— Туда, — сказал Никита. — Если верить бортовому компьютеру и нашему звездолёту.
— А также радиосигналу аварийного передатчика, — добавил Мартин.
— Это я так, — сказала Марта. — От общего недоумения.
— И каковы наши действия, командор? — спросил Никита. — Остальных в известность ставим?
— Обязательно. А действия… Наша задача сесть на Лекту, найти и забрать Влада, Свема и доблестных киркхуркхов, по возможности всё-таки помочь айредам и вернуться домой. Всё.
— Тебе не интересно, что здесь произошло?
— Интересно. Но лишь постольку поскольку. Будет время и возможности, попробуем выяснить. Хотя я не очень понимаю, как это сделать, а, главное, зачем нам это надо.
— Из чистого любопытства, — сказала Марта.
— Ну разве что из любопытства… — вздохнул Мартин и соединился с кают-компанией. — Это мы, — сообщил он. — Как вы там?
— Терпимо, — ответил Дитц. — Ни шнапса, ни девчонок. За исключением Нэлы, разумеется, но назвать её девчонкой лично у меня язык не поворачивается.
— И это правильно, — заметила Нэла. — А у вас там, чую, появились новости?
— Э… да, — чуть замешкавшись, признался Мартин. — Кажется, мы с вами наткнулись на следы космической битвы. Включите экран. Я переброшу вам информацию.
— Давно пора, — заметил Дитц. — Мы, конечно, десант и всё такое, но тоже члены команды. А экран у нас и так всегда включён.
Мартин счёл нужным оставить замечание обер-лейтенанта насчёт членов команды без комментариев, так как в этот момент бортовой компьютер полностью идентифицировал один из обломков-«астероидов» и дал его тысячекратно увеличенное изображение на экран в отдельном окошке.
— Мать моя женщина! — воскликнул Валерка Стихарь. — Так это же натурально «Невредимый», чтоб мне левбердона больше не видать!
— Верно, — кивнул Велга. — Похож. Крейсер класса А, если мне память не изменяет. Покорёжен, конечно, изрядно, но вполне ещё узнаваем.
— Интересно, кто его так? — полюбопытствовал Курт Шнайдер. — Вся морда разворочена.
— Да и жопе, то есть, простите, заднице, досталось, — добавил Руди Майер.
— Не иначе средневековые монахи снизу долбанули, — предположил Валерка.
— Ага, — не остался в стороне от обсуждения Михаил Малышев. — Пороховыми ракетами.
Марта ухмыльнулась и покосилась на Мартина.
— Эй, стоп, — попросил тот. — Что за крейсер класса «А»? Вы что-то знаете?
— И что такое левбердон заодно? — добавила Марта.
— Левбердон — это левый берег Дона, — вздохнул Валерка. — В черте города Ростова. Который на Дону, ясное дело. Очень культурное место. Летом там…
— Отставить левбердон, — промолвил Дитц. — Тем более, левый берег Эльбы ничем не хуже. Да и правый тоже. Теперь дальше. То, что мы сейчас видим на экране, чертовски похоже на Имперский крейсер класса А «Невредимый». Крейсер сварогов. На подобном нас доставляли на Землю после известных событий. Что потом случилось, мы рассказывали.
— Если здесь дрались свароги, — сказал Мартин, — а компьютер вот уже подсказывает, что это и впрямь их крейсер с вероятностью практически в сто процентов, то тогда всё ясно. Нас об этом предупреждали. Кажется, бардак в галактике действительно нарастает. И не просто бардак, а бардак кровавый.
— Думаешь, «северные» и «южные» всё-таки сцепились? — спросил Велга.
— Похоже на то. Непонятно, правда, почему именно здесь.
— Вероятно, и у тех и у других есть на Лекте какие-то особые интересы, — предположила Марта.
— А я всё думаю, остались ли на этом крейсере живые? — сказала Нэла.
— Нам ещё только сварогов спасать не хватало сейчас, — пробурчал Курт Шнайдер. — Сколько можно? Своих забот хватает по самое не могу.
— Чую, что все наши серьёзные заботы ещё впереди, — утешил присутствующих Мартин. — Это как снежный ком. Началось с киркхуркхов, потом айреды, теперь, кажется, свароги. Кто там на очереди?
— Кажется, ирюммы с лируллийцами, — вспомнила Марта. — Оскар говорил что-то о разрыве ими дипотношений друг с другом.
— Верно, — вспомнил Велга. — Распорядитель, он же Древний упоминал об этом конфликте. С ирюммами мы, кстати, знакомы. Весьма симпатичные ящеры. Это они построили «спасательную планету» для вейнов. А потом… Впрочем, я уже рассказывал.
— Да, мы помним, — кивнул Никита.
— В жизни не встречал более миролюбивых существ, — сказал Дитц. — Даже удивительно. При таком звероподобном виде… А кто такие лируллийцы? Древний, если я ничего не путаю, говорил, что они ведут свой род от растений… Не очень понимаю, как это возможно.
— Разумные деревья, если коротко, — пояснил Мартин. — Способные передвигаться и менять облик в зависимости от обстоятельств. Очень интересная раса.
— Одна из старейших в нашей галактике, — сказала Марта. — Если верить данным Пирамиды. — И тоже до последнего времени крайне миролюбивая.
— Где мы — там война, — вздохнул Дитц. — Пора бы привыкнуть. Но что-то не привыкается.
— Внимание! — вмешался в обсуждение бесстрастный голос бортового компьютера. — Замечены чужие корабли в количестве пяти единиц. Судя по траектории, в скрытом режиме стартовали с естественного спутника Лекты. Направляются к нам. Расчетное время встречи — два часа пятьдесят восемь минут.
15
Больно, з-зараза.
Правая рука в районе предплечья, правый же бок и голова. Точнее — затылок. Не сказать, что очень уж сильно, но весьма ощутимо, скажем так. Вот. Ключевое слово «ощутимо». От «ощущать». Я ощущаю боль, значит жив. А кто это — «я»? Не вопрос. Я, Карсс Оргом. Воля и Слово Императрицы Станы Второй, а также её муж. То есть, Императрица Стана — это моя жена. У нас есть сын, принц Лойлл. Двенадцати лет от роду.
Ага, уже хорошо.
Теперь, что последнее я помню?
Ходящее ходуном кресло-ложемент аварийного модуля и отчаянный крик соседа (кажется, какой-то молодой лейтенант-пушкарь, не знаю его имени): «Сбой в тормозной системе! Мы падаем, ваше Превосходительство!». И что-то я ему ответил. Ну да, конечно. «Не ссы, лейтенант, недаром меня кличут Везунчик». Бодрый ответ, заметим. И даже бравый. Уж не знаю, услышал он или нет, но орать перестал. А потом? Потом температура в модуле зашкалила, что не мудрено при сбое тормозной системы, и я в какой-то момент потерял сознание. Видимо, от жары. Значит, всё-таки полностью тормозная система не отказала, раз я жив, и модуль доставил нас на поверхность планеты. Интересно, что с лейтенантом? Ладно, это потом. Тут бы с собой для начала разобраться. Ч-чёрт, затылок всё-таки ломит неприятно. Сотрясение мозга? Скорее всего. Аварийный модуль. Почему аварийный модуль? В нас попали. Сначала в нос, потом в корму, в двигатели, потом снова в нос. Вроде бы. Вот тебе и флагман «Настигающий». Кто кого настиг, спрашивается? Будем рассчитывать, что система дальней связи сработала и автоматически послала, предусмотренный в подобных случаях сигнал домой: «Гибну. Аварийные модули отстреляны». Тогда у Станы появится надежда, что я жив. Слабенькая, но это лучше, чем полное неведение. Проклятье, а ведь поначалу всё шло весьма удачно…
Без всяких усилий с его стороны перед закрытыми глазами Карсса замелькали фрагменты сражения. Собственно, зрительно почти все свелось к массе разнообразнейшей информации, которая хлынула на обзорный экран боевой рубки, после того, как «южане», не обратив ни малейшего внимания на удирающие с орбиты в сторону естественного спутника планеты чужие корабли (аналитики Карсса так и не смогли их идентифицировать), на ходу перестроились в боевые порядки и атаковали флот «северян».
Ни сам Карсс, ни большинство членов экипажей кораблей его флота никогда раньше не участвовали в боях. Обе империи сварогов держали свои космические и прочие вооружённые силы в постоянной готовности лишь в целях устрашения противника, и очень долгое время подобная стратегия неизменно срабатывала. Поскольку каждый знал, что адекватный ответ в случае полномасштабной агрессии неизбежен, а потому гасил свои милитаристские порывы. Да, худой мир между «северянами» и «южанами» в любой момент мог обернуться войной на уничтожение, но в этой постоянной многолетней балансировке на грани были свои плюсы. А именно: выработались определённые правила игры, соблюдая которые, обе стороны были уверены, что «сохранят лицо» во-первых, и всё-таки не ввяжутся в самоубийственную бойню, во-вторых.
Ясное дело, без пограничных стычек не обходилось. И заканчивались они частенько материальными и людскими потерями как «северян», так и «южан». Но опять же стычки эти были как бы включены в правила игры. Негласно считалось, что они необходимы для поддержания боевого имперского духа обоих флотов, а потери — неизбежная плата за это. Среди флотских даже упорно курсировали слухи о существовании неких секретных квот на потери в личном составе и технике, якобы одобренных на самом высочайшем уровне с обеих сторон. Карсс, являясь поначалу зятем императора, а затем и мужем императрицы, прекрасно знал, что секретные квоты — чистая выдумка охочих до мифотворчества военных космонавтов, но распространению подобных слухов не препятствовал, справедливо полагая, что пользы в них больше, нежели вреда. Потому что, когда солдат думает, что высшая власть обеих империй всегда может секретно договориться о таких вещах, как квоты на людские и материальные потери в пограничных стычках, то он уверен — большой войны данная власть не допустит. А малая кровь лишь добавляет необходимой остроты в скуку повседневной флотской жизни. На то мы и военные космонавты, чёрт подери, чтобы стойко переносить трудности и лишения… ну и так далее.
После начала сражения Карсс довольно быстро утратил контроль за происходящим. И немудрено. По долгу службы, а также обладая многолетним опытом государственного управления, он умел воспринимать большие массивы информации, сортировать её по степени важности и уже затем принимать решения. Но информация информации рознь. А следить за тем, что происходит в империи и в объеме космического боя — абсолютно разные вещи. Второе требует особых талантов, умений, ск