люди, встречая солдат ДНР, не скрывали своих чувств: «Мы восемь лет этого ждали!»
А вот об украинской армии и украинской власти местные жители или предпочитали не говорить ничего, или проклинали сквозь зубы.
– Пока украинские солдаты были здесь, не могли спокойно вдохнуть и выдохнуть. Украинские военные намеренно выбивали нам инфраструктуру. Это делала, в частности, 72-я бригада ВСУ, одного танкиста мы так и прозвали – «электрик». Как только починят линии электропередачи, мы сразу начинали свет включать, телефоны заряжать, греться, купаться… Проходит не более двух часов – и снова перебили! Все это делали военные Украины, наверное, чтобы мы по телефону не болтали много… Не знаю… Потом договариваются с той стороны, с этой стороны о режиме тишины. И тогда починят на некоторое время. А потом опять – бах! И все сначала… Мы по четыре-пять месяцев сидели без света, без связи! Это когда еще все начиналось, в 2014–2015 годах, – рассказала жительница села Лидия Михайловна[9].
Женщина вспоминала, как «они» ходили по селу с автоматами, отоваривались в магазинах.
– Страшно было, тогда я ходила, опустив голову, чтобы не видеть их. Не здороваться и не глядеть на них! Мы не чувствовали в них защитников, – заключила местная жительница.
В селе Гранитное стояла 72-я отдельная механизированная бригада ВСУ имени Черных запорожцев – тактическое соединение сухопутных войск Украины. Место постоянной дислокации этого подразделения находилось несколько далековато отсюда – в городе Белая Церковь Киевской области. Военнослужащие украинского подразделения носят характерный шеврон с черепом, что является отсылкой к символике «Мертвой головы» Ваффен-СС. Череп размещен на черно-красном фоне цветов запрещенной в России, ДНР и ЛНР организации «Правый сектор».
А когда-то в далеком 1992 году, сразу после распада Советского Союза, 72-я гвардейская мотострелковая дивизия носила почетное наименование «Красноградской Краснознаменной». И это соединение являлось наследником великих боевых традиций воинов Великой Победы. Но более трех десятилетий украинской власти – идеологии национализма и переписывания собственной истории – превратили это подразделение в уродливого мутанта с эмблемой в виде нацистской «мертвой головы» на красно-черном шевроне…