– У меня родные остались в Приморском районе на проспекте Нахимова, а «нацики», сволочи, никого оттуда не выпускают! Там сейчас бои, – жалуется пенсионер.
Кольцо блокпостов войск ДНР охватывало район торгового центра «Метро», создавая своеобразную «зеленую зону» безопасности.
На выезде из Мариуполя скопились огромные очереди автомобилей. На них жутко смотреть: разбитые пулями стекла, продырявленные осколками кузова, некоторые тащатся на пробитых шинах. Лишь бы дотянуть до безопасного места.
Их тщательно проверяли военнослужащие ДНР. Так же, как и пеших беженцев: оборванных, с погасшим взглядом, нагруженных той поклажей, которую они смогли разыскать в развалинах.
Но среди беженцев не все являлись уроженцами Мариуполя… Многие из карателей «Азова» пытались выбраться из города, притворяясь беженцами и даже прикрываясь выкраденными детьми. Поэтому бойцы комендатуры были особенно внимательны.
Егор на гусеничном тягаче МТ-ЛБ медвзвода батальона сопровождал двоих бойцов в единственную пока что на освобожденной территории Мариуполя больницу. Она стала в этом аду с закопченными полуразрушенными зданиями и людьми-тенями, которые бродили по развалинам, толкая впереди себя тележки из разгромленных и разграбленных магазинов, единственным островком милосердия.
Областная больница интенсивного лечения – так она официально называлась – единственная клиника, которая продолжала оказывать всестороннюю и квалифицированную медпомощь.
Врачи, медсестры и помогающие им волонтеры фактически жили здесь. Частью – из-за обстрелов, а частью – из-за постоянного потока раненых.
В операционном блоке в хирургии люди в белых халатах творили чудеса, борясь, как выразился основоположник мировой военно-полевой медицины Николай Иванович Пирогов, с «эпидемией травматизма».
– Бахилы надевайте! – строго сказал один из волонтеров на входе в приемный покой.
– Хорошо, наденем, – поспешил согласиться Егор, чтобы не раздражать замученного усталостью человека. – Доктора позовите, пожалуйста.
Хирург в зеленом операционном костюме и белой маске, опущенной на грудь, вышел чуть позже.
– Меня зовут Андрей Викторович. Что у вас?
– У одного – слепое осколочное ранение в ногу, у другого – нагноение. Нужна хирургическая обработка, а у нас только полевой медпункт.
– А чего сразу на Новоазовск не вывезете?
– В той стороне сейчас бои, «азовцы» и остальные, кто с ними, пытаются контратаковать.
– Понятно. Я отдам распоряжение сестричкам готовить ваших раненых. Но послеоперационное наблюдение – за вами, у меня сейчас не хватает ни персонала, ни койко-мест.
– Это нормально, нам подходит, – кивнул Егор. – А как вообще ситуация?
– К нам сейчас привозят пациентов в основном с минно-взрывными травмами, осколочными и пулевыми ранениями. Лекарства для операционного блока пока есть. Но нужны растворы для переливания, стерильные и перевязочные материалы. Операционный блок и администрация снабжаются электричеством от генераторов. Медицинский кислород получаем от инсуфляторов – приборов, которые получают его из воздуха.
– Вы местный?
– Да, из Мариуполя.
– А стаж какой у вас, можно поинтересоваться?
– Уже более 26 лет.
– Андрей Викторович, в общем, не буду вам мешать. Оставляю бойцов здесь, а по поводу помочь – поговорю со своим командиром медвзвода.
– Что ж, будем признательны Армии ДНР за помощь!..
Егор спустился на первый этаж, здесь развернут пункт выдачи питьевой воды населению. Также сюда местные жители и волонтеры из Донецка приносили и привозили лекарства, теплые вещи, перевязочные материалы. Вокруг царила обычная для таких ситуаций суета, шум, кто-то кого-то искал. Военно-полевой медик обратил внимание, что на первом этаже было очень много раненых местных жителей.
На крыльце курил мужчина средних лет с лежащей на перевязи забинтованной рукой. На нем была накинута серо-красная рабочая куртка с логотипом компании «Метинвест». Это та самая компания, которой владеет украинский олигарх Ринат Ахметов. Все металлургические заводы Мариуполя, включая и «Азовсталь», принадлежали ему. Раньше этот логотип был признаком процветания, а сейчас серо-красные куртки «Метинвеста» на плечах мариупольцев в постапокалиптическом городе стали символом беды и несчастья.
– Наша семья жила в селе Талаковка, тут недалеко от города. Бежали вместе с дочкой, женой и тещей от обстрелов в Мариуполь. Прожили в бомбоубежище месяц. А два дня назад вышли с утра подышать свежим воздухом – и попали под минометный обстрел. С семьей все нормально, а у меня осколок вырвал кусок мышц на левой руке. Военные ДНР, оказавшиеся поблизости, оказали первую помощь и эвакуировали сюда, в больницу, – рассказал мужчина свою историю, перехватив взгляд Егора.
Пострадавший назвался Леонидом Александровичем, работал слесарем теплоэлектроцентрали металлургического комбината имени Ильича.
– У нас здесь не только операции делают, но и роды принимают, всех рожениц везут сюда. За последнее время родились три мальчика подряд, – поделилась радостью стоящая рядом медсестра операционного блока Татьяна.
– Поздравляю вас! А мы сделаем так, чтобы эти дети выросли в мире, – ответил Егор.
Возле больницы военно-полевой медик увидел армейский «Урал» и стоящих рядом бойцов ДНР. Подошел поздороваться с «коллегами».
Он как в зеркало на них смотрел! Настолько эти бойцы были похожи на тех ребят-мотострелков – ветеранов в свои неполные 30 лет, с которыми служил и сам Егор.
Эти солдаты-республиканцы были вооружены преимущественно автоматами калибра 7,62 миллиметра, пулеметами, снайперскими винтовками. У многих на автоматах стояли «подствольники». Экипировка подогнана со знанием дела: ничего лишнего, все подсумки под рукой. Бойцы негромко переговаривались между собой, курили, перебрасывались шутками. В общем, наслаждались нечастым в последнее время отдыхом.
– Здравия!
– И тебе здорово! Откуда сам?
Егор назвал свое подразделение. Со всех сторон послышались сдержанные, но уважительные реплики. Мотострелковый батальон «Артема» уже успел заслужить себе имя в боях в Волновахе и особенно уже здесь, в Приазовье.
– Мы тоже воюем в городе с самого начала, только с другой стороны. Заходили от села Петровское и с боями прошли до микрорайона Восточный. «Азовцы» очень хорошо подготовлены, все же восемь лет западные инструкторы «натаскивали» этих тварей именно на тактику городских боев, – не склонен недооценивать противника опытный боец с позывным «Лис».
Он перехватил оценивающий взгляд Егора, брошенный на его оружие, и усмехнулся. Пояснил:
– Автомат трофейный, еще с 2019 года. Тогда мы стояли на позициях в Докучаевске, и к нам ночью решила прорваться диверсионно-разведывательная группа украинских националистов. Мы ее вовремя засекли и «встретили» – положили всех! С тех пор он мне и достался, – рассказал «Лис» небольшую, но занимательную историю.
«Калашников», как заметил и оценил Егор, действительно знатный! Под калибр 7,62 миллиметра, со складным телескопическим прикладом и планками Пикатини на ствольной коробке. На ней установлен открытый коллиматорный прицел, особенно эффективный в городском бою и при штурме зданий. Вентилируемое цевье оснащено складной рукояткой переноса огня. Сразу видно, автомат – в специализированном тюнинге.
«Лис» вдобавок похвастался трофейной финкой с выгравированным на клинке трезубцем и надписью «Айдар».
– Теперь этот клинок уже не попьет русской крови! – оценил Егор.
По экипировке «Лиса» вообще можно описать его полный опасностей боевой путь. Адаптированный для специальных задач автомат – из Докучаевска, финка неонациста – из пригорода Волновахи, оттуда же и удобный бронежилет стандарта НАТО. Кевларовая каска взята здесь, в Мариуполе. На нее боец натянул только защитный чехол в «цифровом» камуфляже русской армии. Трофеи на войне – вполне обычное дело. Они не только показывают практичную житейскую сметку настоящих солдат, далеких от сантиментов, для которых война именно что тяжелая работа. Трофеи еще и признак личной доблести воина! Одолеть противника и забрать его оружие – для этого нужна немалая личная храбрость.
Чуть поодаль от грузовика стоял невысокий коренастый солдат со снайперской винтовкой Драгунова, на разгрузочном жилете пристегнут монокуляр для наблюдения. Оружие у него тоже немного нестандартное – со складным телескопическим прикладом, как у «Джема» из разведвзвода батальона Егора. Такой приклад позволяет снизить габариты оружия, что важно именно в городской застройке.
Снайпер оказался родом из Донецка, как и Егор. Они оба с теплотой вспомнили свой родной город.
– Воюю с начала 2016 года, специализацию снайпера приобрел непосредственно на передовой. Скажем так, это отдельная армейская «субпрофессия», если так можно выразиться. Конечно, есть свои профессиональные хитрости, но их я раскрывать не буду. СВД – очень надежный инструмент, никогда не подводила, и для тех задач, которые я решаю в городских боях, винтовка чрезвычайно эффективна, – спокойно и негромко пояснил высокоточный стрелок.
Прозвучала команда на погрузку, и ребята быстро и привычно забираются в кузов военного грузовика. «Лис» на прощание вскидывает кулак.
Егор ответил тем же:
– Будем жить!
Вместе с «волками», опытными солдатами, служат и «волчата»-призывники, пришедшие по мобилизации. Двое таких охраняли первый этаж в больнице. Пацанам по 19 лет, они оба из Амвросиевки. Представились по позывным – «Кира» и «Гром».
Егора больше всего удивило их оружие – винтовки Мосина, б…дь, с оптическими прицелами времен Великой Отечественной войны!!! Такие военно-полевой медик только в музеях встречал…
– Слушай, дай хоть в руках подержать, я такие только в кино и видал!.. – попросил Егор.
Парень передал оружие. Егор, отойдя в сторону от скопления людей, вскинул «винтовку-ветерана» к плечу, посмотрел в штатный прицел ПО-1. Потом привычно провернул и потянул на себя рукоятку затвора. Патрона в стволе не было.