Комбат «Артем» карандашом на плане этой части приморского города обозначил пункты, которые предстояло занять разведчикам. «Ветер» внимательно слушал и делал пометки на своем плане города. К любой боевой операции следовало готовиться очень тщательно. Враг у воинов ДНР оказался опытный и жестокий – ошибок украинские нацисты не прощали.
– Будешь держать связь по рации со штабом батальона и с минометчиками. Они обеспечат тебе огневую поддержку, – отметил «Артем».
«Маэстро», командир батареи 120-х, кивнул. С такой поддержкой можно особо не волноваться. Тем более что в городском бою, в тесной городской застройке, крупнокалиберный миномет является весьма неплохим средством поддержки.
– «Артем», дай мне «Утес»! С крупнокалиберным пулеметом как-то спокойнее будет, если «укропы» на нас полезут.
– Хорошо, будет тебе «Утес», возьмешь расчет Скворцова.
– Разрешите, я с разведчиками выдвинусь? – попросил Егор. – Мало ли что может случиться, а я помогу на месте.
– Я с ним! – тут же отреагировал Миша-волонтер.
– Хорошо, собирайтесь.
Сборы были недолгими: разведчики накрутили приборы бесшумной стрельбы на автоматы, забили «разгрузки» патронами и гранатами, радист проверил мощную рацию. Бойцы брали с собой одноразовые гранатометы, по два-три на человека. В городской застройке – самое то!
Командир упаковал ночной электронно-оптический бинокль со встроенным дальномером.
– Незаменимая вещь! – пояснил «Ветер», перехватив взгляд Егора. – Специально в России заказывал, когда мы еще на Донецком аэропорту были в 2017-м. Денег стоит немало, но и аппарат хороший.
Егор тоже упаковал медикаментами и перевязочными пакетами свой личный медицинский ранец и подсумок быстрого доступа. Проверил автоматные магазины, запас гранат для «подствольника», в карманы забросил патроны россыпью – всякое может случиться.
– Готовы? Выходим…
Тяжесть бронежилета, дополнительного боекомплекта, снаряжения сковывала движения, заставляла сердце колотиться еще сильнее. Дорога шла в гору, и это оптимизма совсем не добавляло.
В большом приморском городе этим вечером было неспокойно. Войска Русской коалиции дрались за окраины Мариуполя, в городе то и дело вспыхивали перестрелки, артиллерийская канонада давно стала привычным звуковым фоном.
Треск автоматных очередей дробился эхом между покинутыми девятиэтажками, где-то в стороне гулко хлопали выстрелы «подствольников», слышались их приглушенные разрывы. Мирные жители или ушли, или прятались в подвалах. Где-то рядом, судя по характерным глухим хлопкам, «работали» минометы. Дончан, конечно, подобной «музыкой» не испугаешь, но разумная предосторожность не помешает.
Разведчики вышли наверх, на перекресток, осмотрелись, выдвинули вперед крупнокалиберный «Утес». Черное 12,7-миллиметровое жало нацелилось в глубь улицы, которая еще не контролировалась русскими войсками. Основная дорога уходила прямо в город, перед разведчиками ДНР раскинулся район одноэтажной застройки, перпендикулярная улица вела к жилым кварталам многоэтажных домов.
Слева на фоне закатного неба выделялся разбитый храм. Церковь сильно пострадала от артиллерийских обстрелов: в куполе крыши и в стенах зияли проломы, окна выбиты взрывной волной.
– Отойдем к церкви, осмотримся получше. Потом выдвигаемся к девятиэтажкам, – оценил обстановку «Ветер».
Двинулись к церкви, не забывая смотреть под ноги. Дорога к храму усеяна воронками от снарядов, в асфальте глубоко торчит хвостовик минометной мины. Вокруг – битый кирпич, валяются обрывки пустых пулеметных лент, кровеостанавливающие жгуты, обрывки перевязочных пакетов, стреляные гильзы.
– Поднимаемся на колокольню, смотрим. Аккуратно, могут быть растяжки, – приказал «Ветер».
– Есть, командир!
На колокольне полуразрушенной церкви устроился наблюдатель с тепловизором.
Вскоре от него пришел доклад.
– Бронетранспортер на соседней улице с той, по которой мы собирались пробираться к многоэтажкам. На улице в одноэтажной застройке, перпендикулярно основной дороге, – доложил снайпер с позывным «Джем».
У невозмутимого Кости Савичева был такой же ночной бинокль, как и у командира разведвзвода. И ночной бесподсветочный прицел на снайперской винтовке Драгунова со складным телескопическим, а не «родным» скелетным прикладом. Это уменьшало габариты длинноствольного оружия и делало его более эффективным именно в городских боях.
«Ветер» повел ночным биноклем, внимательно осматривая окрестности.
– А, вижу! На соседней улице с той, по которой мы намеревались идти к девятиэтажкам.
– Подтверждаю, – кивнул снайпер.
– Второе отделение, Сашка! Выдвигайся скрытно, задача – БТР. Потом отходите к высотам, закрепляетесь там и прикрываете нас.
– Понял.
– «Ветер», разреши с ребятами прогуляться? – спросил Егор.
– Давай!
Сначала бегом вверх по улице, а потом короткими бросками в тени дворов разведчики скрытно прошли по улице и обогнули позиции украинского бронетранспортера.
Ствол крупнокалиберного 14,5-миллиметрового пулемета на его башне как раз нацелен на главную дорогу и подступы к окраинам Мариуполя.
С точки зрения тактики позиция для бронетранспортера выбрана грамотно, вот только стоял он в жилой застройке. Но когда судьба мирных жителей в любом городе Донбасса волновала украинских неонацистов?!
Егор скрипнул зубами от злости.
Разведчики обошли бронетранспортер с тыла и скрытно заняли позиции.
В это время со стороны девятиэтажек раздался какой-то невнятный шум и крики. Там происходила какая-то невнятная возня, и это насторожило разведчиков.
– Что за херня?! – Александр мгновенно развернул в ту сторону ствол автомата с массивной трубкой глушителя на дульном срезе.
– Похоже, «укропы» оставшихся местных из квартир выгоняют…
Действительно, в полумраке вспыхивали лучи фонариков, солдаты с руганью, буквально под дулами автоматов загоняли оставшихся мирных жителей в подвал многоэтажного дома. Хорошо хоть, прикладами по спине не били…
Егор почувствовал, как в душе закипает чистая, незамутненная злоба на этих националистических ублюдков. Он крепче сжал цевье автомата с подствольником. В украинском языке есть очень точное слово для тех чувств, которые он испытывал, – «лють». Вот именно лють сейчас кипела у него внутри.
А сами украинские националисты, похоже, решили занять пустующие квартиры повыше и устроить там огневые точки.
– Слава Україні!
– Героям слава!
Националисты притащили автоматический станковый гранатомет, сняли его со станины и по частям занесли в подъезд. За расчетом АГС-17 последовали несколько гранатометчиков с противотанковыми РПГ-7, длинные трубы за спиной и вьюки за плечами с дополнительными выстрелами – перепутать их с кем-либо другим было трудно даже в вечернем полумраке.
Такая же картина, судя по всему, разворачивалась и в соседнем доме чуть дальше.
– Остаемся на месте: занимаем круговую оборону, спать по очереди. Димка, возвращайся к церкви, доложи командиру обстановку. «Мирняка» в квартирах двух первых девятиэтажек нет, они все в подвале. Можно спокойно «работать» по верхним этажам.
Снова отходить было рискованно, но и использовать обычные маломощные рации вроде такой, как у него в подсумке на плече, для связи – тоже. Националисты могли засечь их переговоры, и тогда вся внезапность катилась к черту. Единственная мощная переносная радиостанция с кодированием канала связи осталась в церкви у «Ветра». Потому и приходилось отправлять сообщения с посыльным, как в Великую Отечественную войну. Димка, перехватив поудобнее автомат, бесшумной тенью скрылся во мраке.
Ночевать в бронежилете на голом асфальте Егору было не впервой, обычные тяготы войны, с которыми он столкнулся еще в ополчении, в судьбоносном для всего Донбасса 2014 году. И сейчас нормально. Автомат под боком, под бронежилетом теплая куртка и шерстяной свитер, термобелье. Под задницей так называемый «поджопник» – толстый кусок полипропиленового каремата. Немаловажный элемент снаряжения, чтобы не застудить «мужское достоинство».
Как ни странно, Егор мгновенно провалился в крепкий сон, несмотря на то, что враг был рядом. Все-таки усталость и психологическая нагрузка выматывали очень сильно. Да и организм привык использовать каждую свободную минуту для отдыха, ведь неизвестно, когда еще выдастся время восстановить силы.
За всю ночь бандеровцы так и не решились атаковать мотострелковый батальон ДНР в Виноградном, хотя позиции республиканцев находились ниже и «нацики» имели бы при внезапном огневом налете явное преимущество. Ну не атаковали, и слава богу! – Егор и остальные мотострелки привыкли воспринимать события как данность и не стремились искать сложных объяснений простым фактам.
Проснулся он сам перед рассветом. Осторожно подполз к Сашке, командиру отделения.
– Скоро начинаем, – едва слышным шепотом сообщил разведчик. – У тебя «подствольник» заряжен?
– Да, на предохранителе.
– Занимай позицию, прикроешь.
– Есть, – Егор разложил приклад автомата.
Два бойца сноровисто поползли за угол, как понял Егор, к украинскому бронетранспортеру.
За спиной внизу раздался рокот двигателей: как понял Егор, вверх по главной дороге пошли боевые машины пехоты их первой роты.
– Начали! – скомандовал Сашка. Сохранять радиомолчание уже не имело смысла.
Секундой позже оглушительно шарахнула «Муха», над тем местом, где стоял украинский БТР, взметнулись клубы огня и дыма. Хана «нацикам»!
Егор снял автомат с предохранителя и передернул затвор. Раздался характерный лязг, теперь оружие полностью готово к бою.
В проемах окон верхних этажей домов заплясали вспышки дульного пламени. Рядом ударил автоматический гранатомет националистов из брошенной квартиры на верхнем этаже. Оттуда же протянулся дымный шлейф противотанковой реактивной гранаты. Мимо! Ее взрыв взметнулся чуть в стороне.