Глава 22«Вовина тысяча»
На территории машиностроительного завода «Азовмаш» закрепились морские пехотинцы ВСУ – те самые, из 36-й бригады. По сути, как и предупреждал в самом начале спецоперации начштаба батальона капитан Гаврилов, они являлись такими же националистами и карателями, как и нацистский полк «Азов». Морские пехотинцы с трезубцами на рукавах так же «образцово» ненавидели русских и сдаваться не собирались. Кроме того, на «Азовмаше», по данным разведки ДНР, находилось и какое-то количество карателей из Нацгвардии Украины.
Тяжелой техники у украинских морпехов, слава богу, не оказалось, а вот другого оружия и разных боеприпасов к нему – просто завались! Корпуса цехов и здания заводоуправления на подступах к центральной проходной, тем самым Восьмым воротам, давали неплохую защиту обороняющимся. О чем красноречиво напоминали остовы подбитой бронированной разведывательно-дозорной машины БРДМ-2 и выгоревший от детонации боекомплекта русский бронетранспортер БТР-82А. Люки бронетехники распахнуты настежь, и это позволяло надеяться, что люди остались живы.
Отдельный мотострелковый батальон рассредоточился полукругом, блокируя выход из завода со стороны города. Перед бойцами ДНР расстилалось широкое открытое пространство проспекта имени Бойко. Оно как раз и простреливалось украинскими снайперами и гранатометчиками. Так что лишний раз вперед не лезли. Но и самих украинских морпехов защитники республики щадить не собирались.
– Проспект Бойко так назвали, точнее, переименовали, в честь генерального директора меткомбината имени Ильича. Именно при нем и завод, и город стали возрождаться. Фактически в нулевых Мариуполь поднялся из пепла после лихих девяностых, – сообщил уроженец города, разведчик с позывным «Марик».
Выходящее торцом на проспект Бойко одно из зданий заводоуправления было «разобрано» выстрелами прямой наводкой. Оттуда националисты вели особо сильный огонь по наступающим войскам ДНР, за что противнику незамедлительно «прилетело». Боевая машина пехоты БМП-3М сначала ударила из 30-миллиметровой пушки, а затем в дело пошло 100-миллиметровое основное орудие… Осколочно-фугасные снаряды буквально искрошили здание, наполовину обрушив его.
А когда возле колоннады у входа в парк Петровского, ревя дизелем, медленно выполз приземистый лобастый танк Т-72Б3М с буквой «Z» на броне, украинские морпехи совсем приуныли…
Вот так и старались воевать, избегая неоправданных потерь. Как говорили древние греки: «На войне не ошибаются дважды». Здесь учатся, причем уроки преподает сама жизнь, а оценки существуют в пятибалльной системе, только к «неуду» прибавляется пара нолей…
На стадион в парке Петровского заехали две «Гвоздики» и стали неторопливо и расчетливо «гвоздить» по цехам машиностроительного завода. Такое усиление мотострелки батальона приняли, что называется, на ура. Чем больше огневая мощь подразделения, тем меньше потери личного состава. Эту аксиому войны еще никто не опроверг.
– Маловато, конечно, всего две машины, но и то неплохо, – отметил как-то командир медвзвода лейтенант Дима Громов.
В отличие от танков, боевых машин пехоты и прочей техники, 122-миллиметровые самоходки посылали свои 22-килограммовые снаряды по навесной траектории. К тому же с замедлением, когда такой снаряд пробивал крышу цеха и взрывался уже внутри, разбрасывая смертоносные осколки, разлетающиеся со скоростью порядка четырех километров в секунду.
Самоходки методично били по целям с корректировкой с квадрокоптера несколько дней подряд. Грохот стоял несусветный, но с каждым попаданием сопротивления украинские вояки впадали в уныние… Те из них, кто жив оставался, разумеется. Все это время по ближним подступам и по району проходной «Азовмаша» работал из 120-миллиметровых минометов «Маэстро». Боекомплекта никто не жалел, делалось все, чтобы блокировать украинских нацистов в «огневом мешке».
Сверху время от времени территорию «Азовмаша» ракетно-бомбовыми ударами «полировали» русские штурмовики Су-25СМ3. Мощные «Грачи» точно «выклевывали» огненными стрелами ракет укрепленные позиции бандеровцев.
В ночь с 10 на 11 апреля украинские нацисты на «Азовмаше» не выдержали. Рев моторов задолго возвестил о готовящемся прорыве, потому отдельный мотострелковый батальон ДНР в полном составе был поднят по тревоге. И соседние подразделения – тоже.
– К бою! «Бандерлоги» пошли на прорыв! – мотострелков-республиканцев подгонять не нужно.
Раздался слитный лязг передергиваемых затворов автоматов. Егор до щелчка вогнал в «подствольник» гранату. Кровь кипела в жилах от адреналина в предвкушении решающего боя. Он поплотнее прижал складной приклад к плечу.
Разведчики тем временем подняли квадрокоптер и передавали данные о выдвижении противника в штаб батальона.
– Наблюдаю два танка, кажется, Т-64БВ, пять БМП, грузовики и джипы, до трех сотен голов. Идут на прорыв, – спокойно докладывал «Ветер».
– «Токарь», «Кот», прием. Обеспечить встречу, – приказал по рации комбат «Артем».
Несмотря на все предостережения, он лично находился в боевых порядках своих мотострелков и координировал оборону. «Артем» предпочитал в критической ситуации лично вести своих людей в бой. Безрассудно? Несомненно! Но это тоже решение командира, и в бою оно также не обсуждается.
– Принял, к встрече готовы.
Расчеты противотанковых управляемых ракет в составе новейших русских комплексов «Корнет» и более старых «Конкурс» уже находились на позициях. Бойцы противотанкового взвода «Кота», те самые «крученые» жизнью парни с тюремными наколками, для которых жизнь – копейка, готовили к бою самые надежные в мире противотанковые гранатометы РПГ-7 с тандемными кумулятивными зарядами.
– Мужики, стрелять на поражение! Очередями отсекайте пехоту от «коробочек». Держите «Мухи» наготове, мало ли что, – напоминали командиры взводов и отделений.
За лесополосой у завода раздался оглушающий рев дизеля с характерным подвыванием: именно так работает двигатель украинского танка Т-64БВ. Самого бронированного монстра не было видно за деревьями. Весенняя листва, едва появившись на деревьях, уже мешала обзору. Но в боевых порядках мотострелков ДНР нашелся кое-кто более глазастый.
Дымные шлейфы противотанковых управляемых ракет по характерной сходящейся спирали потянулись к цели. Яркая вспышка взрыва – и фонтан огня был виден и за деревьями. Егор впервые стал очевидцем того, как с танка при попадании и детонации снарядов внутри срывает башню. Она взлетела выше деревьев и тяжело грохнулась, ломая ветки. Лесополоса сразу же загорелась от бешеного пламени, клокотавшего внутри «обезглавленного» бронированного корпуса.
– По пехоте, по бандеровской сволочи – огонь! – комбат «Артем» и сам открыл огонь из автомата, показывая пример своим бойцам.
Егор приник к автомату, очередями выкашивая идущего на прорыв врага. Надежный «Калашников» лупил по украинским морским пехотинцам, прущим напропалую. Сменив магазин, дончанин выстрелил из подствольного гранатомета и снова стал стрелять из автомата.
Над головой засвистели 120-миллиметровые мины – это командир батареи «Маэстро» быстро пристрелялся по переданным разведчиками координатам. На флангах молотили с характерным металлическим лязгом автоматические гранатометы АГС-17 «Пламя». По вражеской пехоте они работали прекрасно! Поддерживали огнем и боевые машины пехоты в капонирах. Грохотали 12,7-миллиметровые «Утесы».
Сосредоточенный натиск украинских морпехов длился примерно минут пятнадцать. После чего плотность и точность огня мотострелков ДНР разбила боевые порядки противника. Его бронетехника была вся сожжена.
Украинские морпехи рассеялись по окрестным лесополосам и прилегающему к заводу частному сектору. Они все еще пытались выбраться из окружения войск Русской коалиции.
Напрасно.
Продолжая удерживать «Азовмаш», воины-республиканцы начали совместное прочесывание местности. По рации сразу же связались со штабом Армейского корпуса ДНР в Донецке. Оттуда оперативно выдвинулись резервы. Бойцы военной комендатуры республики сразу же перекрыли главную автотрассу Донецк – Мариуполь и прилегающие дороги.
С морпехами и нацгвардейцами Украины не церемонились: никаких окриков «стой, стрелять буду!» Солдаты-республиканцы «валили» укронацистов сразу, как только видели на мушке силуэт в чужом камуфляже и с характерными синими полосами на рукавах.
Морпехи ВСУ и нацгвардейцы, собственно, пощады и не ждали – знали, что, имея руки по локоть в крови, надеяться на плен глупо. За восемь лет они такого в Мариуполе натворили, что в лучшем случае украинских оккупантов и карателей ждала лишь относительно быстрая смерть от пули.
Поэтому завязывались время от времени яростные перестрелки среди деревьев или одноэтажных домов. Но на стороне воинов-республиканцев все же находилась бронетехника, да и численный перевес зачастую оказывался решающим.
В общем, националистов с «Азовмаша» гоняли по лесополосам, как бешеных волков, чуть ли не целый день.
А вот на следующий день, 12 апреля, произошел коренной перелом чуть ли не во всем сражении за Мариуполь. Оставшиеся на заводе «Азовмаш» бойцы 36-й бригады морской пехоты сдались вместе с командиром. Всего 1026 украинских военнослужащих, из них 162 офицера и 47 женщин-военных.
Егору вместе с остальными медиками взвода пришлось оказывать первую помощь 151 раненому украинскому морпеху. Что ж, Егор в силу своей милосердной военной профессии обязан не делать различий между своими ребятами и сдавшимся на милость победителей противником. Красный крест на бронежилете обязывал и призывал к милосердию. Хотя, как знал полевой медик из Донецка, именно по красному кресту чаще всего и стреляли снайперы украинских нацистов…
После чего под усиленным конвоем раненых украинских военных повезли в одну из больниц Мариуполя.