— Да, — согласился Карсс, помолчав. — Ты прав. С меня всё началось, тут мне крыть нечем.
— Ты, главное, не переживай, — сказал Велга. — Мы действительно не в обиде. Хотя бы потому, что по большому счёту неизвестно, были бы все мы до сих пор живы, не укради ты нас тогда с Земли. Это была страшная война.
Помолчали.
Малышев подбросил в огонь ножку от стола и легко, одним текучим движением, поднялся на ноги.
— Схожу-ка… — начал он и умолк, прислушиваясь.
— Да, — подтвердил Свем и взял, прислонённое к стене, копьё.
— Нэла? — взглянул на фею Дитц.
— Кто-то есть снаружи, — сказала она. — Но он не опасный. Нам не опасный. Не ходите к нему, он сам сейчас придёт.
Теперь все уже были на ногах.
— Зверь, человек? — спросил Велга.
— Не то, и не другое.
— Он уже здесь, — сообщил Свем.
В дверь отчетливо поскреблись. Раз и ещё раз.
— Входите, — пригласил Мартин чуть севшим голосом. — Не заперто.
Створки с тягучим скрипом (одному богу известно, когда петли смазывали в последний раз) разошлись в стороны, и в слабых отсветах каминного пламени на пороге возникла собака. Размером с небольшого пони. В зубах собака держала тушку какого-то животного, похожего на смесь зайца и свиньи.
Все замерли, и Свем отвёл назад руку с копьём.
— Свем, не надо, — одними губами шепнула Нэла. — Он не хочет нам зла.
Собака медленно вошла в комнату, положила тушку на пол, шумно отряхнулась от воды и села.
Лохматая, светло-серая, с рыжими подпалинами. Она скалилась в улыбке, демонстрируя клыки длиной в палец, хвост дружелюбно елозил из по полу стороны в сторону. Жёлтые глаза, казалось, смеялись.
— Твою мать, — растерянно промолвил Валерка Стихарь. — Не может быть. Ребята, да это же Чарли. Чарли!
Услышав своё имя, пёс радостно гавкнул и ударил передней правой лапой по полу, словно подтверждая, что Валерка прав, и это, действительно, он.
— Вот это да, — сказал Руди Шнайдер. — И верно Чарли. Здорово, приятель!
Солдаты радостно окружили собаку (если это собака, изумлённо подумал Мартин, в жизни не видел таких собак. Впрочем, как выясняется, я много чего в жизни не видел…). Её трепали за ушами, пожимали правую лапу, которую пёс охотно протягивал, слышались возгласы:
— Привет, Чарли!
— Какая встреча, Чарли!
— Красавец! Да ты совсем не изменился, как я вижу!
— Узнал, узнал! Гляди, смеётся, ах ты, морда лохматая!
— Ну, теперь и караулов не надо.
— И еду нам принёс, умница!
— Ты откуда здесь взялся, псина?
— Познакомься, Чарли, — сказал Велга, — с нашими друзьями. — Он махнул рукой остальным, держащимся поодаль. — Идите сюда, это Чарли. Он не тронет, и он вам рад.
— Кто это? — спросил Мартин у Велги, — когда церемония знакомства была завершена, и все опять расположились рядом с камином в ожидании, пока Малышев и Свем разделают свинозайца и приготовят ужин.
Велга, не вдаваясь в особые подробности, поведал о расположенном в странном месте Замке, куда они пришли, чтобы активировать нуль-бомбы и остановить Воронку Реальностей, и необыкновенном псе, которого они встретили при входе на мост, ведущем к Замку[4].
— Мы назвали его Чарли, — закончил он. — Аня утверждала, что он и не собака вовсе, а только имеет вид собаки. Так или иначе, Чарли пару раз спасал нам жизнь, без него нам вряд ли удалось бы сделать то, что мы должны были сделать.
— Правда, в конце концов, мы всё равно все умерли, — не преминул добавить Валерка Стихарь. — Точнее, как и подобает солдатам, героически погибли.
— Но нас воскресили, — сказал Дитц и подмигнул Владу. — Это к вопросу о магии. Теперь мы снова встретили Чарли, и что-то мне подсказывает, — неспроста.
— Ох, только не это, — протестующе замотал головой Шнайдер. — Хватит с меня одной смерти.
— Когда-нибудь явится и вторая, — философски заметил Валерка. — Не дрейфь, рыжий. Бог не выдаст — свинья не съест.
— Гляди сам, чтобы штаны сухими остались, — буркнул Курт. — Можно подумать, тебе понравилось.
— А то нет, — ухмыльнулся Стихарь. — Это вам всем было больно. Сочувствую, конечно. Я же сидел себе, прихлёбывал спирт, и у меня до конца света оставалось целых две сигареты и аж пятнадцать минут времени.
Мартин и Влад переглянулись, и Влад расширил глаза и едва заметно покачал головой. Они поняли друг друга. Чем дольше продолжалось их знакомство с этими людьми, тем всё более невероятным казалось то, что им пришлось взять на себя. При этом о своих приключениях, подвигах и даже смерти они говорили как о чём-то само собой разумеющемся. Подумаешь, спасли мир ценой собственной гибели. Мы же опять живы, верно? Значит, не стоит и волноваться по данному поводу.
— Аня была права, — заявила Нэла. Она сидела рядом с Чарли и почёсывала его за ухом. Чарли явно был не против. — Это не собака.
— А кто? — спросил Никита. — Подожди, сам догадаюсь. Это некий могущественный дух, который принял вид собаки, так как ему необходимо выполнить некое предназначение.
— Исправить карму, — хмыкнул Влад.
— Реинкарнация? — иронично приподнял бровь Мартин. — Как интересно.
— Надо же, — заметил Карсс. — Я понимаю, о чём вы. У нас, сварогов, тоже есть похожие верования.
— Не вижу ничего странного, — сказал Влад. — Нас и внешне друг от дружки не отличить. Значит, и в сказки мы одни и те же верить должны.
— Не верить в сказки, когда сидишь рядом с настоящей феей, — это очень по-человечески и по-мужски, — сказала Нэла.
— Э… я хотел сказать…
— Да понятно, что ты хотел сказать, не оправдывайся. Но нас с Чарли ваши насмешки не задевают. Мы на них не обращаем внимания, потому что выше этого. — Нэла приобняла, растянувшуюся на полу собаку и наклонилась к её уху. — Правда, дорогой?
— Гав! — громко подтвердил Чарли, и все засмеялись.
— Теперь я понимаю, кто принёс и сложил в доме наше оружие, — догадалась Марта. — Чарли, твоя работа?
Но пёс уже положил на лапы массивную лобастую голову и лишь повёл ухом, словно давая понять, что всё понимает, но при этом он не человек, и не намерен без крайней необходимости играть в вопросы и ответы. Принёс, не принёс, какая, мол, разница? Неважно.
За праздными разговорами о том, куда делось всё остальное, если трансляторы при них, и холодное оружие тоже нашлось, подоспело мясо.
Поели, запили еду водой из наполнившихся доверху ваз (проливной дождь снаружи явно шёл на убыль, и к утру обещал и вовсе сойти на нет) и легли спать, предварительно распределив очередность караулов — Чарли есть Чарли, но лишняя пара глаз и ушей никогда не помешает. Особенно, когда не знаешь, где находишься, и какие опасности могут тебя здесь подстерегать.
Утро выдалось прохладным и пасмурным, низкое серое небо нависло, казалось, над самой крышей. Но дождь прекратился, и Велга, поднявшись первым и выйдя из дому по нужде, решил, что не стоит просить у судьбы слишком многого — сверху не льёт, и ладно. Можно идти. Неизвестно, куда и зачем, но можно. И даже нужно. Не сидеть же здесь до скончания века.
И, пожалуй, всё-таки стоит проверить чудной холм.
Вчера со Свемом они не стали подходить вплотную, потому что уже заметили этот заброшенный дом и поспешили сообщить о находке своим.
А поэтому ли? Может быть, попросту излишне состорожничали, что на самом деле означает — струсили?
Ерунда.
Осторожность — не трусость, и без причины рискует только глупец. Такие обычно долго не живут. Он знавал подобных «храбрецов» на фронте. Хуже всего, что за свою любовь к безрассудному глупому риску они зачастую платили не только собственной жизнью, но и жизнями тех, кто случайно или по необходимости оказывался с ними рядом.
На крыльцо вышел друг Хельмут. Пожелал доброго утро, получил в ответ то же самое, огляделся, потянулся всем своим длинным телом и нырнул в ближайшие кусты с широкими — с ладонь — плотными листьями.
Правильно, усмехнулся про себя Велга, за неимением бумаги — самое то. Однако, хреново без снаряжения. Мечи, сабли, лук и копьё Свема, один-два перочинных ножа, зажигалки, трансляторы и та одежда и обувь, что на них. Ещё одна пустая бутылка из-под коньяка, в которую можно налить воду и заткнуть деревянной пробкой (найденные вчера керамические вазы с собой не потащишь — слишком велики и неудобны). Вот и всё, чем располагает отряд. Куда же всё подевалось? Можно было бы предположить, что сохранилось лишь то, что было на них и при них. Но почему тогда здесь лежало оружие, что подарил им князь Дравен? Или где-то рядом ждёт всё остальное и надо только поискать? Что ж поищем. Сначала проверим загадочный холм, а потом, как следует, осмотрим местность вокруг него. А уж затем двинемся вперёд. Вот по этой самой дороге, вымощённой булыжником. Раз есть дорога, значит, она куда-нибудь да ведёт.
Он машинально полез в нагрудный карман за сигаретами и чертыхнулся. Сигарет не было и к этому надо было привыкать.
Ему показалось или действительно стало чуть светлее?
Лейтенант поднял голову.
Да, вроде бы, облака поднялись повыше и теперь среди них даже намечаются просветы…
Так. А это что?
Дорога, начиналась сразу за двумя мощными каменными столбами, увенчанными каменными же сидящими львами с крыльями (кажется, такие зверюги называются грифонами, припомнил Велга), между которыми, судя по всему, когда-то были ворота. Теперь ворота заодно с оградой исчезли невесть куда, и было хорошо видно, как дорога (между булыжниками проросла трава, и кое-где даже пробивались кусты и деревца) медленно, но верно поднимается всё выше и, наконец, исчезает, как срезанная не слишком далёкой линией горизонта. И оттуда, из точки встречи дороги с горизонтом, косо тянется в небо и пропадает в облаках какая-то тёмная, почти чёрная, тонкая полоска.
Будто чей-то волос, подумал Велга и сам удивился подобному сравнению.
Из кустов вынырнул друг Хельмут, поднялся и встал рядом.
— Рекогносцировка?